Петля Афродиты - Лариса Соболева

– Ничего, мыла в стране много, отмыться хватит.

– Где же ты так долго пропадала?

– На курорте, разумеется.

– С ним? – сделал Кирилл кивок в сторону Прохора.

– Да, с ним. Это мой… бойфренд.

Чтобы у Кирилла не осталось сомнений на ее счет, а также желая побесить его, Марьяна придвинула стул к Прохору, положила локоть ему на плечо и чмокнула в щеку, но для этого ей пришлось привстать.

– Ты хоть заметила, что у твоего боя джинсы турецкого производства, а рубашку и куртку шили вьетнамцы на рынке?

– Правда? – изобразила на лице удивление Марьяна. – Я больше люблю его без одежды, поэтому мне безразлично, что именно ты заметил. Главного все равно не видишь.

– У… – протянул Кирилл, усмехаясь. – Наша Марьяша ударилась в плотские страстишки, как истинная дочь своего отца.

Тут уж и Прохор не выдержал, обратился к ней с весьма ценным предложением:

– Дать ему в рог? На правах бойфренда?

– Не стоит. Просто Кирюша не любит проигрывать, когда делает ставку, ему немножко обидно. А он проиграл. Но счастливым людям нужно быть снисходительными и великодушными.

– Ладно, – поднялся Кирилл. – Должен чуть-чуть подпортить твое счастье, но обязан предупредить: тобой интересовалась полиция.

– Знаю, – беспечно махнула рукой Марьяна. – Мы только что оттуда.

– Ну, тогда до скорого. Зови, когда тебя бросит бойфренд.

Укусил-таки. Но Марьяна улыбнулась и помахала ему ручкой. Когда Кирилл гордо удалился, Прохор спросил:

– На тебя он делал ставку?

– Думаю, на деньги моего отца. Хотел жениться на мне и при этом неплохо заработать, надув и меня, и папу.

– У тебя все друзья, как этот… Кирилл? Не завидую тебе.

Она открыла было рот, чтобы выдать ему пару ласковых слов, так как не его это дело – какие у нее друзья. Но… перебрав в уме, кто бы сейчас в этой ситуации элементарно оказал ей посильную помощь и кому она доверила бы себя, кроме дяди Богдана, не назвала никого. Однако дядя Богдан – друг отца с матерью, значит, она… вообще одна! А думала, что в окружении друзей живет, что она центр и душа компаний, ее все обожают, уважают, только вот никому она не сказала бы: «Спрячь меня от полиции». На глаза навернулись слезы – стало горько за собственные заблуждения, за глупость, за время, потраченное впустую на никчемных людей. Впрочем, разве она сама лучше? Плаксивое состояние заметил Прохор, обнял ее за плечи и по-дружески посоветовал:

– Брось, нашла за кого переживать. Твой Кирилл… это же все не по-настоящему.

– Я не из-за него… Наконец-то. Дядя Богдан!

Марьяна заулыбалась и помахала рукой. И Богдан Петрович заметил ее, направился к их столику, поздоровался за руку с Прохором, обнял девушку, а сел на место, где только что сидел Кирилл.

– Детка, – сказал, – ты нас сильно напугала.

– Знакомьтесь, это Прохор, – представила она своего спутника, – родной брат Инны. У него я жила все это время.

– Неужели! Рад, очень рад. Кстати, у входа я встретился с Кириллом, он был злой, не вы ли насолили парню?

– Я немножко поставила его на место.

– Тогда поехали отсюда. Твоему Кириллу я не доверяю, поэтому не хочу рисковать.

– Что, все так плохо? – забеспокоилась Марьяна, беря со спинки стула свитер ручной вязки, который ей одолжил Прохор, ведь на улице в сравнении с двумя неделями раньше значительно похолодало.

– Пока нечем порадовать, – не порадовал ее дядя Богдан.

На машинах они уехали в отдаленный район, затем Марьяна и Прохор пересели к Богдану Петровичу и… обе стороны узнали много интересного. Вдали от города и находясь вне информации, Марьяне виделась проблема с каждым днем все надуманней, ну, как говорят: у страха глаза велики. В конце концов, есть отец с кучей денег, он наверняка занимается убийством Инны, чтобы уменьшить пресс на семью – надеялась она. Но так пролететь с надеждами…

– Ничего не понимаю! – Расстроенная Марьяна потеряла способность складывать в уме факты, собирая их в одно целое. – Почему вы занимаетесь мамиными… и нашими делами, а не папа?

– Понимаешь, детка, он сейчас в депрессии, – пытался реабилитировать Болотова в глазах дочери Богдан Петрович, ведь хуже нет выглядеть сплетником. – Он считает, твоя мама убила Инну, отсюда раздосадован и сердит на жену.

– Он считает?! – вскипела Марьяна. – Да как он смеет так считать?! Он же знает ее… меня… Нет, это невозможно! Я не могу поверить.

Прохор, столкнувшись с очень неприятным типом – Кириллом, предпочитал помалкивать и наблюдать за Богданом Петровичем. И только когда на интуитивном уровне понял, что этому человеку можно доверять, подал голос:

– Вы, мне кажется, недоговариваете. Я тут послушал… Полагаю, у Валерия Витальевича появилась новая пассия, ему сейчас не до жены, поэтому он выбрал очень удобную для себя формулировку по поводу Надежды Алексеевны: виновна. Он тратит силы на завоевание той женщины, все остальное мешает ему. Такое однажды было и с Инной. Год назад. Она страшно переживала, но тогда Болотов получил от ворот поворот и вернулся к сестре. Я не прав?

Богдан Петрович не смел подтвердить его догадки, хотя парень попал в десятку, но и отрицать не мог – врать глупо. Ему было жаль Марьяну. Сейчас у девочки рушился мир, который выстраивался ею, в который она верила, доверяла ему. Ложный мир следовало чем-то заменить, чем-то более крепким, стабильным, надежным, но что Марьяна в этом понимала? Она слишком молода и избалованна, плохо разбирается в людях и жизненных коллизиях. Богдан Петрович мысленно ругал Болотова, который поставил их всех в экстремальные условия, где и выбор-то невелик. Однако у Марьяны хватило мужества принять смелое решение:

– А знаете что?.. Поехали к следователю, я расскажу, как все было на самом деле в квартире Инны.

– Не стоит, – умерил ее пыл Богдан Петрович.

– Почему?!

– Тебя сразу же задержат и отвезут в СИЗО. Ты и Костя в розыске, это не шуточки. Представь: пока будет идти разбирательство, ты будешь сидеть. А если оно продлится год, два? Дома тоже нельзя, у меня… не думаю, что для тебя это безопасное место. И домой, и ко мне в любую минуту может заявиться следователь Комиссаров с подлым сюрпризом.

– А куда же мне деться? Если я в розыске, мне даже не уехать из города – билеты выдают по паспортам. Разве что электричками…

– Далеко на электричках не уедешь, а чтобы переночевать в гостинице, все равно паспорт потребуют. Прохор, у вас Марьяна жила две недели, не могли бы вы приютить ее еще на неопределенное время? У вас искать ее не станут.

– Не хочу жить у него! – взбунтовалась она.

– А придется, – как всегда коротко сказал Прохор, что и было согласием. – Чем я могу еще помочь?