Джек Ричер, или Граница полуночи - Линкольн Чайлд

— Я не хочу, чтобы мне платили, — ответил Ричер.

— Вы считаете, что добродетель — уже награда?

— Мне мало что известно о добродетели. Я лишь хочу узнать, что произошло. Я не могу поменять деньги на внутреннее удовлетворение.

Вернулся Брамалл, и они поели, продолжая вести наблюдение через окно.

Они ничего не увидели.

Маккензи расплатилась по чеку.

— Есть еще бар, за которым мы можем понаблюдать? — спросил Ричер.

— Такой, как эти? — уточнил Терри.

— Возможно, немного лучше. Там может оказаться кто-то, с кем нам стоит поговорить.

Джек провел своих спутников один квартал в сторону железнодорожных путей, а потом они прошли еще два квартала к бару, где имелось зеркало с пулевым отверстием. Тот же парень сидел за тем же столиком, с такой же бутылкой с длинным горлышком. Предупредительный или назойливый, сующий нос в чужие дела или местный эксперт, полный специальных знаний, или все вместе. Его столик был рассчитан на двоих, поэтому Маккензи села напротив, а Ричер и Брамалл встали у нее за спиной.

— Вы спрашивали про Мьюл-Кроссинг, — сказал парень.

— Верно, — ответил Ричер.

— Вам удалось его найти? Или вы моргнули и все пропустили?

Он говорил с Ричером, но не сводил глаз с Джейн. Впрочем, его не стоило за это винить. Масса растрепанных волос, лицо, глаза, хрупкое изящное тело, тонкая белая блузка…

Никаких признаков узнавания.

— Я его нашел, — сказал Ричер. — Более того, мне рассказали интересную историю. Полтора года назад медведь съел там одного человека.

Парень сделал большой глоток из бутылки и стер пену с губ.

— Сеймур Портерфилд, — сказал он.

— Вы его знали? — спросил Ричер.

— Мой приятель чинил его крышу, когда она протекала. Это случалось почти каждую зиму, потому что дом построен неправильно. Я слышу много всего разного и знаю, какой была земля прежде. Целые акры принадлежали железной дороге, хотя путей рядом никто не видел. Какая-то афера, которую провернули больше ста лет назад. Периодически какой-нибудь богатый человек с Востока получал наследство, приезжал сюда и строил себе дом. В случае с Портерфилдом это был его отец. Он выбрал современный стиль — видимо, именно по этой причине крыша и текла. Позже он умер, и дом по завещанию отошел Портерфилду. Наверное, тот решил, что ему нравится простая жизнь, потому что переехал сюда и стал жить здесь.

— А чем он зарабатывал? — спросил Ричер.

— Постоянно разговаривал по телефону и много ездил. Но чем именно занимался, никто не знал. Возможно, у него было хобби. Ему досталось все состояние отца. Какие-то старые деньги с Востока. Может быть, металлургический завод, отсюда и связь с железной дорогой.

— Что он был за человек? — спросил Ричер.

— Он учился в колледже, потом служил в морской пехоте. Но у него в любом случае были старые деньги.

— А как насчет здоровья? — поинтересовался Ричер.

Посетитель бара немного помолчал.

— Странно, что вы спросили, — наконец ответил он.

— Почему?

— Внешне он выглядел вполне здоровым, хоть для рекламы фильмов снимай. Но дома у него было множество перевязочных материалов, а аптечка набита лекарствами.

— Ваш приятель проверял его аптечку?

— Ну, вы же понимаете, по ходу дела…

— У Портерфилда возникали проблемы? К нему не приезжали какие-нибудь незнакомые люди? Может, случались странности?

Парень покачал головой.

— Никаких незнакомцев, — сказал он. — И никаких неприятностей. И ничего странного, пока не появилась его тайная подружка.

— Кажется, это случилось в начале позапрошлой зимы, — продолжал парень с бутылкой с длинным горлышком. — Крыша в доме у Портерфилда снова начала сильно протекать, и мой приятель постоянно там находился. Иногда он заглядывал в окно и видел ее вещи. Все больше и больше. Но саму подружку — никогда. Если ему требовалось сделать что-то внутри дома, ее там не оказывалось или она не выходила из спальни. Портерфилд за этим следил.

— Она не всегда там находилась? — уточнил Ричер.

— Мой приятель тоже приезжал туда не каждый день. Должно быть, у нее был свой дом. Думаю, они жили то у нее, то у него.

— Но в тех случаях, когда подружка оставалась у Портерфилда, она не прятала свои вещи?

— Нет, они лежали открыто.

— А тут не могло быть ошибки? Может быть, вещи принадлежали Портерфилду?

Парень покачал головой.

— Я так не думаю, в особенности если учесть, что мой приятель видел там ночные рубашки. Да и вообще, любому понятно, что мужчины и женщины устраивают разный беспорядок. А в доме Портерфилда, уж можете не сомневаться, был беспорядок двух типов. Два вида всего. Два человека. Две тарелки в раковине, две книги на диване, кровать с двумя вмятинами…

— Очевидно, ваш приятель провел тщательное расследование.

— Как известно, крыша накрывает весь дом. Во всяком случае, должна.

— Однако ваш приятель ни разу не видел подружку Портерфилда? — уточнил Ричер.

— Именно по этой причине он и называл ее тайной подружкой.

— Никогда не видел, чтобы она приезжала и уезжала, не встречал на дороге? — продолжал задавать вопросы Ричер.

— Никогда.

— А Портерфилд говорил про нее что-нибудь?

Парень опустошил бутылку и поставил ее на стол.

— Портерфилд ничего не отрицал. К примеру, он не повторял разных глупостей типа: «Послушай, у меня нет подруги». Но никогда не говорил, что его девушка легла спать, поэтому не нужно заходить в спальню, — только чтобы мой приятель нашел себе работу в другом месте. И точка. Он не объяснял почему. И вообще, мой приятель часто повторял, что, когда он там находился, у него появлялось какое-то странное ощущение. Как если б Портерфилд ее прятал, отрицал сам факт ее существования, чтобы никто не пришел ее искать. Вот только особого смысла в этом не было, потому что повсюду валялись ее вещи. Мне кажется, что человек с дурными намерениями принял бы другие меры предосторожности.

— Вы поверили в историю про медведя? — спросил Ричер.

— Шериф поверил, — ответил парень. — Остальное не имеет значения.

— Однако у вас остались сомнения?

— Меня там не было. Но все отреагировали одинаково, автоматически. Один или два раза в своей жизни каждый задавал себе вопрос, как устроить так, чтобы какой-то человек исчез навсегда. Или что делать, если случилось что-то непредвиденное и кто-то умер, когда его время еще не пришло. Так вот, тело можно бросить в глухом лесу. Именно в таком месте и нашли Портерфилда. Это же совершенно очевидно. Может быть, его намазали медом. Или перерезали несколько вен, чтобы пахло свежей кровью, рассчитывая, что повезет с крупными животными. Впрочем, в них нет особой необходимости. Там сотни желающих полакомиться мертвечиной, они выстроились в очередь и облизываются. Вот что я хочу вам сказать — всякий, кто услышал новость о Портерфилде, подумал: «Проклятье, я бы именно так все и проделал!» В том числе и я.