Лишенные плоти - Вэл Макдермид

— Его не поймали, потому что вы дали полиции не слишком точное описание?

— Было темно, — презрительно вздернула брови Ванесса. — И он быстро убежал. Речь у него была как у местных. Ты лучше других должна знать, что жертвы преступлений мало что замечают.

В чем-то она права, подумала Кэрол. Впрочем, хитроумные манипуляторы вроде Ванессы всегда в чем-то правы.

— А почему вы никогда не говорили с Тони о том, что случилось? Зачем внушали ему, что Эдди бросил вас из-за него?

— Ничего я ему не внушала, — отмахнулась Ванесса.

— Но вы могли бы рассказать ему всю историю целиком, ни о чем не умалчивая.

— Я защищала его от жестокой правды, — скривилась в недоброй улыбке Ванесса. — Не хотела, чтобы он узнал, какой его папаша слизняк. Во-первых, не смог защитить себя от какого-то хмыря, который наверняка и сам струхнул не меньше Эдди. Во-вторых, так переживал, что о нем скажут и подумают в родном городе, что предпочел сбежать куда подальше. Думаешь, Тони пришел бы в восторг, если бы узнал, что его отец боялся собственной тени? Что его бросил человек, по сравнению с которым Лев из «Волшебника страны Оз» — герой и храбрец?

— Но ведь он всегда думал, что отец бросил его просто потому, что знать ничего не хотел о собственном сыне. Неужели Эдди никогда не интересовался жизнью своего ребенка?

— Не уверена, что он вообще был в курсе, — громко фыркнула Ванесса. — Я-то ему точно не говорила. Не представляю, как он прознал о Тони.

— Вы ничего ему не сказали? — Кэрол в изумлении уставилась на женщину. — Он что, даже не знал о вашей беременности?

— На тот момент я была на третьем месяце, и никакого живота заметно не было. А в те времена не принято было кричать на каждом углу, что ждешь ребенка. Ну и слава богу, что я молчала. Он бы тут же поволок меня к алтарю, и я оказалась бы на всю жизнь привязана к жалкому трусу. И этого, — уверенно добавила Ванесса, обводя рукой офис, — у меня бы точно не было. Эдди оказал нам большую услугу тем, что слинял.

А вот тут, подумала Кэрол, границы между самоуверенностью и самообманом уже не разглядеть.

— Вы не считаете, что он имел право знать, что у него растет сын, видеться с ним?

— В жизни надо хватать все, что идет тебе в руки. А уж есть у тебя на это право или нет — не важно. — С этими словами Ванесса поднялась на ноги. — На этот раз мы и впрямь все обсудили. Больше мне сказать нечего. Можешь рассказать это Тони, можешь оставить при себе. Мне плевать. — Она распахнула дверь. — И, знаешь… Ты могла бы найти себе кого получше.

— Жаль мне вас, — улыбнулась ей Кэрол, направляясь к выходу. — Вы даже представить себе не можете, чего себя лишили.

Из всех дней недели Пиппа Томас больше всего любила пятницу. С тех пор как она, практикующий хирург, сократила рабочую неделю в стоматологии до четырех дней, она научилась наслаждаться пятницей. Целый день ей не надо было колоть, резать и шить, делая чужие улыбки чуть привлекательней. Целый день свободы — Хув на работе, дети в школе. Пиппа обожала пятницу.

Но больше всего в пятнице ей нравился «Утренний клуб». В нем состояло всего пять членов. Моника, днем и вечером работавшая в Бюро консультации населения; Пэм, ухаживающая за престарелой слабоумной матерью и выкраивающая из своего ограниченного бюджета немного денег на услуги сиделки по пятницам; Дэниз, дама, у которой были расписаны все дни светских обедов, кроме пятницы; и Айфе, заведующая фойе Королевского театра Брэдфилда. В любую погоду они встречались у парковки гостиницы «Светлый час», расположившейся высоко в вересковых холмах между Брэдфилдом и Рочдейлом. И в любую погоду пробегали дюжину миль по пересеченной местности одного из самых непростых маршрутов севера Англии. Познакомились они одним воскресным днем в Граттан-парке, где проводился «Веселый забег в пользу больных раком груди».

— Хорошенький оксюморон, — бормотала Дэниз, пока они впятером искали хоть один незапертый туалет. — Веселье и рак груди. Обхохочешься.

В конце концов, так и не найдя туалета, они по очереди стояли друг у дружки на стреме, облегчая свои средних лет мочевые пузыри в зарослях рододендрона. К концу того дня на свет появился «Пятничный утренний клуб».

В эту пятницу стояла прекрасная погода. На небе — ни облачка, с севера-востока, преодолевая Пеннинские холмы, задувал легкий ветерок. Пиппа, надевшая облегающую термофутболку, обхватила себя руками. Но вскоре ее, как всегда, когда она бежала по этим потрясающим местам, целиком заполнило удивительное чувство восторга. Как только бегуньи тронулись с места, Пиппа возглавила гонку. Дэниз держалась рядом с ней, и они на бегу обменивались редкими репликами. Впрочем, через пару минут они начали долгое восхождение на вершину холма Бикерслоу, и все умолкли — экономили кислород, необходимый для хорошей работы мышц.

Опустив голову, Пиппа бежала, чувствуя, как растягиваются и напрягаются мышцы бедер, несущие ее все выше и выше. Теперь ее уже не заботили окружающие красоты. Перед ней стояла цель — добраться до приметной горки камней, возле которой они повернут к западу и на одном из уступов холма сделают короткий привал. Они только ступили на узкую тропинку, ручейком извивавшуюся по вершине холма, когда Пиппа вдруг резко остановилась. Дэниз налетела на нее сзади, чуть не сбив подругу с ног.

— Что случилось? — спросила она.

Пиппа не ответила. Лишь молча ткнула пальцем в груду тряпья в придорожном овраге. Несмотря на то что один из концов груды прикрывал пакет, сомнений у женщин не возникло — перед ними человеческие останки.

Пятница уже никогда не будет прежней.

Налив себе чашечку кем-то сваренного кофе, Пола устроилась за своим рабочим столом. На часах было всего половина десятого, и, несмотря на то что шеф переназначила совещание на десять утра, все коллеги уже собрались. Судя по всему, Стейси тоже здесь. Девушку плотной стеной окружал заградительный щит из мониторов, и ее присутствие выдавало только еле слышное клацанье мышки и щелканье клавиатуры. Как всегда. Пола иногда задумывалась, уходит ли когда-нибудь Стейси с работы и вообще есть ли у нее дом. Поле никогда раньше не доводилось работать с таким скрытным человеком. Пола побывала дома у всех членов команды, по разным поводам и причинам, но все же. А вот дома у Стейси не была ни разу. Не то чтобы та была настроена недружелюбно, нет. Просто Стейси была словно с другой планеты. Правда, в последнее время Пола заметила, что иногда ледяное спокойствие Стейси дает трещину, особенно когда рядом Сэм. Нет, ничего особенного не происходило. Просто иногда Стейси варила Сэму кофе или сообщала остальным, где он сейчас и чем занимается. Жизнь других сотрудников ее не интересовала.

Пола напомнила себе, что у нее есть дела поважнее, чем сидеть и мысленно перемывать косточки коллегам. По ее опыту, любой полицейский участок был настоящим рассадником слухов. Копы словно пытаются компенсировать тяготы службы, проявляя повышенный интерес к чужим секретам. Самые невероятные фантазии цветут в полиции пышным цветом, в том числе, наверное, и потому, что в работе буйное человеческое воображение вынуждено подчиняться фактам.