Шестерня - Василий Борисович Блюм

после чего, удовлетворенно кивнув, произнес:

- Теперь хорошо. Можете начинать.

Мужики озадаченно переглянулись. На лицах отразилось недоверие. Однако, Шестерня излучал такую непоколебимую уверенность, что несколько мгновений спустя работа возобновилась. Вновь раздались команды:

- И раз. И рраз...

Медленно, но уверенно, балка пошла вверх. На лицах строителей недоверие сменилось изумлением, а потом и радостью. Размеренно, без надрывов и запредельных усилий балку подняли, с помощью приводящих ремней, отвели ближний к земле конец в сторону, к чернеющему зеву сделанному загодя отверстию. Землю тряхнуло, с глухим стуком балка встала на место. А мгновенье спустя воздух огласили крики радости.

Строители подскочили, окружили кольцом. Дружеские похлопывания, губы растянутые в улыбках, и сквозящее из всех глаз глубочайшее уважение. Высказывая общую мысль, одни из мужиков воскликнул:

- Вот это мастер, так мастер! Всего и дел: два крюка сюда - один туда. А насколько легче стало!

- Ты заходи, заходи еще, - подхватил другой строитель. - Мы завсегда рады будем. Словом перекинуться, харчем каким поделиться. Ну и посоветовать что по мелочи.

Шестерня улыбнулся в усы, сказал ворчливо:

- Много у меня вас таких. Вон, целый котлован, да еще наверху столько же, если не больше. Но, конечно, зайду, выделю время. Ну и вы не плошайте. Если что не ясно - запоминайте, а лучше - записывайте, чтобы, как загляну, время не терять, сразу к делу.

Мужики смотрели вслед, пока силуэт мастера не слился с тьмой, после чего один почесал в затылке, спросил озадаченно:

- Запоминать и... чего еще он сказал делать?

- Записывать, - произнес другой, перекатывая во рту незнакомое слово. Повторил по слогам: - Записывать.

- Это как? - Первый наморщил лоб.

Третий повертел головой, сказал, указывая под ноги:

- Наверное, вот так.

Мужики, как один, в задумчивости уставились на землю, где, полустертые, остались выведенные мастером значки, удивительные и пугающие одновременно.

Шестерня неторопливо двигался вперед, забирая по широкой дуге так, чтобы не подходить вплотную к стене котлована, но и не топтаться в центре, стараясь захватить как можно больше мест активной работы. Мерцающие сферы указывали путь, позволяя легко ориентироваться в сумраке даже без фонаря. К одиночным огням Шестерня почти не подходил. Здесь, как правило, отдыхали строители, расположившись кружочком на короткий перерыв, либо и вовсе никого не было, а сферу еще не успели унести, либо оставили специально, отмечая необходимое место: ящики с инструментами или собранные штабелями материалы для строительства.

Туда, где котлован освещался десятками огней, ноги двигались сами. Однако, огни огнями, но и кромешная тьма не помешала бы Шестерне выйти к нужному месту. Разносящийся далеко окрест гул и сотрясающаяся под ногами почва - лучшие признаки строительства, чем ближе, тем громче и раскатистее удары, и тем яростнее подрагивание камней - захочешь, не ошибешься.

Без интереса мазнув взглядом по возящимся среди груды металлических конструкций рабочим, Шестерня было двинулся дальше, однако, сделав несколько шагов, остановился. Внутри предупреждающе звякнул колокольчик тревоги. Шестерня озадаченно завертел головой, пытаясь понять, что вызвало настороженность. Грохот кувалды, лязг складываемых в кучу металлических брусьев, отрывистые окрики строителей. Все, как обычно, и в то же время какая-то неуловимая опасность витает в воздухе. Шестерня вдохнул поглубже. Ноздрей коснулся непривычный аромат. Тонкий, едва ощутимый, но вызывающий смутные воспоминания. Смутные, и... тревожные.

