Игра. P.S. - Катя Хеппи

лучше спроси, почему я твоего Ромку еще не убил.

— Что на этот раз?

— Очередной пиздец от твоего долбанутого братика. А если точнее, то целая фура автозапчастей, которую я должен разгрузить. Один. Вот придурок…

— Ром… — предостерегающе рычит моя любимая девушка, а по совместительству сестра того самого придурка.

— Поесть принесла? Замечательно, Бельчонок. Я очень голодный. А еще злой. И это нужно исправить…

Закидываю ее на плечо и тащу в кабинет любимого братика. Сейчас я отведаю десерт и успокоюсь за одно…

Отыграюсь на Богдановой за три дня добровольно принудительных работ. Этот родственничек же специально меня изводит.

Меня уже дергает от его «нужна твоя помощь». И разгрузка фуры — это еще самая приятная «помощь», что мне досталась. И них*уя, что сегодня тридцать первое декабря и все готовятся к Новому году. Рома Ветров рад стараться в автомастерской будущего швагра. А как иначе, если железки нужно очень срочно перенести на склад, чтобы не примерзли в новогоднюю ночь.

Тупость? Конечно.

Но это не высший уровень издевательств надо мной от Богданова.

Вчера с утра я откручивал колёса с десятка машин, чтобы накачать их… А вечером прикручивал обратно…

Урод!

Но самый треш был в первый день приезда. И это даже не о том, что он отселил Бельчонка в другую комнату и не замолкал, хваля и расспрашивая о Демьяне. Это о ночной смене уборщицы в его автомастерской. Когда он мне вручил веник, тряпку и швабру, я приох*уел не по-детски. И не отходил я его этой шваброй только потому, что Бельчонок пообещала отблагодарить меня за молчание и покорность.

А благодарила Богданова очень страстно. Она вообще оказалась ненасытна в благодарностях. После первого нашего раза я собирался дать ей время, чтобы затянулись раны внутри.

Но я ж не каменный!

Как можно не наброситься на ее, когда она сама зовет тебя вместе принять душ и намыливает там, где и так всё стоит колом. Несносная, развратная девчонка. А еще очень вкусная. Вкусная настолько, что я готов три часа пидорасить гараж ее братца. Но взамен я три раза требовал от Богдановой расчет за муки, когда она тайком пробралась ко мне в комнату.

Вот и сейчас я ликовал, волоча свою сладкую вишню в директорский кабинет ее Ромки. Представляю, как бы бесился братец, знай, что я собираюсь разложить его маленькую сестренку на его рабочем столе и жестко трахнуть.

— Бельчонок, будет быстро и грубо, — рычал я, стаскивая с любимой одежду. — Я на взводе.

Хихикает моя зазноба. Знает моё «грубо». Это когда без часовых ласк, поцелуев и облизываний. Это когда член сразу вдалбливается в ее киску, а язык — в рот. Но с Бельчонком мне такого секса мало. Уже через минута я хочу ее снова. Хочу сосок во рту, зубы на попе и член в ней. И без презерватива. Хоть Бельчонка этот пункт и волнует. Но я не могу себя пересилить. Я ее каждой клеточкой хочу чувствовать. И все эти защиты и преграды не с ней. Иногда у меня даже хватает сил вытащить член в момент х. Но не сегодня. И даже если Бельчонок забеременеет. Я готов нянчить и любить маленьких Богдановых. Нет Ветровых. — К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т-

От фамилии Богданов меня выворачивает. А от имени Ромка меня тошнит. И если Бельчонок меня хоть раз так назовёт, меня точно вырвет.

— Катюш, ты что здесь делаешь? Ты почему Ирке не помогаешь стол накрывать? — а вот и моё несварение.

— Я Роме обед привезла, — мямлит моя вишня, красная как рак.

— Поел? — обращается уже ко мне братец.

— Ага. Вкусно. И дважды… — отвечаю я.

— Что дважды?

Чуть не пырскаю со смеха. И если бы не толчок локтем от Бельчонка, я бы просветил будущего родственничка. Где, как и что я ел…

— Ромка, поехали домой. Вместе с Марьяшей ёлку наряжать. У Ветрова сил ого-го. Сам справится.

Вот же зараза!

Я тебе припомню это ночью. Сам сдохну, но тебя не дам.

Буду правильным, по версии старшего братика. И спать в разных комнатах. Даже не думай ко мне наведаться ночью, Бельчонок.

Мне силы нужны на новые заёбы твоего Ромки. Вдруг первого января нужно будет машины помыть в честь праздника на двадцати градусном морозе.

И если вы думаете, что после недельных испытаний я получил одобрение Романа Валерьевича Богданова, то фиг два. Он даже на нашей с Бельчонком свадьбе зубами скрипел и предлагал сестренке сказать мне «нет».

Портил нам единственный романтический момент за всё жизнь. Почему единственный? Да потому что моя любимая — вредная сумасшедшая зараза, которая кайфует, вынося мне мозг.

Первый поцелуй в коридоре спортзала. Предложение встречаться в фае университета. Первое ее признание в любви. Мое отклоненное предложение пожениться, сделанное на мой День Рождения. И это я все перечисляю совсем не романтические моменты нашей жизни. И если вы думаете, что второе предложение руки и сердца было особенным, то вы правы. Настолько особенным и неординарным, что я чуть не убил Богданову.

Глава 55

Катя

И пусть все вокруг продолжают намекать мне, что Ветров — герой не моего романа. Что он породистый развратный засранец.

Я упорно иду наперекор всем.

Он мой.

Мой герой. Мой парень. Мой любовник. Мой партнер по бизнесу.

Мой любимый мужчина.

Он идеален.

Вспыльчив. Надменен. Эгоистичен. Самовлюблен. Агрессивен. Несдержан. Бесконтролен.

Но не со мной.

Со мной тигр ласков и послушен как котенок.

Мне спокойно и надежно в его объятиях. Я уверенна в нем. В нас. Поэтому «да» на все вопросы, предложения и просьбы.

Но сегодня я жду это «да» от Ветрова.

— Ром, у меня для тебя два сюрприза… — заявила я, отведя Рому в дальнюю беседку.

Сегодня мы собрались в честь официальной помолки Демьяна и Ульяны Яшиной. Мне не нравился этот договорной брак. Брак не по любви, а для бизнеса. Но Дёма уверен в своем решении, а я не имею права его переубеждать.

Церемония закончилась. Гости разъехались. Осталась только наша компания, которая за три года, что мы с Ромой вместе, пополнилась новыми лицами. Парни завели девушек, кто-то даже уже жен и детей. Но это только скрепляло нас. Мы взрослели вместе. Делали свои ошибки и учились на ошибках друзей. А главное, знали, что есть надежное плечо, на которое можно положиться. И не одно.

— Интригующе. Надеюсь, это не очередной переезд в другую страну, — протянул озадаченно Рома. — Бельчонок, я устал мотаться с тобой по твоим танцевальным школам.

За последние