Без крестной феи - Галина Владимировна Романова

Ему неожиданно нашли сменщика. Он не знал: радоваться или печалиться. А ведь день начался как обычно: с раннего подъема, приготовления завтрака, утренних новостей по телевизору. И тут вдруг незапланированный визит. Гриша сразу понял, кто явился по его душу. Узнал по рокоту мотора транспортное средство.

Его начальник припарковал машину под окнами и, забыв поздороваться, сказал, входя в дом:

– Григорий, у меня для тебя очень важная и очень хорошая новость.

И тогда Рогов, тоже не поздоровавшись, его спросил:

– Что такое? Меня увольняют?

Гриша доедал свой завтрак, состоявший, как обычно, из трех яиц, двух сарделек, чая и булки с маслом. Он мимоходом подумал: хорошо, что успел почти все съесть, а то аппетит бы пропал от неожиданного визита.

Он ведь, если честно, ждал нехороших новостей – после того как его племянник обнаружил тело женщины на свалке. И вот является начальник и…

– Почему сразу увольняют? – изумился тот и присел к нему за стол. – Приятного аппетита.

Он с опозданием протянул руку. Гриша пожал. Предложил чаю. Тот отказался.

– Не увольняют. Сменщика тебе дают. После всей этой шумихи с обнаруженным трупом.

– А я при чем? – Гриша закрылся от руководства огромной солдатской кружкой с чаем. Прикинул так и сяк и закончил свою мысль: – Труп на свалке, и я без смены… В чем смысл?

– Да понимаешь, отдел охраны труда сразу заинтересовался твоими переработками. Нашел кучу нарушений, мне грозят увольнением. Их же не убедишь, что это был твой выбор.

– Ну да. – Гриша шумно хлебнул чай.

– Твой осознанный выбор, – с нажимом произнес начальник и выразительно глянул. – Ведь подтвердишь, если тебя спросят?

– Подтвержду… – Он понял, что сказал неправильно, и попытался поправиться. – Подтвердю… Ну, короче, скажу, как надо.

– Вот и молодец.

Начальник полез из-за стола, улыбнулся, еще раз пожал ему руку и пошел к двери, но вдруг остановился.

– Гриша, ты не переживай особо. Жить в этом доме по-прежнему будешь один. Сменщик отказался. У него квартира в городе, машина – есть на чем ездить. И если честно… – Начальник согнулся и выглянув в окно, осмотрел горы мусора с мечущимися над ними стаями птиц. – Не верю я, что он тут надолго задержится. Тут выдержка нужна, как у тебя, к примеру. А этот новенький, так, сопля соплей. Но ты его в курс дела введи, хорошо?

Гриша согласно кивнул.

– Ну, бывай… – Он открыл дверь, сделал еще один шаг и снова остановился. – Прикинь, убийцу так и не нашли. Жаль девчонку. Красивая была. А ее кислотой, да на свалку… Уроды!

– Их много было? – неожиданно заинтересовался Рогов.

– Да кто же знает-то! До сих пор на месте топчется следствие это, – возмутился начальник. – Только нам от них мороки прибавилось. Ходят, вопросы задают. Внимание вот привлекли к твоей персоне.

Гриша Рогов вдруг перепугался.

– Они на меня, что ли, все свалить хотят? – Он поставил кружку на стол с такой силой, что расплескал остатки чая на клеенку. – Деловые, понимаешь! Им доброе дело, а они… Не обнаружили бы тело, так и числилась бы девушка пропавшей без вести.

– Да никто тебя ни в чем не обвиняет, о чем ты. – Начальник провел ладонью по волосам, вытащил из кармана куртки вязаную шапочку и надел. – Просто проверки эти, переработки твои… Нашли у меня лишние выплаты. А я что, не живой человек? Хорошо делал тоже не бесплатно. Тебе прибавку, и себе чуток щипал. Мы же договаривались, помнишь?

Гриша не помнил, но кивнул. Он в бухгалтерии ни черта не понимал. Если начальник себе отщипывал, значит, так надо было. Ему и тех денег, что платили, хватало за глаза. Он их даже со счета не снимал, накопилось уже прилично. Мог бы и машину себе новенькую позволить, как Вовка непутевый говорил. С завистью – за дядю не особенно радовался. А сам дяде вон какую свинью подложил со своими поисками! И глаз теперь не кажет, засранец. Перепугался.

– Вот и хорошо, что помнишь. – Начальник довольно улыбнулся, вдруг резко встал и шлепнул себя ладонью по лбу. – Совсем забыл спросить… Ты точно тридцать первого декабря ничего такого не слышал?

– В смысле? – Гриша нахмурился. – И почему тридцать первого декабря?

– Следствие вроде установило, что труп девушки сюда могли доставить именно тридцать первого декабря.

– Вон оно что!

Гриша непонятно с чего разволновался. Тридцать первого декабря был канун Нового года. Он работу сделал засветло и решил, что все – хватит. Что еще делал? Поел, немного выпил. Потом смотрел телевизор и спал. Рано уснул и точно не слышал, чтобы машина подъезжала. Да и услышать не мог: та сторона, где Вовка тело нашел, далеко от его дома.

– Да. Тридцать первого декабря девчонку сюда притащили. И майор, который дело ведет, мне рассказал, что вроде это жених ее убил. Но доказательной базы нет пока у них. Никто не видел ничего, не слышал. Майор зубами скрипит и не особенно скрывает личность подозреваемого. Я так понимаю, надеется, что тот занервничает и начнет ошибки совершать. Но зря.

– Почему? – Гриша Рогов смотрел на начальника с интересом. – Нервы стальные? Или не боится ничего?

– И нервы стальные, и не боится. Видимо, уверен, что никто ничего не видел.

– Так не бывает, – сказал вдруг Рогов. – Кто-то что-то да видел.

– Ага! Особенно тридцать первого декабря, – фыркнул начальник и недоверчиво качнул головой. – Все были заняты. Кто чем!

Он ушел. Через минуту двигатель его автомобиля взревел, машина резко развернулась, брызнув грязным снегом Рогову в окно, но он не заметил. Гриша сидел, задумчиво рассматривая чайную кляксу на клеенке.

– Особенно тридцать первого декабря… – повторил он за начальником, но совсем с другой интонацией. – Все были заняты… Кто чем… Особенно тридцать первого декабря…

Та самая мысль, что беспокойно ерзала в его голове все время, пока шли поиски улик на его свалке, теперь четко сформировалась.

И если тогда – почти месяц назад – он не был уверен, что сможет помочь, то теперь все поменялось. Он точно знал, что сможет, даже если ему придется для этого унизиться и наступить на горло собственной песне. Ничего, переживет и унижение и досаду. Зато призовет к ответу мерзавца, который считает, что может безнаказанно пользоваться свалкой Гриши Рогова для своих преступлений.

– Урод, – проговорил Гриша негромко.

Он встал и начал убирать со стола. Вымыл посуду, оделся в рабочую одежду и вышел на улицу.

Было морозно и ветрено. Гриша тут же натянул шарф-трубу до самого носа. Он неприязненно покосился на стаи птиц, не чувствующих холода и издающих алчные противные крики, от которых в его сердце всегда заползала тоска.

Он по привычке пошел к старому бульдозеру, но на полпути остановился и свернул к новой технике. Хочешь не хочешь, а надо осваивать. Напарника навязали, и тот станет стучать начальству о том, какой Гриша Рогов непрогрессивный.