Брошенные тела - Джеффри Дивер

— Смотри! — прошептала Мишель.

Бринн увидела партнера Харта, который с ружьем, изготовленным для стрельбы, трусцой бежал теперь в восточном направлении, то есть прямиком на них. Ветер достаточно громко шуршал листвой, но мужчина явно что-то услышал. Он смотрел точно на то место, где они упали. Затем, оглядевшись по сторонам, исчез среди деревьев, росших севернее.

Бринн наблюдала за ним, крепко сжимая «копье». Потом спросила:

— Как твоя лодыжка?

— В порядке. Я упала на другую ногу.

Они вгляделись в гребень холма. Ни одного из мужчин не было видно.

Бринн прикинула расстояние до того места, где они только что видели человека с дробовиком, и гадала, куда он направился. Мишель прошептала что-то, но Бринн ее не слушала, полностью погрузившись в свои размышления. И приняла решение. Потом снова огляделась.

— О'кей. Теперь нам придется разделиться. Тебе нужно пойти вон туда, оставаясь в этой расщелине, и не высовываться. Видишь яму? Спустись в нее, ложись и прикрой себя сверху листьями.

— А что собираешься делать ты? — спросила Мишель, глядя на нее широко открытыми глазами.

— Так ты видишь ее? — упрямо повторила Бринн.

— Ты отправишься вслед за ним, ведь так?

Время убегать, время драться…

Бринн кивнула.

— Я хочу пойти с тобой. Я могла бы тебе помочь.

— Ты окажешь мне гораздо большую помощь, если просто спрячешься.

На какое-то мгновение Мишель помрачнела, но потом улыбнулась.

— Я не побоюсь сломать себе ноготь, если ты об этом.

Бринн улыбнулась в ответ.

— Это моя работа. Позволь мне заняться ею. А теперь иди туда и спрячься получше. Если они подойдут близко и тебе придется бежать… — Она посмотрела в дальний конец впадины и указала на озеро, больше напоминавшее небольшой пруд. — Там будет наш сборный пункт. У ближнего к нам берега, рядом со скалами.

— Сборный пункт. Откуда ты знаешь все эти термины?

— Это не из полицейского лексикона. Скорее, из армейского. Смотрела «Спасти рядового Райна»? Я почерпнула это оттуда.

Ее слова снова вызвали у Мишель улыбку.

Чарльз Гэнди — сухощавый бородатый мужчина чуть за тридцать, одетый в утепленную ветровку «Норт Фейс», стоял рядом с передвижным домиком фирмы «Уиннибаго», припаркованным среди леса на территории заповедника Маркетт рядом с постом рейнджеров, заброшенным много лет назад. Трейлер был помят и поцарапан, а его тыльную сторону украшали с полдюжины наклеек, пропагандировавших достоинства альтернативных источников энергии, катания на горных велосипедах через перевал Сноквалми и пеших походов по тропам Аппалачей.

— Ты что-то еще услышал, милый? — спросила Сьюзан, пышнотелая женщина с прямыми светло-русыми волосами. Она была на несколько лет старше Гэнди. Украшениями ей служили кулон в виде египетского креста «анка», два плетеных «браслета дружбы» и обручальное кольцо.

— Больше ничего.

— А что это было?

— Голоса, в этом я уверен. Впрочем, даже больше похожие на крики.

— Но ведь заповедник закрыт. И час уже поздний.

— Верно. Когда должен вернуться Руди?

— Жду его с минуты на минуту.

Муж всматривался в ночной мрак.

— Папочка?

Он обернулся и увидел в дверном проеме свою девятилетнюю приемную дочь в майке, джинсовой юбке и поношенных кроссовках.

— Эми, тебе давно пора спать.

— Я помогала маме. Она меня попросила.

— Хорошо. Маму надо слушаться, — рассеянно сказал Гэнди. — Но иди внутрь. На улице жуткий холод.

Девочка скрылась, взмахнув длинными светлыми волосами.

У трейлера были две двери — передняя и задняя. Гэнди пошел к задней, влез внутрь и разыскал старое охотничье ружье. Зарядил патрон.

— Что ты собираешься делать, милый?

— Нужно пойти посмотреть.

— Но рейнджеры…

— Здесь в такое время их и близко не бывает. Запрись на все замки, опусти жалюзи и не открывай никому, кроме меня и Руди.

— Конечно, милый. Будь осторожен.

Сьюзан поднялась по ступенькам внутрь, закрыла и заперла дверь. С опущенными жалюзи домик на колесах стал совершенно темным. Едва слышный звук работавшего генератора тонул в шуме ветра. Годится.

Застегнув молнию на куртке и натянув серую вязаную шапочку, подаренную Сьюзан на день рождения, Гэнди с ружьем в руке пустился в путь по узкой тропинке, заканчивавшейся у тропы «Джолиет».

Он пошел сначала к югу, а потом взял восточнее. Они расположились в этом месте четыре дня назад, и большую часть времени он бродил по окрестностям. Поэтому местность была ему знакома со всеми случайно протоптанными дорожками и оленьими тропками, сломанными ветками, следами и пометом животных, как и признаками пребывания людей (все то же, но без дерьма).

Шел он медленно, с опаской. Он не боялся заблудиться, его пугали те, кого он мог повстречать.

«Был это действительно крик или нет?» — размышлял он.

И человек кричал или какой-нибудь зверь?

Пройдя ярдов двести в направлении вроде бы донесшихся звуков, Гэнди опустился на колени и стал всматриваться в подсвеченный луной лес. Он услышал какие-то потрескивания, пару раз как будто что-то хрустнуло — все где-то неподалеку. Может, просто ветки осыпались с деревьев. Или олень бродил. Или медведь.

«Или это лишь игра моего дурацкого воображения».

Но затем он вдруг напрягся.

Там, да… Теперь никаких сомнений. Он смотрел на человека, и это была, несомненно, женщина, пригнувшись перебегавшая от дерева к дереву. В ее руке что-то было. Нечто узкое. Ружье? Он крепче вцепился в свой «сэвидж 308».

Что же происходит? Крики и завывания в пустынном, официально закрытом национальном парке да еще глубокой ночью? У него беспокойно забилось сердце. Инстинкт призывал его немедленно вернуться к трейлеру и убраться отсюда подобру-поздорову. Однако шум дизельного двигателя мог только привлечь нежелательное внимание.

Он сидел, низко пригнувшись, наблюдал за ней и гадал, почему она ведет себя, как солдат в бою. Двигается осторожно, от укрытия к укрытию. Она не рейнджер — это ясно. На ней нет так хорошо известной всем шляпы в стиле мультяшного медведя Смоки, как нет и мундира. Вместо него, кажется, обычная лыжная куртка с капюшоном.

Инстинкт подсказывал, что она опасна.

Женщина исчезла за огромным ежевичным кустом и совсем пропала из виду. Гэнди поднялся и, держа ружье наизготовку, пошел в ее сторону.

«Лучше уносить отсюда ноги, и побыстрее», — увещевал его внутренний голос.