Хищницы - Лев Лурье

Итак, полковники и подполковники получали миллионы на одном обмундировании, а Екатерина Викторовна имела влияние на весь оборонный заказ.

Исход тендеров на поставку оружия и амуниции для армии – теперь в руках госпожи Сухомлиновой. Ей удается раз за разом убеждать мужа отдавать заказы тем, кому советует она – родственникам и знакомым. Много десятилетий спустя появится термин «откаты». Фактически систему откатов в военном ведомстве отшлифовывает госпожа Сухомлинова.

Прежде всего, Сухомлинова создает сеть посредников, выбирающих из потенциальных поставщиков тех, кому можно доверять и кто не поскупится на «вознаграждение» за выгодный контракт.

Южно-русская машиностроительная компания Александра Альтшиллера теперь располагается в офисе из шести комнат на аристократической улице Гоголя. Альтшиллер – свой человек в доме Сухомлиновых; с генералом он на «ты». Военный министр называет его «папой» или «Сашечкой». Альтшиллер не вылезает из кабинета Владимира Александровича и даже отвечает на телефонные звонки.

Нужные люди знали: именно Александр Альтшиллер считался в военном министерстве главным специалистом по вопросам недвижимости (покупка частновладельческих земель под полигоны и казармы), он мог организовать подряд на поставку военному ведомству по заоблачным ценам всего чего угодно; даже ненужного хлама. Не брезговал он и более простыми заказами: внеочередное производство в следующий чин, вспоможение из казны, повышенная пенсия.

Сын Альтшиллера Оскар получил выгоднейший контракт на поставку оружейных лафетов.

Связи с богатейшей английской оружейной компанией «Виккерс» осуществлял знаменитый инженер (он выдвинул проекты строительства метрополитена в Москве и Петербурге), агент фирмы в России, Петр Балинский. В результате, пулеметы российская армия получала по цене на 43 % выше, чем та, которую запрашивали на тульских заводах. Министерство активно поддерживало заказами царицынский завод, где у Виккерса был существенный пакет акций.

Интересы французской оружейной компании «Жиро» представлял старинный приятель Сухомлинова Николай Федорович Свирский. Это был владелец знаменитой мебельной мастерской, изготовившей обстановку для дворца великого князя Владимира Александровича, для Александровского и Зимнего дворцов, для императорской яхты «Полярная звезда». Свой человек при дворе, он легко провернул с Сухомлиновым сделку на производство двенадцатидюймовых снарядов и артиллерийских запалов.

Теперь Екатерина Викторовна не нуждалась в деньгах, могла себе ни в чем не отказывать. Сложнее было с репутацией.

Конечно, Екатерина Викторовна хотела стать светской петербургской дамой, которую бы приглашали «везде». На высочайшие приемы «разводок» не звали. Но, например, Матильда Витте, жена экс-премьера, крещеная еврейка, по слухам, попросту выкупленная Сергеем Юлиевичем у предыдущего мужа, имела свой салон, который посещали и министры и, даже, великие князья. Не страдала от светского одиночества и Матильда Кшесинская, любовница великих князей Сергея Михайловича и Андрея Владимировича.

Но в Екатерине Викторовне и во всей затянувшейся и шумной истории ее развода было для Петербурга, видимо, что-то невыносимо вульгарное.

Вот что пишет бывший военный министр Александр Редигер: «Сухомлинов надумал познакомиться с нами, чтобы доставить своей жене, положение которой продолжало оставаться двусмысленным, какой-либо круг знакомых.

Андроников (о нем речь впереди. – Л. Л.), предупредив по телефону, приехал к нам и предложил мне вопрос, предполагаем ли мы вести знакомство с Сухомлиновыми? Я ему категорически ответил, что я, а тем более моя жена не можем бывать в одном доме с бывшей содержанкой, а теперь женой Сухомлинова. Андроников, по-видимому, вовсе не ожидал такого ответа и, когда за чаем увидел мою жену, сказал и ей, с каким вопросом он обратился ко мне. Я тотчас повторил жене уже данный мною недвусмысленный ответ».

Редигеру вторит генерал А. С. Лукомский (позднее ставший ближайшим соратником Антона Деникина): «Этот брак принес Сухомлинову несчастье. Екатерина Викторовна, хотя и была очень неглупой женщиной, но была довольно аморальна и, по-видимому, свой брак со стариком решила использовать вовсю, как в смысле положения, так и в смысле возможности широко жить. Еще ее сильно сдерживала ее болезнь почек… а то бы она показала секунды… Но и при своей болезни она очень дорого стоила Сухомлинову, а своей легкомысленной жизнью (приемы у себя и вечерние посещения всяких театров и кабаков) она совсем нарушила Сухомлинову его привычный уклад жизни».

Пожалуй, единственный по-настоящему важный столичный салон был открыт для семейства Сухомлиновых – их охотно принимали супруги Анна и Евгений Богдановичи.

Генералу Евгению Васильевичу Богдановичу шел девятый десяток, он ослеп и не выходил из дома. Вот уже 40 лет отставной генерал был старостой Исаакиевского собора, на который глядели окна его барского трехэтажного особняка. Генерал был человек необыкновенно ловкий, умевший получить казенные деньги на издание «кратких, но от сердца идущих» монархических брошюр и журнала «Кафедра Исаакиевского собора». Особняк Богдановича (сейчас в нем петербургская прокуратура) охотно посещали министры, губернаторы, влиятельные депутаты Думы. С ним считался император. Да и как было не любить человека, писавшего: «Нужен Царь, заботящийся о народе; народ честный, трудолюбивый, религиозный, любящий Царя; нужен порядок, нужно уважать власть. Зачем тут Дума, амнистия, патриаршество, конституция? И довольно, – и подпись, – и ура, всенародное ура за нашего Государя».

Екатерина Викторовна вела себя с Богдановичем как заботливая дочь, кормила его с ложечки, слушала патриотические речи, льстила в глаза. Дружба с Богдановичами со стороны Сухомлиновой была, конечно, чисто показной. Выслушивать елейные речи старца ей было смертельно скучно, но положение обязывало.

Но были у Екатерины Викторовны и любимые приятели. Вот что пишет в своих воспоминаниях генерал Михаил Бонч-Бруевич (брат известного большевика): «Очень красивая, хитрая и волевая женщина, она в противовес холодному отношению «света» создала свой кружок из людей, хотя и не допущенных в великосветское общество, но занимавших благодаря своим деловым связям и большим средствам то или иное видное положение».

Главным гостем и единственным аристократом в ее салоне стал Михаил Андроников, сын адъютанта наместника Кавказа великого князя Михаила Николаевича, по матери (в девичестве Софии Унгерн фон Штернберг) он происходил из знатного остзейского дворянства.

Учился князь в Пажеском корпусе, откуда его с позором выгнали за педерастию. В средствах он не нуждался, связей имел множество, устроился в министерство внутренних дел чиновником по особым поручениям и даже получил придворный чин камер-юнкера. Но главной его специальностью было то, что сейчас называется HR: работа с «человеческими ресурсами». Еще грубее, – князь обеспечивал «доступ к телу», – услуга в России всегда актуальная и высоко оплачиваемая.

Андроников до предела циничен и развратен. В его спальне за особой ширмой – подобие часовни, с распятием, аналоем, столиком с чашей для освящения воды, кропилом, иконами, священническим облачением и даже терновым венцом. И в той же спальне на своей двуспальной постели он предается самому гнусному педерастическому разврату с молодыми людьми. Многие из них уступали домогательствам князя, ожидая протекции. Но большинство любовников оказывались ни с чем и горько жаловались потом, что он обманул их в своих обещаниях.