Миг возмездия - Эрик Фрэнк Рассел

все их каналы работают исключительно на передачу. А ведь он, вероятнее всего, опередил остальных: из Флориды перебросили в Филадельфию целые тонны оборудования, оставалось только смонтировать.

— Вот оно что! Еще новости есть?

— Сангстер объявился. Я уже полагал его погибшим, но отыскался: в подземной больнице. Шел по Уильям-стрит, когда обрушился участок «воздушки». Бедняге уже лучше.

Расставшись с Лори, Билл Грэхем вышел на открытую площадку перед цехом. Здесь, посреди расчищенной площадки, лежала громадная бухта медных проводов, которые оставалось присоединить к батарее конденсаторов, служивших для заземления передающей установки.

Голубые точки, выглядевшие издали совсем крохотными, цепью летели к западу где-то над Лонг-Айлендом. У Грэхема руки зачесались при одном взгляде на них. «Отличная мишень, — подумал он, забывая, что сам представляет собой мишень, еще более соблазнительную. — Армия усердных бортников шарит по дуплам, где обитают мириады диких пчел. И туда можно поспеть, и сюда, и это дерево срубить, и то сжечь, да только везде сразу не поспеешь!»

Он опять уставился на медные провода заземления. Сможет ли даже такая хранящая махина принять на себя чудовищный удар мстительного врага и уцелеть? Даже вдесятеро более крупному устройству было бы не выдержать адской ярости, обрушившейся на Сильвер Сити.

Позади площадки, отведенной под излучатель, виднелась узкая яма. Стены ее, покрытые шестидюймовым слоем быстросохнущего бетона, уходили глубоко в землю. Посередине торчал гладкий шест.

Излучателем будет управлять один человек. В случае успеха, за которым наверняка последует сокрушающее нападение, он попытается спастись, ускользнув по шесту в спасительную черную глубину. Сомнительное укрытие, но ничего лучшего изобрести на ходу не удалось.

Грэхем вернулся в ангар и спросил у Лори:

— Сколько остается?

— Пятнадцать минут! — Профессор вытер нахмуренный, вспотевший лоб. — Еще пятнадцать минут, и мы готовы. Если выиграем, немедля приступим к сборке еще десяти излучателей. — Он указал на суетящихся рабочих. — И, если нас тот час же не прикончат, слепим всю батарею за час-другой!

— Отнюдь нет! — отрезал Грэхем голосом, исключавшим любые возражения. — Вы сию же минуту перебросите заготовки в безопасное место, прочь отсюда. Ведь если витоны взбесятся, все взлетит на воздух. Уберите все прочь — от греха подальше! — Он взял микрофон и торопливо стал отдавать распоряжения.

Три минуты спустя у входа выстроилась колонна грузовиков. Каждый принимал свой груз и немедленно отъезжал. Притихшие, задумчивые рабочие тоже уехали; помещение опустело — только посредине, поблескивая, высился излучатель поляризованных волн. Четверка экспериментаторов лихорадочно заканчивала последние приготовления.

Облокотясь на поворотный круг, Грэхем наблюдал за ними с невероятным, самого удивлявшим спокойствием. Время решающего испытания, роковой схватки близилось, но после многодневной, изнурительной гонки он совершенно внезапно обрел спокойствие и бесстрастие каменного изваяния: так ощущает себя человек, после тягостного ожидания оказавшийся, наконец, в зубоврачебном кресле. Взгляд его задержался на одном из четверых ученых, тщедушном коротышке с венчиком волос вокруг сверкающей лысины.

Тот закончил работу, а Грэхем внятно и намеренно резко произнес:

— И кого же вы пытаетесь надуть, присоединяя кабель питания к выключателю ускорения?

Услыхав ядовитый вопрос, окружающие вздрогнули. Человечек повернул сморщенное мартышечье личико, ошарашенно выпучил водянистые глаза. Упустив конец провода, он потянулся в карман, будто собирался достать кусачки.

