Загон - Евгений Прошкин

Андрей опустошенно бродил по комнате, пытаясь найти пятна крови или что-нибудь подобное. Крови нигде не было, но это не особенно утешало. Сам Никита Николаевич такого бесчинства не устроил бы, значит, ему помогли – либо в его присутствии, либо уже после того, как…

Об этом думать пока не хотелось. Андрей прошел на кухню – та же картина: шкафчики были распахнуты настежь, а все их содержимое лежало на полу.

В комнате, сдвинутый экраном к стене, работал телемонитор. Андрей развернул его на себя и прочитал бегущее справа налево сообщение:

«Сеанс прерван абонентом. Абонент недоступен».

Он пощелкал каналы – монитор был в порядке, однако Никита Николаевич оставил его в режиме связи. Когда и с кем он разговаривал, Андрей догадался, но почему профессор не переключил монитор на обычную программу?.. Видимо, такой возможности ему не дали.

Андрей облокотился о шкаф и, прикрыв веки, представил, как они врываются – бойцы в черных шлемах, с короткими дубинками…

Сергей Сергеевич наверняка засек вчерашний контакт из дома Гертруды, когда Андрей маялся с этим поганым терминалом. Возможно, наставник специально его не убирал, чтоб Андрей вывел «неотложку» на кого-нибудь из неблагонадежных.

И вот они вламываются… или нет, дверь цела… тогда – подбирают ключ, если это что-то меняет. Они заходят к Никите Николаевичу, и он даже не успевает отключить связь. А после… Он же старик, притом немощный… И он знал фамилии черов, с которыми происходили несчастные случаи. И фамилии тех, с кем еще только случится… Профессор называл много фамилий – тогда, в разговоре с Белкиным. С Иваном Петровичем, покойным. И Белкин – не тогда, так теперь – увидел, что за сила стоит за всеми этими нелепыми смертями. И не захотел быть в черном списке. Скелету в шкафу он предпочел место у трубы с дерьмом. А какая разница?..

«Скелет в шкафу», – повторил про себя Андрей. Странная метафора. Какая-то архаика. Что Белкин имел в виду? Или это выражение профессора? Ну, хорошо: что профессор имел в виду?

Андрей взъерошил волосы и вновь прислонился к поцарапанной стенке, потом отступил назад и с сомнением посмотрел на гардероб. В отличие от остальной мебели, он был как будто не тронут, по крайней мере, снаружи.

Андрей отворил дверцы – в обоих отделениях ничего не было, на перекладине висели голые вешалки, и только на дне валялась пачка печенья, совершенно здесь неуместная. Андрей присел на корточки и взял в руки упаковку. Пустая. Отбросив ее за спину, он погладил нижнюю панель и неожиданно нащупал по углам четыре винта.

Раскидав хлам на полу, Андрей выбрал из мусора столовый нож с закругленным концом. Медленно, то и дело срывая шлиц, он выкрутил первый шуруп. Со вторым получилось чуть быстрее, к четвертому Андрей уже приноровился. Подцепив фальшивое дно, он вынул его из шкафа. Под панелью, в неглубокой нише, лежал какой-то плоский предмет. Сетевой терминал.

Андрей проверил, нет ли кого в коридоре, и, вернувшись в комнату, нетерпеливо открыл чемоданчик. Экран в крышке засветился сам, без дополнительных команд. Желтый цвет плавно перешел в темно-зеленый, и на этом приятном для глаз фоне проявился текст:

«Здравствуй, Андрей. Надеюсь, это ты, а не кто-то другой. Если терминал у тебя, то я, очевидно, уже мертв…»

* * *

– Царапин!.. Царапин!!

– Здесь я.

– Почему не отвечаешь?

– Занят был.

– Чем ты можешь быть занят, Царапин?

– Вам сказать, или не надо?

– Ну, скажи, скажи.

– В туалете сидел. Запор у меня от этих продуктов.

– Мог бы и не говорить, – сморщился Сергей Сергеевич.

– Я бы в туалете ответил, но там эхо. Всех соседей слышно, особенно у кого проблемы с пищеварением. Меня небось тоже…

– Все, хватит! Испортили тебя командировки, Царапин. Был таким эстетом, а стал черт-те кем. Пора тебя отзывать. – Сергей Сергеевич помолчал, позволяя абоненту разбухнуть от радости, и монотонно добавил:

– Последнее задание…

– Последнее уже было.

– То было предпоследнее.

– А предпоследнее было еще раньше.

– Прекрати торговаться. Какой у тебя срок-то? Я все время забываю.

Теперь умолк Царапин. Сергей Сергеевич его не торопил – пусть взвесит как следует. Пока Илья взвешивал, он поднялся с дивана и смешал себе коктейль: водка и томатный сок. С напитками Сергей Сергеевич предпочитал не мудрить.

Глотнув «Мэри», он приблизился к терминалу и поскреб ногтем микрофончик.

– Двадцать шесть лет, – сказал наконец Царапин. – Только не тюрьмы, а каторги.

– И не двадцать шесть, а тридцать, – поправил его Сергей Сергеевич.

– Четыре я уже отбыл – на ваших заданиях. Ладно… Что мне делать?

– Не бойся, не перетрудишься. Кстати, ты с объектом не встречался?

– Я бы дал знать, вы же велели.

– Надо к нему сходить. К Белкину домой.

– И что дальше?

– Ничего. Посмотришь – там он или нет. Если там – сообщишь.

– А если нет?

– Тогда до связи.

Сергей Сергеевич резко захлопнул терминал, словно поставил точку. Хотя точка в этом деле пока не вырисовывалась. Он полагал, что Белкин растеряется, – такой информации не было. Он надеялся, что Белкин запаникует и придет – сам придет, осознанно и добровольно. Это все, что от него требовалось. А Белкин не пришел. Сергей Сергеевич думал, Белкин никуда не денется, – а он делся. Куда-то.

Единственное, что удалось рассчитать верно, – это визит к Эльзе Хон. Визит действительно состоялся, но вместо нервного срыва привел, кажется, к прямо противоположному. Белкин спрятался – быстро, надежно и, не исключено, надолго. Ценнейший навык – при условии, что он станет сотрудничать. И навык далеко не единственный.

«Стрельба» – отлично, «тактика» – отлично, «самоконтроль» – отлично, перечислил в уме Сергей Сергеевич и, покачав головой, крякнул:

– Обыграл, гаденыш!

«Царапина пора выводить, – решил он. – Не ровен час, сам сорвется, агент хренов». Отдохнуть, на солнышке полежать, деньжатами пошвыряться, а через полгодика обратно в командировочку. На тридцать лет он никому не нужен, да и на двадцать шесть тоже, но покуда здоровье не кончилось – будет работать. Такая уж у человека планида. А сейчас – выводить, непременно. Вот только последнее задание выполнит.

«Задание», хмыкнул Сергей Сергеевич. Делов-то! Перейти через двор и убедиться, что у Белкина пусто. А пусто ли?..

Он нахмурился и посмотрел стакан на просвет. Томатный сок, как и положено томатному соку, был непрозрачен.

Нет, ерунда. Монитор Белкина давно щупается – тишь да гладь, никаких контактов, никакого кино. Сегодня с самого утра и электросеть под контроль взяли. Расход нулевой.