Золотой век империи монголов. Жизнь и эпоха - Моррис Россаби
Шрифт:
Интервал:
Сохранение монгольского наследия
Хубилай стремился быть императором Китая, но вместе с тем и ханом монголов, и правителем всех владений, завоеванных монголами. В глазах китайцев он хотел выглядеть несколько окитаенным. И все же он не мог перенять слишком много китайских обычаев и представлений, чтобы не оскорбить чувства консервативной части своих соплеменников. Хубилай был вынужден балансировать на тонкой грани. В качестве хана монголов он должен был исполнять ритуалы и следовать правилам своих предков-кочевников. Однако, стремясь к всемирному господству, он не мог ограничивать свой кругозор культурой какого-либо одного народа (например, китайского). Хубилаю следовало проявлять широту и терпимость к нравам и обычаям разных племен, признававших его власть.
Хубилай пытался уравновесить влияние китайской цивилизации. Один из способов предотвратить полную ассимиляцию он видел в различном отношении к монголам и китайцам. Его политика была направлена на сохранение монгольской уникальности и монгольского самосознания. Хотя и сам он, и его преемники иногда выдавали монгольских принцесс за иностранных правителей, в целом они стремились не допускать браков с китайцами. Хубилай прилагал все усилия, чтобы не дать китайцам учить монгольский язык. В качестве китайского императора он продолжал отправлять конфуцианские ритуалы, праздники и жертвоприношения и в действительности поручил Аньтуну, одному из своих ближайших монгольских советников, и другим доверенным лицам из своего окружения, изучить и отобрать китайские каноны и обряды, которые можно было ввести при дворе. Однако он неоднократно пытался снизить расходы на подобные церемонии.
В делах правления он проводил строгое разграничение между собственными методами и тем, что было дозволено китайцам. Были отменены экзамены на гражданский чин и тем самым уничтожен традиционный путь вступления в ряды бюрократии. Китайцы в целом не могли быть назначены на пост местного уполномоченного (монг.: даругачи). Управление финансами находилось в руках иностранцев. Некоторые ученые видели в этих изменениях свидетельство того, что введенная Хубилаем и его преемниками административная система склонялась в сторону большей автократии. Они утверждали, что в эпоху Юань при разрешении тех или иных проблем гораздо чаще прибегали к физическому насилию. С этой точки зрения, император приобрел больше власти, так как не осталось независимых гражданских служб, способных ее ограничить. При дворе воцарился более грубый и жестокий военный дух. По всей империи за чиновниками наблюдали цензоры. Некоторые императоры, включая непосредственных преемников Хубилая, подвергали высших чиновников бичеванию, нанося им унижение, которого они не знали при предыдущих династиях. Однако ученые, выдвигавшие подобные обвинения, не подкрепляли их достаточной документацией, которая доказывала бы, что монгольское правление ознаменовало собой наступление более жестокой и деспотичной эры в китайской истории. Напротив, предварительные исследования и свидетельства, по-видимому, противоречат этим воззрениям. Похоже, центральное правительство при монголах было не сильнее, чем в предшествующую эпоху. Местные власти в некоторых областях пользовались фактической автономией. Вопрос о деспотизме, присущем династии Юань, кажется, по меньшей мере, неоднозначным. Сходным образом, сложно обосновать и доказать точку зрения, согласно которой монголы несут ответственность за более широкое использование насильственных методов. И ранее китайские императоры жестоко обходились со своими чиновниками. Бичевание и издевательства над чиновниками возникли не в монгольскую эпоху. Подобные обвинения, возможно, объясняются стремлением Хубилая разграничивать монголов и китайцев, тем самым сохраняя монгольские обычаи и одновременно не позволяя китайским чиновникам подчинить центральное правительство своему влиянию.
Хубилай предпринимал также конкретные действия для поддержания монгольских обрядов и обычаев, например, отправляя традиционные монгольские ритуалы. Каждый август, перед отъездом из Шанду в Даду, где он проводил осень и зиму, Хубилай проводил обряд разбрызгивания кобыльего молока, в котором также участвовало четыре шамана и который должен был обеспечить удачу в следующем году. Он заключался в жертвоприношении кобылы и овец, затем участники кланялись Небу, призывали имя Чингис-хана и разбрызгивали кобылье молоко, взятое у специально для этого выращенных лошадей. Таким образом Хубилай воздавал почести своим предкам и испрашивал у них благословения для хорошей зимовки. Еще один обряд, с помощью которого монголы избавлялись от неудачи, проводился в конце года. Участники пускали стрелы в чучела людей, сделанные из соломы и травы и изображавшие врагов монгольского народа, и собак, символ благополучия. Затем шаманы молились о ниспослании процветания и защите от невзгод. Если заболевал член императорской семьи, его относили в юрту и каждый день приносили в жертву двух овец, пока больной не выздоровеет. Перед сражением Хубилай совершал возлияние кумысом, призывая Небо оказать ему помощь против врагов. Шаманы также произносили заклинания, чтобы привлечь Небеса на сторону монголов. Хубилай и его преемники продолжали совершать жертвоприношения горам, рекам и деревьям. О том, что Хубилай не собирался отказываться от монгольских традиций, можно судить хотя бы тому, как часто он обращался к шаманам. В то же время он поощрял отправление буддийских и конфуцианских обрядов и по меньшей мере однажды советовался с женщиной-шаманом из Кореи.
Хубилай поддерживал монгольские традиции и другими способами. Монгольские женщины сохранили свои права; они не приняли китайский обычай перевязки ног. Многие монголы продолжали носить традиционные одежды из кожи и меха, хотя сам Хубилай часто облачался в одеяния китайских императоров. В день рождения Хубилая и на Новый год задавались пышные пиры, более напоминающие праздники кочевых народов, когда еда и выпивка потреблялись в неограниченных количествах. По словам Марко Поло, на подобных пирах сходились тысячи гостей. Все блюда, которые перечисляет Марко Поло, были мясными; это также можно считать наследием кочевого образа жизни. Судя по огромным объемам выпивки, монголы и при Хубилае не избавились от алкоголизма, свойственного им на ранних этапах истории.
Охотничья страсть, возможно, являлась самым заметным признаком жизнеспособности монгольских устоев. Хубилай менял охотничьи сезоны с осени до весны. По словам Марко Поло, на охотах Хубилая сопровождали обученные львы и леопарды, с которыми он охотился на кабанов, диких быков, медведей и диких ослов. Также он брал с собой пятьсот охотничьих птиц. В охотах великого хана участвовало множество сокольничих, охотников и солдат. Сам великий хан при этом ездит всегда в прекрасном деревянном покое, на четырех слонах; внутри покой обит сукном, вытканным золотом, а снаружи обтянут львиной кожей.
Рис. Картина Лю Гуаньдао "Хубилай на охоте".
В личной жизни он также следовал обычаям родных степей. Все четыре его жены были монголками. Впрочем он не ограничивал себя рамками супружеской жизни. У него был большой гарем, замечательное описание которого оставил Марко Поло: «Нужно знать, что есть татарский род миграк; народ красивый; выбирают там самых красивых в роде сто девок и приводят их к великому хану; великий хан приказывает дворцовым женщинам смотреть за ними, а девкам спать с теми вместе на одних постелях, для того чтобы разведать, хорошо ли у девок дыхание, девственны ли они и совсем ли здоровы». Коротко говоря, он даже наложниц выбирал только из монголок.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!