Мощная пуля, выпущенная Грэхемом в упор, опрокинула коротышку и отшвырнула далеко назад. Побледневший Лори с товарищами так и замерли. Воль, как ни в чем не бывало, шагнул вперед и вынул из кармана убитого небольшой яйцеобразный предмет.

— Прошу любить и жаловать — бомбочка! Дьявол! Эта штуковина разнесла бы нас в окрошку!

— Бог не без милости, пронесло. Забери и выбрось в пруд — там, позади цеха. — Он обратился к Лори: — Отключите питание, Дункан, проверьте всю цепь. Удостоверьтесь, что все в порядке. Если да — выкатывайте установку, пора подключать систему заземления.

Минуту спустя Лори объявил:

— Вое готово. Ничего не улучшить. Лишь бы получилось!

— Будем надеяться!

Поляризатор выкатили, заземление подсоединили. Лори с тремя спутниками удалились; рядом с Грэхемом остался только Воль.

Грэхем забрался в сиденье. Подача тока, ускоритель, рукоятки наведения — все было под рукой. Над головой тяжко нависало хмурое небо. Далеко на юге клубился дым ракетного залпа. Оставалось выпроводить Воля.

— Беги, Арт, — приказал Грэхем. — Витоны приближаются. — Он указал на стаю шаров, подлетающую с северо-востока. — Сидеть и спорить некогда. Догоняй Дункана и его ребят. Полминуты даю! Исчезни!

— Да ведь… — пытался возразить Воль.

— Убирайся, тебе сказано! — заревел Грэхем.

Воль с несчастным видом затрусил прочь. Грэхем дождался, покуда он скроется за углом цеха. Поводил из стороны в сторону цилиндрической трубой, походившей на дуло огромной пушки. До приближающихся шаров оставалось не больше мили.

Давая приятелю время отойти на безопасное расстояние, Грэхем зорким взглядом обшаривал небо. «Так никогда и не узнаем, откуда взялись витоны, — думал он. — Их происхождение останется такой же загадкой, как возникновение крокодилов, пуделей и пневмококков, да и всех прочих творений природы».

Судьбоносный час пробил, решающий миг настал. Грэхем разогнал гигантскую трубу, целясь ею в налетающие шары. Огромный ствол передвигался легко и плавно вместе с поворотным кругом. В цехе ровно гудели генераторы. Девяносто минут отделяли Европу от гибели. Грэхем нажал на выключатель и подал в установку ток.

Миновало несколько секунд, и трубки нагрелись. Где-то наверху, на высоте десяти-двенадцати этажей, застыли на постах наблюдатели; бинокли слегка подрагивали в их руках.

И вот направленный поляризованный луч, имевший длину волны ровно пять миллиметров, хлынул в отверстие ствола и вырвался из жерла излучателя. Ось вихрящихся импульсов шла параллельно прицелу, наведенному на свору витонов.

Эта частота — пять миллиметров, выходила за пределы зрительного диапазона, открытого Бьернсеном, и луч оставался невидимым. Зато воздействие луча оказалось более нежели наглядно. Вожак стаи, состоявшей из десяти шаров, застыл в воздухе, словно о незримую преграду стукнулся. Ярко-голубой цвет его сгустился, стал темно-фиолетовым, почти мгновенно сменился ослепительно-оранжевым, и внезапно витон лопнул!

Он исчез, испарился, растворился в воздухе столь неожиданно, что затаившиеся наблюдатели не сразу опомнились.

Девятка ведомых шаров засуетилась. Еще один из них уподобился летучему хамелеону, быстро сменил цвета от голубого до оранжевого, взорвался, растаял, и тут вся свора кинулась наутек. Шары с умопомрачительной быстротой взвились и пропали за облаками.

Кто-то из наблюдавших за этим скоротечным боем заревел от восторга, когда Грэхем успел расстрелять вдогонку третьего витона, кто-то отпустил дурацкую шутку: будем теперь, мол, стендовой стрельбой баловаться.

Краем глаза Грэхем приметил, что над