Цель номер один - Александр Тамоников

После школы он успешно поступил в Рязанское десантное, а она провалила экзамены в медицинский. Потому что у нее внезапно случились любовь и замужество. В ответ парень, уже окончив училище и уехав на Кавказ, перестал отвечать на ее письма. В канун Восьмого марта он прорвался в эфир известной радиостанции, поздравил маму, сестру и двух знакомых телок из консерватории, но забыл при этом упомянуть Ирину.

Она, в свою очередь, тоже перестала с ним общаться. Мол, ну и черт с тобой! Пусть тебе пишут виолончелистки из консерватории!

Возможно, эти барышни ему и слали всякие нежности. Она этого не знала. Зато не сомневалась в том, что ее мужу бабы пишут точно. В формате СМС-сообщений. В общем, Ирина в конце концов его выгнала.

Потом все-таки нарисовался Костя.

Он неожиданно позвонил ей с вокзала и сказал:

– Здравствуй! Я приехал в отпуск. Не хочешь ли ты со мной выпить?

Они пили до поздней ночи. Потом она расцарапала ему рожу за поздравления телочкам из консерватории. За то, что не писал. За то, что от нее ушел муж, пока Костик прыгал по горам Кавказа и звонил на радио.

Все закончилось его переездом к Ирине. Отпуск они провели вместе, а потом рванули на Кавказ. Там оформили брак, и Ирина устроилась медсестрой в госпиталь. А когда на Кавказе поутихло, Константина перевели в спецназ ФСБ. Так они с Ириной и очутились в гарнизоне подмосковной базы.

Это тяжелый труд и большое искусство – быть такой женщиной, как Ирина. Поэтому Павел не удивлялся своему желанию как можно чаще находиться рядом с ней.

Иной раз он подумывал, что всяческие доброжелатели, прознав об этом, тут же оглушат его язвительным шипением. Мол, а как же твои холостяцкие убеждения, незыблемый принцип независимости? А куда же подевался твой здоровый цинизм, презрение к той любови-моркови, которую придумали великие русские писатели, чтобы бабам денег не платить? Где же продвинутая теория о том, что быть клиентом элитного борделя в сто раз выгоднее и приятнее, чем содержать законную жену?

На самом деле все объяснялось просто.

Во-первых, между Павлом и Ириной всегда сохранялась почтительная дистанция. Потому симпатии и прочие сантименты имели место быть на расстоянии в несколько широких шагов.

Ирина тоже относилась к нему по-особенному. Она всегда с радостью соглашалась на встречу, когда он возвращался из командировки живым и невредимым, была добра и приветлива, искренне грустила, провожая его на очередную операцию.

Прощаясь перед отъездом в крайнюю командировку, они обнялись, и женщина нежно поцеловала его. Сначала в щеку, а потом и в губы. Он поспешил обрадоваться этому событию, ибо их сближение шло настолько медленно, что сей процесс грозил затянуться на пару столетий. Но радость сменилась грустью. Они снова прощались, оставаясь лишь хорошими друзьями. Потому что у Ирины была и вторая причина. Куда более весомая, чем первая.

Однажды они отмечали в большой компании Новый год, и Павел случайно услышал обрывки разговора Ирины с подругой. Тогда он еще курил и встал у открытой балконной двери подымить сигаретой. А женщины колдовали по соседству на кухне, готовили винегреты да салаты.

Подруга Ирины нарезала что-то из овощей и полюбопытствовала:

– Замуж-то не надумала?

– За кого? – опешила Ирина.

– Как за кого?! Неужто достойных мужиков нет? Вон погляди-ка на Павла. Умница, красавец. Спокойный и как скала надежный. Чем он тебе не пара?

За подобную рекламу Новиков готов был объявить этой подружке благодарность с занесением в личное дело.

А Ирина вздохнула и сказала:

– Павел замечательный человек, но…

– Что ж в нем не так? Или у тебя уже кто-то есть на примете?

– Нет у меня никого. Не в этом дело.

– Так в чем же?

Ирина чуть помолчала и с грустью проговорила:

– Когда погиб Костя, я поклялась, что никогда более не свяжу свою жизнь с человеком их профессии. Пойми меня правильно. Это не капризы. Одного потеряла – еле оклемалась. А ты мне Павла сватаешь. Он в гарнизоне реже бывает, чем в горячих точках. Не дай Господь что-то с ним случится.

«Надо бы пригласить ее в хороший ресторан, – подумал Новиков, рассматривая крохотное селение, проплывающее снизу. – Угостить отменным ужином и дорогим шампанским. Посидеть, поговорить по душам».

– Да, скорее всего, так и будет, – прошептал он, отворачиваясь от иллюминатора.

Вертушки подлетали к базе и выполняли последний разворот перед заходом на посадку.

Отмывшись по очереди в душе и переодевшись в чистое, бойцы собрались в курилке возле жилого модуля. К всеобщей радости, около получаса назад из медсанчасти своим ходом приковылял Славка Кудин, вполне себе живой, относительно здоровый и даже с румянцем на щеках. На его голове белела свежая повязка.

– Тебя уже отпустили?! – подивился Павел.

Тот в ответ раздраженно повел плечами.

– А чего мне там делать? Доктора в санчасти говорят, полежи у нас денек-другой, мы тебя прокапаем, подлечим, витаминчиками подкормим.

– Так, может, и вправду надо было полежать? Все же под присмотром медперсонала надежней.

– Да на кой черт мне это нужно?! Кровь из ушей течь перестала, голова не кружится, не звенит, и даже слух восстановился. Здоров, как племенной бык!

– Ага, прямо за пятьдесят минут взял и оклемался от контузии.

– Оклемался, командир. Честное слово!

– Видишь ли, Славик, верить в чудеса я перестал в старшей группе детского сада, когда мы с другом Максом увидели после утренника пьяного Деда Мороза, который обиходил на кухонном столе нашу повариху тетю Асю.

– Представляю трагедию! – заявил Кудин и прыснул.

– Погоди смеяться. Тебе башку почему перебинтовали?

– Для порядка. Правила у них такие, – нашелся капитан.

– Ты точно здоров?

– Да брось, Павел Александрович. Я отлично себя чувствую. Мне бы водочки грамм триста, и вообще был бы счастлив.

– Нет у нас водочки. Кончай врать насчет отлично! Я же знаю, когда ты брешешь.

– Да?! – расстроился Славик. – Голос выдает? Или мимика?

– Глаза.

– Ну-ка поделись секретом.

– Да какой там секрет! – отмахнулся Павел. – Просто когда ты врешь, твои глаза становятся такими же преданными, как у председателя какой-нибудь избирательной комиссии.

– Кому преданными?

– Тому, кому ты мозг канифолишь! В данном случае мне.

– Понял. Надо что-то делать с глазами. У врачей, что ли, проконсультироваться?..

– Дурачок, зачем же добровольно отказываться от такого дара? Иди в политику!

– Я контуженный, а он меня опять дальше задницы посылает! И вообще, товарищ подполковник, чего вы ко мне пристали? Нас скоро домой отправят, а вы мне предлагаете в местной медсанчасти торчать?! Уж лучше на подмосковной базе подлечиться. Там все доктора знакомые.