Любовь по переписке - Джинджер Хэнсон

В этот момент он сообразил, что никогда ничего не покупал своей жене, а она никогда его не просила ни о чем. Сабрина потребовала бы подарки в каждом городе между Галлатином и Техасом. Медальон этот он купил только потому, что Сабрина настаивала. Рэнсом достал медальон из кармана и протянул его жене.

– Это принадлежит тебе. Я не должен был сердиться из-за того, что Сабрина отдала его тебе. – Он положил медальон на ладонь Анджелы, загнул ее пальцы вокруг него и поцеловал костяшки ее пальцев. – Мне пора идти.

– Не беспокойся, – сказала Анджела, – когда ты вернешься, я буду совсем здорова.

Он нагнулся к ней и, как будто подтверждая ее обещание и соглашаясь с ним, еще раз поцеловал.

– Я скоро вернусь.

Выйдя из дома, он вскочил на лошадь, которую привел Гаррисон. Пришпорив коня, он поехал вперед, стараясь подавить свое желание остаться с Анджелой, бросив все стадо на произвол судьбы.

Но ответственность за судьбы других людей заставляла его делать то, что было нужно. Опять, в который раз, обстоятельства заставляли его принимать решения, необходимые для успеха группы людей, а не его самого. И опять он услышал мольбу своего младшего брата:

– Рэнсом, ради Бога, сделай это. Не оставляй меня на растерзание янки. Ты же видел, что они сделали с Доддом.

Бессмысленным сожалениям нет места на войне. Солдат имеет право умереть с честью, а не в ужасе от того, что враги могут разорвать его тело на части. А человек, который издевается над другим представителем человеческого рода, достоин только презрения.

Времени у них было совсем мало.

– Лучше, чтобы это сделал мой брат, который любит меня, – говорил Тедди, – чем враг, который ненавидит меня.

Его окровавленные руки сжимали живот, но ни они, ни галстук, которым Рэнсом обвязал его тело, не могли остановить поток крови.

Рана в живот. Это ужасная мучительная смерть, даже если тебе не угрожает возможность живым попасть в руки твоих врагов.

– Майор, юнионисты уже подошли к реке, – сообщил лейтенант.

– Благодарю вас, лейтенант.

У Рэнсома не было выбора. Они находились глубоко в тылу вражеской территории, куда, как обычно, направились в поисках свежей конины. Им надо было уходить, и немедленно. Он не мог рисковать своими солдатами ради одного человека, даже если этот человек был его родной брат.

– Заберите людей, лейтенант. Я присоединюсь к вам на перекрестке Ридли.

– Слушаюсь, сэр.

Пятеро солдат похлопали Тедди по плечу, пробормотали слова прощания, и через секунду братья остались одни. Рэнсом опустился на колени рядом с братом, ощущая запах крови, пороха и близкой смерти. Подняв нераненую руку, Тедди взял морской пистолет Рэнсома и приложил к виску.

– Нажми курок. – Слабая улыбка появилась у него на лице. – И пообещай мне, что никому не расскажешь, как я умирал.

Тедди не услышал обещание старшего брата. А через два часа Рэнсом догнал своих солдат. Один.

Ответственность. Холодный неблагодарный партнер.

– Мэри Энн, Бекки, сидите тихо, когда отец читает молитву, – услышала Анджела, проснувшись, и уловила северный акцент.

Ритм этой речи напомнил ей то, как говорил Николас Стивенс, погибший жених Сабрины. Но Николас приехал из Нью-Йорка, а Анджела больше не знала никого, кто бы жил в Нью-Йорке. Она была совершенно дезориентирована и не понимала, где она находится. Не узнала она и лоскутное одеяло, висевшее на спинке кровати у нее в ногах.

– Бекки, оставь кусочек свежего пирога своей сестричке. – От этих слов исчезли последние остатки сна, и Анджела вспомнила, где она находилась. В чужом доме на ферме в Канзасе.

Она глубоко вдохнула, надеясь ощутить аромат свежеиспеченного теста. Вместо этого почувствовала лишь запах человеческого пота и древесного дыма.

Анджела сморщила нос и постаралась принюхаться, но никакого запаха пищи уловить не смогла. Ни печеной, ни жареной, ни вареной, ни даже сырой. Приподнявшись на локте, она смогла заглянуть в кухню. Миссис Оутс одна сидела за большим грубым столом, который заполнял почти всю кухню.

– Сегодня твоя очередь мыть посуду, Мэри Энн. – Миссис Оутс обращалась к пустому стулу.

– А ты должен посмотреть на корову, Эдвард. – Миссис Оутс взглянула на место, где мог сидеть ее муж. – У нее повреждена левая передняя нога.

Склонив голову набок, она как будто слушала кого-то.

– Нет, – сказала она, покачав головой. – Я не забыла. Я сегодня утром испекла яблочный пирог.

Волосы на затылке у Анджелы встали дыбом. В доме не было никого, кроме нее и миссис Оутс. На столе не было абсолютно никакой еды. Женщина разговаривала с несуществующими людьми, которые ели несуществующую еду.

Опасаясь произнести неподходящие слова, Анджела не поднималась со своей узкой кровати, в то время как невидимая Мэри Энн мыла посуду, а невидимая Бекки играла со своей куклой. Потом миссис Оутс уложила невидимых детей спать. С таким же успехом и сама Анджела могла стать невидимкой.

– Теперь, девочки, не балуйтесь и засыпайте, – проговорила миссис Оутс.

Не зная, как себя вести, Анджела закрыла глаза, когда миссис Оутс подошла к кровати.

– Мы с вашим отцом должны пойти посмотреть на корову. – Женщина улыбнулась, потом погрозила указательным пальцем. – Чтобы я не слышала вашего хихиканья.

Слабый свет маленькой лампочки на столе достигал угла небольшой комнаты, но изможденное лицо немолодой женщины светилось любовью. Ее светлые карие глаза видели детей там, где ничего не существовало, и глубина ее чувств вызвала слезы на глазах у Анджелы.

Что произошло с семьей миссис Оутс?

Анджела долго лежала без сна после того, как хозяйка дома улеглась. Хотя ей было жаль миссис Оутс, она беспокоилась о себе. Она оказалась одна в обществе сумасшедшей женщины в диких прериях, граничащих со страной индейцев. Где-то недалеко от дома выли шакалы. Ветер разносил их вой, и казалось, что он проникал во все щели полуразрушенного дома. Она поежилась, стараясь не смотреть ни направо, ни налево, опасаясь увидеть там Бекки или Мэри Энн.

– Миссис Шампьон, просыпайтесь. Миссис Шампьон! – Эти крики разбудили Анджелу, которая с большим трудом заснула в эту ночь. Открыв глаза, она увидела стоящую у ее постели миссис Оутс. Не дав ей времени окончательно проснуться и опомниться, миссис Оутс объясняла:

– Вот тут ваш завтрак, миссис Шампьон. Я сегодня буду целый день на южном поле. Пока моя семья не вернется из города.

– Семья? – переспросила Анджела, и воспоминания о происходившем прошлым вечером отогнали остатки сна.

Она осторожно рассматривала миссис Оутс, опасаясь, как бы ее недоверие не спровоцировало пожилую женщину.