Начинай со своего дома - Екатерина Береславцева

– Серьёзные? Бизнесмены, что ли?

– Ну, кто-то из них, наверное, и бизнесмен… – хитро прищурилась девушка. – В обычной жизни. А здесь они играют совсем другую роль. А может быть, и наоборот, здесь они настоящие. Короче, подожди, сама увидишь. Уже немного осталось.

– Ты меня заинтриговала!

– А то! Люблю интриговать людей! – усмехнулась она.

– Ну что, девочки мои, наелись? – старший Гройс так бесшумно появился рядом, что я вздрогнула. При его обширной комплекции такая лёгкость была удивительна. – Надеюсь, на наш джем-сейшн вы останетесь?

– Папа! – Берта укоризненно посмотрела на отца.

– А что такое, дочь? – удивился тот. – Разве тебе разонравилась живая музыка?

– Ну, папа же! Я хотела Саше сюрприз сделать, а ты всё испортил!

– Прости, дочь моя! – он сложил ладони и умоляюще посмотрел на Берту. – Я больше так не буду! Клянусь! Я никогда никому не расскажу, что у нас собираются самые лучшие джазмены города!

– Ты невозможный человек! – девушка рассмеялась и вскочила. – Я на минутку, а ты постарайся не заговорить Сашу до одури, ладно?

– Моему слову можешь верить, солнышко моё!

– Ага, – хмыкнула Берта и умчалась куда-то.

Гройс с обожанием смотрел ей вслед.

– Вам повезло с дочерью, Давид Аронович.

– Они у меня все красавицы! – он повернулся ко мне. – Как тебе у нас, Саша? Ой, ничего, что я вдруг на «ты» перешёл?

– Конечно, ничего! – уверила я его. – А у вас мне очень понравилось. Всё так уютно, по-домашнему. Мне кажется, именно это и привлекает сюда посетителей.

– А начиналось всё с простой мечты, – с улыбкой произнёс он. – Мы с Катей когда-то, будучи вечно голодными и бедными студентами, горели желанием открыть маленькую кафешку, что-то вроде семейной столовой, где готовили бы только ту еду, которую привыкли есть наши люди дома, и чтобы обходилось это совсем не дорого. Видишь, во что всё это превратилось!

– В сказку, ставшую былью, – улыбнулась я. – Значит, вы с Катериной Ираклиевной учились вместе?

– В одном институте, но на разных отделениях. Как Берточка с Ромой.

Последнее предложение он сказал с лёгкой грустью.

– Вам не нравится Рома? – ухватилась я за интересующую меня тему.

– Ну что значит – мне не нравится? – он вскинул на меня свои тёмные, с длинными густыми ресницами глаза. – Это её выбор, правда же? Разве я могу ей запретить встречаться с человеком только потому, что она не верит в возможность встречи с…

Он прервал себя на полуслове.

– С человеком, похожим на вас? – закончила я.

– Ты знаешь, Саш, – он помолчал, – ведь я воспитывал Берточку, можно сказать, один.

– Как – один? – изумилась я.

– Вот так. Когда девочке исполнился год, Кате предложили стажировку в одном французском ресторане, и я просто насильно выпихнул её туда. Я к тому времени уже работал поваром, был вполне обеспечен и нахально уверен в себе, а Катюша совсем закисала дома с маленьким ребёнком. Мне казалось, что такой шанс мы никак не должны упускать. Катя уехала со слезами на глазах, но потом она мне призналась, что после моего поступка влюбилась в меня ещё больше! – он довольно улыбнулся.

– А сколько она была во Франции?

– Четыре года. Она навещала нас по нескольку раз в год, но я видел, как у неё горят глаза от такой необыкновенной насыщенной жизни, и чувствовал гордость за неё и за нас с Берточкой. Теперь ты понимаешь, почему моя старшая дочь так привязана ко мне?

– Давид Аронович, мне кажется, вам не нужно волноваться за Берту, – убеждённо сказала я. – Она найдёт любимого человека, который, хоть и не будет на вас похож, сможет сделать её безмерно счастливой. Поверьте мне!

Я и сама была в этом уверена, я видела это своим внутренним чутьём ясно и без колебаний. Берта влюбится и совсем скоро, не было в том ни одного сомнения. Значит, не зря я пришла сюда, две дороги, два древних рода воссоединятся и проклятие будет разрушено.

– Ты моя добрая фея! – он ласково сжал мои пальцы.

Знали бы вы, Давид Аронович, насколько я добрая, за километр бы к своей дочери не подпускали!

– Что с тобой, Саша? – он наклонился ко мне озабоченно. – Ты вдруг так побледнела. Тебе душно здесь? Может быть, на воздух выйдем?

– Я бы лучше домой пошла. Вы не обидитесь, Давид Аронович? У меня, наверное, давление поднялось, такое бывает со мной иногда.

– Тогда тебе полежать нужно. Сейчас я всё организую, подожди! – он вскочил.

– Нет-нет, не нужно! Я вызову такси, это будет лучше всего. Мне дома удобнее будет, правда!

– Ты уверена? – Гройс внимательно оглядел меня. – Вроде бы щёчки порозовели чуть-чуть. Ладно, сейчас я тебе машину подгоню. Эдуард!

Он махнул кому-то рукой.

– Вы перед Бертой извинитесь, ладно? Неудобно получилось. А с вашими джазменами я ещё познакомлюсь, зуб даю!

– Ловлю на слове, моя фея!

– Она просто прелесть, Андрей! Если бы вы её видели, она бы вам сразу понравилась!

– Саша, вы уже полчаса твердите мне об этой девушке! Может быть, лучше поговорим о вас?

Кажется, я перестаралась. Как бы у него не возникло подозрений!

– Просто у меня есть такое свойство, Андрей: я как впервые вижу симпатичного мне человека, тут же очаровываюсь им и только потом начинаю видеть его в истинном свете. Как будто розовая пелена спадает, понимаете? – довольно неуклюже вывернулась я.

– Да? – он хмыкнул. – Надеюсь, эта история не про меня?

– Нет! – я помотала головой. – У нас с вами совсем другая история. А у Берточки есть парень, они учились вместе…

– Я понял, пока вы мне всё не расскажете, остановить я вас не смогу! – покорно вздохнул он. – Ладно, давайте сегодняшний наш разговор посвятим вашей подруге. Так что там такое с её парнем?

Время, оставшееся до приезда Андрея, пролетело, как один миг. Моя личная жизнь никогда ещё не была так разнообразна. Каждое утро Митька встречал меня в начале Чудовского переулка с огромным букетом цветов. Днём Зимин обхаживал меня, виртуозно внушая сотрудникам, что у нас с ним роман века. А вечером… Вечером я внимала самому мужественному голосу во Вселенной! И все мои дневные заботы исчезали как сладкая вата, тающая в детских ртах. Я влюблялась в Андрея всё больше, с каждым днём всё глубже запуская этого человека в своё сердце. За тридцать лет своей глупой жизни никогда ещё не испытывала я такого сокрушительного счастья и такого страшного отчаяния. Я знала, что мне отведено совсем чуть-чуть: Андрей вернётся, я познакомлю его с Бертой, она влюбится в художника – в него нельзя не влюбиться! – и тогда я смогу отойти в сторону. Насчёт второго льва я не сомневалась, во мне жила уверенность, что он найдётся тогда, когда придёт время. Как сказала Павлова? Львов мы сможем увидеть снова только тогда, когда закончится смутное время и вновь день будет днём, а ночь – ночью. Будем считать, что встреча Андрея с Бертой и будет окончанием смутных времён.