Остров Веры - Ольга Юнязова

– Нет! Не наводил ничего. Может, на самом деле сердце? Ты бы проверился. С такими вещами не шутят.

– Ты, конечно, можешь ржать и издеваться, но обычный приступ от наведённого я отличить могу. Во-первых, со мной никогда не случалось подобного. Во-вторых, перед этим амулет снова «засветился», а в-третьих, меня отпустило лишь, когда я выронил камень и мысленно признал, что сдаюсь.

Иван пожал плечами.

– Даже если бы я так мог, сам подумай: зачем мне это? Во всём ведь должен быть смысл.

– Ну, к примеру, таким образом, ты дал понять, кто здесь хозяин. Показал силу, так сказать, чтобы не лезли не в своё дело.

– Но я здесь не хозяин, – Иван грустно усмехнулся и потёр глаза ладонями. – Кроме того, чтобы навести на человека сердечный приступ, надо как минимум создать его себе.

– Зачем?

– Я же описывал свою технологию. Создаёшь образ настолько сильный, что сам ощущаешь его до мельчайших подробностей. И только тогда его могут почувствовать другие. Негативные эмоции тоже можно передать, но для этого их надо сначала самому пережить. Извини, но устраивать себе сердечный приступ ради того, чтобы показать кому-то силу… надо быть полным идиотом, каковым я, слава Богу, не являюсь.

– Хочешь сказать, это невозможно?

– Почему? Возможно. Но для этого надо иметь серьёзный повод, например, какую-то страшную обиду, настолько болезненную, аж до сердечного приступа. Это как взорвать врага вместе с собой, чтобы он другим жизнь не портил.

– А как же рассказы о наведении всяких порч?

Иван поморщился.

– Порчу можно навести только на самого себя. Простимулировать её в соседе, конечно, можно. К примеру, берёшь, подкидываешь к его порогу какую-нибудь куриную лапу, он её видит и приходит к выводу, что это «сосед-сволочь мне завидует, порчу на меня наводит». Начинает активно искать результаты воздействия этой лапы и, разумеется, находит.

– Выходит, я сам себе приступ устроил? Сам сказку придумал, сам в неё поверил?

– Ну, хочешь, я попрошу Данилу посмотреть, что с твоим сердцем? Он в этих делах лучше меня разбирается.

– Пожалуй, хочу, – кивнул Александр. – Хотя, не в сердце проблема. Не могу объяснить, но чувствую.

– А может, кто-то из твоих друзей на тебя сильно обижен?

Александр с ужасом взглянул на Ивана и пожал плечами.

Подошла Оксана.

– Полчаса прошло! – напомнила она. – Где Антонина?!

– В моём погребе, – Иван взглянул на часы.

– Почему в твоём? – удивилась Оксана.

– А почему бы и нет? У меня там комфортно и надёжно. А Данила приходит и занимается её лечением.

– Так вот оно что! А я-то думаю, какая фраза корявая: «Мне нужна помощь, это связано со здоровьем» – передразнила Оксана. – А с чьим здоровьем, не уточнил.

– А! Ну да, – усмехнулся Иван. – Ты быстро обучаешься.

– И когда вы планируете её выпустить?

– Это не от меня зависит, – помотал головой Иван. – Может через неделю, может, через месяц. Когда она будет готова.

– Но мы можем хотя бы её увидеть?

– Зачем? Помнишь, что было, когда царевич чуть-чуть не дождался и сжёг лягушачью кожу?

– Что было?

– А была большая проблема из-за этого, – улыбнулся Иван. – Давайте не будем торопиться, а то можно человека на всю жизнь инвалидом оставить.

Тут из под дальнего стеллажа выбрался Призрак с кучей каких-то деталей.

– Сколько это стоит? – крикнул он.

Иван ушёл торговаться.

– Знаешь, о чём я сейчас подумал? – сказал Александр.

– Ммм? – отозвалась Оксана.

– Про Алёну. Ты давно у неё была? Как она там?

– Давно. Сонька говорит, никаких изменений. Полный аут. – И вдруг она встрепенулась и посмотрела на него с надеждой: – Хочешь сказать…

– Ага. Хочу сказать, что из смерти-то мы её выдернули, а к жизни не вернули. Оказывается, для этого какие-то особые мероприятия требуются.

– А мы её просто в больницу сдали и успокоились. Слушай, а может Данила знает, как ей помочь?

– Вот и я о том же подумал. Если ещё не поздно.

– Значит, надо, во что бы то ни стало, дождаться его и расспросить.

Александр кивнул.

Вскоре начали подтягиваться остальные участники хламораскопок. Феникс бережно держал в руках какой-то музыкальный инструмент без струн и колков. Слон притащил старинный граммофон с трубой и ручкой для завода, а так же полный пакет пластинок к нему. Светлана держала покалеченную фарфоровую куклу и причитала, что Иван продешевил.

Иван оправдывался и клялся, что он ни в малейшей степени не применял гипноз, и если завтра утром они поймут, что всё это барахло им совсем не нужно, то чтоб не вздумали выбросить, а привезли ему обратно.

– Ну что? Поехали? – спросил Алексей.

– Вы езжайте, – кивнула Оксана. – А мы чуть позже. Ещё надо кое-что прояснить.

– Но в машину только пятеро влезут.

– Пусть Вася с нами останется. Мы его потом до дома добросим.

Успели выпить ещё по чашке чая, прежде чем «Хромой знахарь» вышел из дома.

– Данила! – позвал Иван. Тот обернулся и, кажется, удивлённо нахмурился, увидев в беседке гостей.

– Чего? – неприветливо отозвался он. При звуке его голоса Васька вздрогнул и напрягся.

– Иди сюда, разговор к тебе есть у людей. Серьёзный.

Хромой направился к ним, опираясь на свою корявую массивную трость. При его приближении Васька сжался, зажмурился и застонал.

– Что с ним? – встревожилась Оксана.

– Реакция на староверов, наверное, – предположил Александр. – Ему же их видеть запрещено.

– И чего делать?! Его вон трясёт всего. Вась! Ва-а-ся!

– Может, уведём его в машину от греха?

– Давай я отведу. А ты пока спроси про Алёнку. Вась! Пойдём!

Васька отчаянно замотал головой и, вытерев внезапно хлынувшие слёзы, вдруг выпрямился, явно сделав над собой усилие, и посмотрел Даниле в глаза. Тот остановился и тоже уставился на Ваську. Казалось, он был чуть испуган. Хотя, что там разберёшь в зарослях бороды и бровей.

– Это ты?! – наконец прохрипел Васька. – Я ж, сука, думал, ты помер!

Не ответив, Данила медленно опустился на лавку, чуть склонил голову и прищурился, разглядывая Ваську.

– Не прикидывайся, что ты меня не узнаёшь! – сквозь зубы процедил Васька.

– Что с ним? – Оксана посмотрела на Ивана. Тот сидел, поджав губы, и переводил взгляд с одного на другого и обратно.