Метро 2033. Площадь Мужества - Наталья Ермакова

– Я – что?! – девушка уставилась на Пса.

– Пусть думает, что мы здесь. Издавай как можно больше шума. Можешь даже пальнуть пару раз.

– Я ж без руки останусь! – ужаснулась Чайка.

– В воздух, в воздух стреляй, – зашипел на нее Игнат.

Алиса трясущимися руками вытащила из кобуры ПМ.

– Вот так, молодец. Ну, я пошел.

И Пес двинулся вдоль стены. План его был прост: обойти заправку с другой стороны и попробовать снять снайпера.

Алиса выполняла свою работу отлично. Пистолет выстрелил раз, второй. Веганец отвечал короткими очередями.

Игнату понадобилось меньше минуты, чтобы обогнуть здание. Пару раз он поскальзывался на льду и едва не падал, но умудрялся удержаться на ногах. Наконец Пес оказался у дальнего угла автозаправки. Девушка выстрелила. Тут же снова заработал автомат веганца. Выглянув из-за угла, Игнат успел засечь его огневую точку. Враг укрывался за стеной симпатичного одноэтажного здания с выцветшей надписью «Туалет».

Пес криво ухмыльнулся.

«Сейчас кого-то замочат в сортире, гы-ы», – подумал он, взял «Вал» наизготовку, прицелился.

Стрельба со стороны кладбища не смолкала ни на миг. Но Игната сейчас это мало интересовало. Его целью был штурмовик, державший под прицелом проспект.

Из-за угла общественной уборной на долю секунды показалась фигура с автоматом. Этого времени Псареву хватило, чтобы надавить на спусковой крючок. Три пули попали во вражеского стрелка. Веганец выронил оружие и рухнул на снег.

Игнат устало выдохнул и опустил «Вал». В это же мгновение стихла и стрельба на Пискаревке.

Наступила звенящая тишина.

«Ну, хоть бы наша взяла», – думал Пес, возвращаясь на исходную позицию, где он оставил Алису.

Не успел Игнат сделать и двух шагов, как из-за угла заправки показалась Чайка. Отстегнутый респиратор болтался на груди девушки.

– Куда?! Сдурела? – закричал сталкер.

Только тут он заметил, что Алиса идет не сама. Ее толкал перед собой веганец. У горла девушки поблескивало лезвие ножа.

– Оружие на снег, – приказал веганец.

Игнат узнал голос караванщика Данилы.

– Ах ты, сукин сын… – выдохнул Пес.

Острие клинка коснулось кожи Алисы.

– Оружие на снег, – повторил Данила.

«Вал» полетел в сугроб. Туда же отправился и «Каратель».

– А теперь, Пес, ты расскажешь все.

– Про мое счастливое детство? – Игнат пытался тянуть время изо всех сил.

Алиса вскрикнула, ощутив, как нож уперся в ее шею.

– Про оборону Альянса, дебил. Или твоя цыпочка сдохнет.

* * *

Дима выскочил из укрытия и, не обращая внимания на окрики командиров, помчался туда, где они оставили Соню Бойцову. Секунду помедлив, Воеводин кинулся следом.

Гаврилов и Диана оттащили в сторону тела Федора и Эдуарда и наскоро закидали их снегом. Потом Савелий с девушкой принялись как можно более осторожно выковыривать смертоносные грибы и складывать их в ящики. Оружие они, естественно, отложили, чтобы не мешалось. Враги погибли, больше на кладбище, вроде бы, опасаться было нечего.

– Страшная штука – эти дождевики-мутанты, – заметил Савелий Игоревич, аккуратно закрывая первый ящик. – Много проблем доставят они нашим врагам, хе-хе.

– Это точно, – прозвучал вдруг незнакомый голос.

Раздался хруст снега, и из-за развесистой ели появилась фигура в защитном плаще и в бронежилете. На боку виднелся стек.

Веганец. Офицер.

В руках враг держал пистолет-пулемет «Кедр» с глушителем.

– От ящиков отошли, – прошипел офицер.

Гаврилов и Диана послушно сделали шаг назад.

– А теперь говори. Оборона Площади Ленина. Вооружение, сколько бойцов. Все! Или всех замочим, – потребовал веганец.

Словно в подтверждение его слов, со стороны главного входа громыхнул выстрел.

– Вторая группа работает, зажимает ваших, – усмехнулся офицер. – Вы в ловушке, ублюдки.

Капитан заскрежетал зубами. Он попался, как мальчишка. Слишком рано расслабился. Враг переиграл его. Обошел с фланга, никак себя не выдав. Выждал момент, когда Савелий отложил оружие.

Диана чуть заметно шевельнулась. Тут же в снег у самой ее ноги ударила пуля.

– Не двигаться! Говори, гад! – зарычал веганец, направив ствол «Кедра» на Гаврилова.

И тот заговорил.

* * *

В первый момент, когда Дима оказался у главного выхода с кладбища, ему показалось, что Соня просто укрылась за снежным бруствером, пережидая обстрел. Лишь приглядевшись, он увидел струйку крови и рану в височной части головы.

Все еще отказываясь верить в реальность происходящего, парень минут десять тряс бездыханное тело, кричал, звал девушку, целовал остывшие губы. Все было бесполезно.

Соня Бойцова погибла. Погибла… Прошла с ними бок о бок через весь город, вышла невредимой из стольких передряг, чтобы пасть в самом конце пути, спасая товарищей. Если бы не ее выстрел, веганцы подобрались бы к сталкерам с тыла.

– Нет больше той любви, как если кто положит жизнь свою за други своя[19], – произнес Денис, стоя на коленях у тела девушки. – Упокой, Господи, душу рабы твоей Софии.

Гробовая тишина царила над кладбищем…

– Дим. Димон! Ей уже не помочь, парень, – твердил Воеводин. – А нам надо уходить. Иначе она погибла зря, понимаешь?

– Надо. Похоронить… – прошептал юноша, глотая слезы. Денис лишь печально покачал головой.

– В эту землю не зароешь даже кузнечика. Смерзлась.

– Тогда с собой… Возьмем…

– И это отпадает. Но что могу, сделаю.

С этими словами сталкер достал саперную лопатку, раскидал снег так, чтобы образовалось углубление в человеческий рост, и осторожно опустил туда тело. Сверху он быстро накидал снега.

Теперь Соня Бойцова лежала прямо напротив памятника «Родина-мать». Казалось, что печальная женская фигура устремила свой взгляд именно сюда, на место последнего пристанища простой девушки из общины Оккервиль…

– Будет новый ледяной дождь – ее как панцирем укроет, – успокоил Диму Воеводин. – И хорошо, и добро. А нам пора уходить, Дим. Нечего тут больше делать. И че Пес к нам не идет?

В этот момент из-за заправки грянул выстрел.

Не теряя ни секунды, Денис вскинул автомат и бросился на выручку.

* * *

Игнат не собирался выкладывать веганцу все секреты Приморского Альянса. Но и открыто врать, а тем более отмалчиваться не решился. В любой момент Данила мог сделать одно движение – и жизнь Чайки оборвалась бы навсегда.