Не переставая вдыхать, Шестерня завертел головой, пытаясь отыскать источник опасности. Что-то сверкнуло на краю зрения. Голова дернулась в сторону, застыла. Взгляд прикипел к сложенной шалашиком арматуре. Мгновенье, другое. Ничего. Показалось? Нет, вот опять мелькнуло. Но уже правее. И вновь взгляд, пристальный и непрерывный, до ломоты в глазах. И вновь ничего. В голове заворочались валуны воспоминаний. Глухих и темных. Заворочались и застыли, не в силах пробудить ушедшее вглубь знание. Закусив губу, Шестерня некоторое время постоял в раздумье, затем решительно двинулся вперед.

- Здорово, работяги. - Шестерня взмахнул рукой в жесте приветствия.

Мужики покосились с подозрением, однако работы не прекратили. Лишь один, сверля гостя исполненным подозрения взглядом напряженно бросил:

- Здоровее видали. Если что хотел - спрашивай быстрее. Видишь, работы невпроворот.

Шестерня сказал мирно:

- Да я шибко не отвлеку, так, парой слов перекинуться. Да и вы бы пока отдохнули, вижу, замаялись.

- У нас с этим строго, - проворчал собеседник. - Попробуй, прервись, живо подземники подскачут, по шее разъяснят. И хорошо, если по шее...

- Так ведь вы не надолго. На чуток. Раз и все. - Шестерня улыбнулся, подмигнул: - А ежели чего, на меня валите. Дескать, ходят тут всякие, от работы отвлекают.

По-прежнему с подозрением, но уже спокойнее, мужик откликнулся:

- И то верно. Уж сил нет вовсе, а конца и краю не видно. Парни, хорош работать, перерыв.

ГЛАВА 9

Работяги оживились, отложив инструменты, и куски арматуры, кто что держал, скучились неподалеку, негромко переговариваясь, и явно прислушиваясь к беседе.

- Ну, что хотел-то? - Мужик подошел ближе, остановился, отряхивая руки и пытливо глядя в глаза.

Шестерня потупился, сказал смущенно:

- Вишь, дело какое. Не то головой ударился, не то перетрудился, но мерещатся мне... огоньки. Вот, вроде бы только что видал сбоку, повернусь, а там уже и нет ничего!

Мужик ухмыльнулся, сказал:

- Не бойся, не чудится. Бывает тут такое. Не скажу, что часто, но бывает. С поначалу и мы дивились, а потом привыкли. Да и не подивишься особо, работать надо.

Обрадованный, Шестерня вздохнул, сказал с подъемом:

- Вот уж успокоил, так успокоил. А то я уж и не знаю, чего думать. А оказывается... - Он бросил взгляд на стоящих в сторонке, спросил: - А чего вы без рукавиц, да без шлемов? Руки и головы не жаль?

Мужик пожал плечами.

- Так сподручнее. Рукавицы пылью забиваются, ни взять, ни ухватить толком. Шлемы кособочатся, мешают видеть.

Неподалеку, на кончике арматурины, вспыхнула белоснежная искра. За ней, чуть в стороне, вспыхнула другая, третья. Глядя на танцующие всполохи, вспыхивающие и гаснувшие совсем рядом с группой строителе, Шестерня задумчиво произнес:

- Позови своих поближе. Чего там стоят, мнутся. Явно ведь прислушиваются. К тому же у меня для них кое-что есть.

- Проще бы самим подойти.

Мужик хмыкнул. Однако спорить не стал, махнул рукой, подзывая остальных. Напряженно наблюдая, как белесые огоньки вспыхивают все чаще, Шестерня сдавленно произнес:

- Подходите, подходите. Да не стесняйтесь, ближе.

Огоньки вспыхивают все чаще, все сильнее воздух полнится странным ароматом, от чего мышцы каменеют, а волосы на загривке встают дыбом. Мужики