Исчезла, но не забыта - Филипп Марголин

— Я знаю, как ты любишь тайны, Бетси, но на этот раз мне кажется, что это наш большой общий прокол. Кому, как не выжившим жертвам, знать, кто похитил, а затем мучил их. Если это действительно не Дариус, то дело в шляпе.

— Может быть, Мартин потому не упомянул о выживших, что знал о возможном опознании?

— Есть только один способ все выяснить окончательно, — заметил Стюарт. — Пусть Энн зарезервирует мне билет до Хантерс-Пойнта, причем на ранний рейс.

— Мне нужно, чтобы ты сначала слетал в Олбани, Нью-Йорк. Там некто Френк Гримсбо возглавляет службу безопасности Мерлин Стил. Он был одним из тех детективов, которые вместе с Гордон занимались делом об исчезновении.

— Считай, что я уже в пути.

Бетси нажала кнопку и вызвала Энн, а потом дала ей ряд поручений. Когда секретарша вышла, Стюарт спросил:

— А как насчет частного детектива?

— Оберхерстом я займусь сама. Мне нужно, чтобы ты поскорее вылетел. Уж очень много неясного в этом деле, Регг, и я уверена, что ответы мы сможем найти только в Хантерс-Пойнте.

4

Алан Пейдж оставил зад суда, чувствуя себя не совсем здоровым. Он с трудом понимал вопросы репортеров и отвечал на них механически. Рэнди Хайсмит сказал своему другу, чтобы тот не принимал все так близко к сердцу, а также уверил окружного прокурора, что это не их прокол, поскольку найти мисс Гордон не было никакой возможности. Однако и сам Хайсмит, и Барроу предупреждали заранее, что торопиться с арестом Дариуса не следовало. Даже после того, как им стал известен инцидент в мотеле «Гасиенда», ни детективу, ни тем более окружному прокурору не следовало спешить, надо было двигаться медленно, осторожно. Пейдж явно перегнул палку, и теперь приходится платить по счету.

В служебном лифте Пейдж спустился в подвал. Стараясь быть незамеченным, окружной прокурор пробрался к гаражу, надеясь, что никто не подстережет его и не станет задавать глупых вопросов относительно его столь ошеломляющего публичного фиаско.

Дома Пейдж налил себе виски, едва успев снять плащ. Он выпил одним залпом, затем налил еще стакан и отнес в спальню. Что с ним происходит на самом-то деле? Кажется, он уже не способен ясно мыслить с того момента, как Тина оставила его. Но его внутренние проблемы только сейчас впрямую сказались на работе. Он потерял сон, плохо ел и уже не мог сконцентрироваться. А теперь Алана начал преследовать призрак некоей женщины, с которой он общался в течение всего двух часов.

Пейдж устроился поудобнее перед телевизором и почувствовал, как алкоголь постепенно начинает действовать на него. Этот старый фильм он уже видел много раз. Алан милостиво позволил мелькать в беспорядке черно-белым кадрам перед его затуманивающимся взором. Неужели он подписал приказ об аресте Дариуса только затем, чтобы защитить Гордон? Думал ли он в тот момент о том, что полученное время поможет развести палача и жертву, а в дальнейшем и спасти последнюю? Какой во всем этом может быть смысл? Равно как и во всей его, Алана Пейджа, жизни?

5

Мартин Дариус припарковал свой «феррари» у самого дома. Было холодно. Туман окутал его, стоило ему выйти из машины. После недели, проведенной в тюрьме, этот холодный сырой воздух все равно был приятен. Дариус пересек мостик. Он с трудом мог различить гладкую водную поверхность бассейна под стеклянной крышей. Остальная часть большого дома покоилась во тьме. Дариус открыл входную дверь и с помощью кода отключил сигнализацию.

Скорее всего, Лайза сейчас пряталась от мужа в доме своего папочки. Но Дариуса это нисколько не задело. Целая неделя, проведенная среди немытых затравленных людишек в атмосфере, наполненной миазмами, заставила по-иному взглянуть на перспективу одинокой ночи в собственном доме. Эта одинокая ночь сулила какое-то особое удовольствие. Дариус даже представил себе, как он намылит сейчас душистым мылом все тело, в поры которого въелась тюремная грязь, и смоет неприятные воспоминания струей воды.

В гостиной располагался бар, и первым делом Дариус приготовил себе выпивку. Затем он включил свет перед входом, некоторое время вглядывался в струи дождя, которые обильно лились на лужайку и растекались по стеклянной стене. Тюрьму Дариус ненавидел всей душой. И больше всего его возмущало то обстоятельство, что в тюрьме он должен был выполнять приказы каких-то идиотов и жить среди таких же идиотов. В то время, когда Дариус сам занимался адвокатской практикой и защищал преступников еще в Хантерс-Пойнте, к своим клиентам он испытывал только презрение. Все они были неудачниками, которые не смогли найти согласие с окружающим миром и поэтому решили самоутвердиться либо через воровство, либо через насилие. В то время, как сверхчеловек призван управлять миром и подчинять своей воле других, слабых.

По теории Дариуса, существовала только одна причина, по которой можно было мириться с низкими душами. Кто-то ведь должен быть лакеем. Мартин много раз думал о том, каким должен был бы стать мир, разделись он на расу господ и расу рабов, причем в разряд последних принимали бы только послушных и безропотных овец. Мужчины-рабы тогда делали бы всю тяжелую работу, а из женщин-рабов выводили особую красивую породу для забав.

В доме было холодно, и Дариус даже почувствовал, что слегка дрожит. Сейчас он полностью отдался своим мечтам о женщинах. Послушные, специально вскормленные и ухоженные, они могли бы стать прекрасными домашними животными. И Мартин как наяву представил себе целую команду рабынь, готовых покорно и безропотно исполнить любое его приказание, удовлетворить любую его прихоть. Конечно же, нельзя полностью уберечься от неповиновения, но таких особей надо беспощадно карать.

Мечтая о подобных женщинах, Дариус почувствовал, что ему становится трудно дышать. Сейчас было бы проще расстегнуть ширинку и дать наконец свободу своим чувствам, ослабить ставшее невыносимым напряжение. Но этот акт стал бы знаком слабости, поэтому оставалось только взять себя в руки, открыть глаза и перевести дыхание. Люди-рабы обитали только в воображении Мартина, а сверхчеловек призван был сделать фантазию реальностью.

Дариус отхлебнул еще виски из бокала, а затем прижался лбом к холодному стеклу. Он слишком много думал над этой проблемой, находясь в тюрьме. И теперь был абсолютно уверен в том, что должно произойти в ближайшее время. Он был на свободе. Все газеты опубликовали мнение судьи Норвуда, что доказательства окружного прокурора несостоятельны. Это означало лишь то, что чья-то смерть уже близка.

Дариус посмотрел на часы. Было почти десять. Лайза еще не ложилась спать. Но прорваться к ней сейчас стало проблемой. В тюрьме был разрешен только один звонок семье. Судья Райдер отказался тогда разговаривать. Но вот настало время, и Дариус набрал нужный номер.

— Резиденция судьи Райдера, — ответил глубокий голос после трех сигналов.

— Судья, передайте, пожалуйста, трубку моей жене.

— Она не хочет с тобой разговаривать, Мартин.

— Я хотел бы услышать это из ее собственных уст.

— Боюсь, что это невозможно.