Ад идёт с нами - Александр Гедеон

Избавившись от звона в ушах, репликант запустил внутрь “мух”, одновременно скидывая на имплант Йонг сообщение “Здесь сержант РС-355085” и замер, изучая обстановку.

Помещение дежурного выглядело как поле боя. На полу, в стремительно расширяющейся луже крови, валялись два штрафника. Один, прошитый пулями, не подавал признаков жизни, зато второй активно скрёб ногами, хрипя и пуская кровавые пузыри. Штаны обоих корпоратов почему-то были спущены до колен, но сержанта сейчас куда больше интересовало местонахождение стрелка, чем причуды гардероба врага. А ещё — причина молчания Йонг. Прошло несколько секунд, а капитан так и не ответила на сообщение.

Чимбик запустил внутрь ещё трёх “мух”, отправив их осматривать остальные помещения поста.

Стрелок обнаружился — точнее, обнаружилась, — за углом отсека для камер задержанных. Заляпанная кровью идиллийка стояла, наведя автомат на дверь. Причём оружие аборигенка держала довольно умело. Что-то в ней показалось репликанту знакомым, но сейчас это не имело значения.

Йонг, сидящая одной из камер, выглядела так, словно употребила что-то из списка запрещённых веществ. Она тяжело дышала и выглядела заторможенной, не способной трезво оценивать ситуацию.

В любую секунду сержант ожидал подкрепление противника. Возможно стрельба подняла тревогу и от соседних “блоков” уже мчатся на выручку набитые солдатами бронетранспортёры. А тут — офицер в неадекватном состоянии и отстреливающаяся от спасателей идиллийка. Ещё одна, завернутая в полотенце, наблюдала за происходящим через приоткрытую дверь душевой.

Времени на разговоры и выяснения не было. Чимбик вскинул автомат, выдохнул и метким выстрелом обезоружил девушку.

Автомат ещё не упал на пол, а Чимбик уже ворвался внутрь и, в два прыжка добравшись до идиллийки, сбил её с ног.

— Лежать, — сказал он, ногой прижимая девицу к полу и отключая камуфляж, чтобы дать возможность опознать себя.

И уже Йонг:

— Капитан, мэм, вы в порядке?

— Да, — со странной интонацией произнесла Йонг и к удивлению сержанта отвесила себе несколько пощёчин. — Отпусти её.

— Мэм, — убрав ногу со спины идиллийки, Чимбик шагнул в сторону.

И только сейчас взглянул на показания датчика атмосферы. Уровень феромонов в воздухе зашкаливал, проясняя причину состояния Мин Юн. А также почему оба покойника — раненый в горло наконец затих, — валяются со спущенными штанами. Осталось понять: как идиллийка сумела справиться с двумя штрафниками.

— И где ты, такой грозный, был десять минут назад? — раздражённо поинтересовалась идиллийка, поднимаясь на ноги.

Чимбику хотел огрызнуться, но замер на полуслове, опознав наконец голос девушки. Протянув руку, сержант отбросил с лица идиллийки волосы и потрясённо замер, не в силах сказать что-либо внятное. Свитари Лорэй. Перемазанная чужой кровью, растрёпанная, но тем не менее — она.

Ри с опаской покосилась на него и медленно шагнула в сторону, подальше от так и оставшейся вытянутой руки репликанта. Вышедшая из душевой Эйнджела с озадаченным лицом рассматривала замершее существо в броне.

Самообладание Чимбика дало трещину. Настолько, что впервые в своей жизни он позволил себе лишнее в присутствии офицера.

— М… — в глотку Чимбика словно напихали колючей проволоки.

Много раз он воображал себе встречу с Эйнджелой и слова, которые скажет ей. Но всё, что он мог делать сейчас — это стоять и смотреть на неё.

— Отключи систему обороны! — услышал он умоляющий голос Блайза.

Это вернуло сержанта к реальности. Сообразив, что брат всё это время следил за боем и сейчас жаждет оказаться тут, Чимбик прошёл к пульту и отключил огневые точки

— Чисто, — сказал он, стараясь не смотреть на Эйнджелу. А та продолжала озадаченно смотреть на него, очевидно не понимая причину странного состояния пришедшего на помощь репликанта.

— Двое корпоратов унесли куда-то идиллийца, — напомнила Свитари. — Вы его видели? Он жив?

Чимбик молча кивнул.

— Как всегда — само красноречие, — хмыкнула Свитари, затем наклонилась к сумке в поисках штанов, посмотрела на свои окровавленные руки и выругалась.

— Умойся холодной водой и выйди подышать, — посоветовала Эйнджела всё ещё осоловело мотающей головой Йонг.

Та кивнула и скрылась в душевой.

Блайз покрыл все нормативы по бегу по пересечённой местности. Не прошло и десяти секунд, как он вломился в дежурку и заорал, срывая с головы шлем:

— Ри!

— Шлем надень! — рявкнул на него Чимбик, но Блайз проигнорировал приказ.

Подбежав к Свитари, репликант подхватил перепачканную в крови девушку на руки и с хохотом закружил. Ри пару секунд ошарашенно смотрела на него, а затем неверяще спросила:

— Блайз?

— Да, если ты меня простила, — широко улыбнулся репликант и поставил подругу на пол. — А если нет — мэм, позвольте с вами познакомиться.

— Заткнись, Блайз, — рассмеялась она. — И поцелуй меня.

Сержант от души позавидовал умению брата никогда не задумываться над последствиями поступков. У Блайза всё было просто, а Чимбик… Чимбик старался не смотреть на Эйнджелу. Мечта сержанта сбылась, осталось лишь понять — что теперь с этим делать.

— Вам надо одеться, мэм, — стараясь, чтобы голос звучал ровно, сказал он Эйнджеле. — Нужно как можно скорее уходить.

Та подтянула полотенце повыше, отвела взгляд и негромко сказала:

— В кабинке душа ещё один. Жив, но парализован.

Она подхватила сумку с вещами и скрылась в душевой.

Чимбик проводил Эйнджелу взглядом. Он сам не понимал, чего ждал от неё, но почувствовал укол разочарования. Но времени на посторонние мысли не было и сержант рявкнул брату:

— Блайз, за мной — надо эвакуировать раненого.

И, не оборачиваясь, пошёл к выходу.

— Да, садж! — дурашливо проорал Блайз.

Ещё раз поцеловав Ри, он поспешил за братом, едва не подпрыгивая от радости.

Эйнджела одевалась и растерянно слушала, как сестра весело напевает в одной из кабинок, смывая с себя кровь. Застёжка штанов никак не поддавалась и эмпат посмотрела на свои руки.

Они дрожали. Сейчас ей было по-настоящему страшно.

Сколько раз в своих мечтах она воскрешала Чимбика? Сколько раз воображала, как бы они встретились? Она придумала много вариантов, но ни в одном из них он не видел её за работой. Не видел выходящей из комнаты, где валяется голый ублюдок, который со всей очевидностью совсем недавно лапал её в душе. Не видел со всей отчётливостью, что она не стала лучше. Что их встреча ничего не изменила.

Она вспомнила растерянность Чимбика, его разочарование. Он воскрес только для того, чтобы увидеть её настоящей. Лживой. Продажной. Уродливой.