Лучше, чем навсегда - Селеста Брайар

бедрами, кончик его члена упирается в мой влажный вход.

— Я сделаю это сама, — рычу я.

— Черта с два ты это сделаешь.

Он наконец погружается в меня, его член совершает толчки, от которых слабеют колени и наступает оцепенение. Каждое из них целенаправленное, точное, и они действуют со скоростью, от которой мои стенки трепещут в такт. Обе его руки переместились к моей заднице, и он шлепает меня по ягодице с такой силой, что я не удивлюсь, если от этого задрожат стены.

Между покалыванием в моей ягодице и каждым толчком его члена я приближаюсь, тяжело дыша, чтобы утолить эту боль между ног. Его хватка на моих бедрах начинает ослабевать, а ритм его дыхания становится более прерывистым.

С последним рывком Хейза меня настигает оргазм, обхватывая меня за шею и унося в стратосферу. Неподалеку от себя я чувствую, как он освобождается, его член выплескивает тепло в мою нижнюю половину, и сперма стекает по внутренней стороне моего бедра, когда я заваливаюсь на стол.

Мы оба — бесформенная масса пота и шоколадного соуса, и нам требуется несколько минут, прежде чем мы решаем пошевелиться. Прижимаясь спиной к его груди, я слышу учащенный стук его сердца, чувствую, как его твердый живот наполняется воздухом.

Двумя пальцами он собирает сперму с моей ноги и проталкивает ее обратно внутрь меня.

— Не знаю как, но это было лучше, чем в первый раз, — выдыхает он мне в шею, его грудь сотрясается от наслаждения подо мной.

Есть ли какая-то странная, универсальная вещь, которая происходит с людьми и заставляет их признаваться в любви к своему партнеру после того, как они только что трахались как животные? Потому что если это так, то я нахожусь прямо там, и я так близка к тому, чтобы сказать Хейзу, что…

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Хейз, я…

— Айрис, я люблю тебя, — признается Хейз, ошеломляя меня молчанием.

Мое сердце стучит в груди. Его голос стоит на краю обрыва моего разума, эхом отдаваясь по всему телу.

Хейз Холлингс любит меня. Я никогда не думала, что услышу эти слова. Я смирилась с тем, что, вероятно, не предназначена для любви — не после Родена и Уайлдера. Я смирилась с тем, что у меня никогда не будет свадьбы, я никогда не выйду замуж и у меня никогда не будет детей. Но в течение нескольких недель все мои предвзятые представления о любви перевернулись с ног на голову.

Я не знаю, встретила бы я Хейза, если бы не была в баре в тот вечер. Не знаю, верю ли я в родственные души или любовь с первого взгляда. Хотелось бы думать, что в конце концов мы нашли бы дорогу друг к другу, что Вселенная знала, что он где-то рядом со мной.

— Хейз, я тоже тебя люблю.

Выражение его лица — не что иное, как абсолютное счастье. Во мне проносится целый спектр эмоций, и я начинаю беспокоиться, не сказала ли я что-то странное, но тут он целует меня, и все вдруг обретает смысл.

ГЛАВА 35

Тяжелая пилюля, которую нужно проглотить

Айрис

Сейчас около четырех утра, когда я выскользнула из спальни Хейза. Обычно я бы осталась позавтракать, но я опаздываю на работу, и мой босс взорвется, если я не сделаю заголовки вовремя.

Туфли все еще свисают с моих пальцев, а волосы напоминают птичье гнездо, я тихо начинаю спускаться вниз, когда шум голосов прерывает мой уход.

Выглядывая из-за угла, я вижу темные волосы Кита и более светлые волосы Бристола. Во мне зарождается росток любопытства. О чем они могли говорить в такую рань? Я не хочу вмешиваться в их разговор, и технически я не собираюсь подслушивать, но…

— Он рассказал Айрис?

Рассказал мне?

— О чем?

Да, о чем?

— Про все эти фиктивные отношения, — уточняет Кит.

— Если да, то она, должно быть, восприняла это лучше, чем я ожидал, — говорит Бристол.

— В смысле, это сработало, понимаешь? Он восстановил свой имидж.

Подождите. Что, черт возьми, только что сказал Кит?

Я замираю, погрузившись в цунами шока. Мои вены превращаются в ледяные реки, когда я смотрю на них со своего места на лестнице, пытаясь осмыслить все происходящее.

Правда пронзает меня, как провод под напряжением, и единственная причина, по которой мои конечности до сих пор не отказали, заключается в том, что я цепляюсь за перила. У меня перехватывает дыхание, головокружение одолевает, и слезы капают на кожу, создавая ощущение ожога третьей степени.

Фальшивые отношения. Имидж.

Боже мой. Мой отец говорил правду. Откуда он мог знать?? Я такая глупая, что не прислушалась к его предупреждению.

Но я ведь не глупая, правда? Это был слух.

Но слухи существуют не просто так. Есть причина, по которой люди так сильно верят им. И обычно это потому, что в них есть доля правды.

У Хейза вспыльчивый характер? Да.

Хейз был бабником? Да.

Я подразумеваю, что во всем есть смысл. Хейза все больше ненавидели за его безрассудное поведение, и он то и дело оказывался замешанным в скандалах. И как только я появилась в его жизни, он, как по волшебству, снова стал всем нравиться.

Неужели он держал меня рядом все это время, чтобы казаться порядочным человеком?

Предупреждающие знаки были налицо — они были прямо передо мной. Он лгал мне о своей профессии, а потом скрывал от меня Сиенну. Я могла бы предотвратить все это, если бы лучше берегла свое сердце. И как бы я ни чувствовала себя преданной Хейзом, единственный человек, которого я могу винить за то, что он втянул меня в эту историю, — это я сама.

Когда парни выходят из кухни, я бегу вниз по лестнице так быстро, как только могу, и не оглядываюсь.

Я бегу по подъездной дорожке босиком, но знаю, что если остановлюсь, то какая-то часть меня захочет ворваться в комнату Хейза и потребовать, чтобы мы поговорили. Мне нужно пространство, чтобы подумать. Мне нужно переварить все это. Я не хочу видеть лицо Хейза или слышать его голос.

Все это время у него был скрытый мотив. Говорил ли он серьезно, когда признавался мне в любви? Могу ли я доверять всему, что прозвучало из его уст?

Не могу поверить, что позволила воспользоваться собой. Дважды.

Слезы текут по моему лицу, как речные потоки, когда я захлопываю дверь своей машины. Я обхватываю руками руль и бьюсь позвоночником о спинку сиденья. В тишине раннего