Желание - Аманда Квик

— Вряд ли я смогу забыть об этом, милорд. Я пытаюсь стать вам хорошей женой, но вы все усложняете!

— Да и вы не облегчаете дела, обращаясь со мной как с наемным рыцарем.

— Клянусь поясом святой Эрмины, я никогда не обращалась с вами как с наемным рыцарем! — в ярости выкрикнула Клара. — Я пытаюсь относиться к вам с должным уважением! Мне кажется, это я покорно исполняю все свои обязанности! Разве не я уступаю вам во всем?!

— Так вот, значит, как вы оцениваете свое поведение? Вам кажется, я заставляю вас уступать?

— Да, милорд, именно так мне кажется.

Прислонившись к столу, Гарет скрестил руки на груди:

— Ну а я? Разве я не иду на такие же уступки? Разве мне легко исполнять обязанности вашего супруга?

— Уж простите, милорд, но я с трудом могу представить себе ваши трудности!

— Перечислить их вам? — Он поднял руку и принялся загибать пальцы. — С самого первого дня вы дали понять всем вокруг, что я совсем не тот, кто вам нужен.

— Вы появились очень… неожиданно, — пробормотала Клара.

Не обращая внимания на ее слова, он продолжал:

— Перед лицом всех своих домочадцев вы заявили, что не собираетесь быть мне настоящей женой.

— Но я согласилась разделить с вами спальню!

— Но отказались исполнить свои обязанности в брачную ночь!

— Но разве я не извинилась перед вами сегодня утром? — рассердилась Клара. — Я признаю, что была не права! — Она глубоко вздохнула. — И готова исполнить свой долг сегодня же ночью.

Он окинул ее насмешливым взглядом:

— Ваш долг, миледи? Вы уж простите меня, тупоголового мужлана, но я не испытываю никакого воодушевления любить женщину, возомнившую, что приносит себя в жертву долгу на супружеском ложе.

Это было уже слишком! Клара бросилась через комнату и остановилась прямо напротив Гарета.

— Так вот почему сегодня утром вы не захотели сделать меня своей женой?! Вы потеряли воодушевление, милорд?

— Неужели вы осуждаете меня? — прищурился Гарет.

Она уже не владела собой.

— Но в таком случае мы сталкиваемся с серьезнейшей трудностью, не так ли, милорд?

— Что же это за трудность, миледи?

— Знающие люди объясняли мне, что, в отличие от женщины, мужчина не может исполнить свои обязанности без известного вам воодушевления.

— Кто же этот знающий человек, позвольте полюбопытствовать?

— Настоятельница Маргарет! — торжествующе выпалила Клара.

— Ах вот как! — ухмыльнулся Гарет.

— Вы можете оспорить ее утверждение?

— Нет, — пожал плечами Гарет. — Она совершенно права.

— Что же мы будем делать, милорд, если вам так и не удастся испытать хоть толику воодушевления. Полагаю, мы будем вынуждены просить святую церковь расторгнуть наш брак.

— Так вот, значит, что вы придумали, — угрожающе вкрадчиво протянул Гарет. — Вы решили положить конец нашему еще не начавшемуся браку?

Заглянув в его глаза, Клара увидела в них дым неземных огней. Но собственная клокочущая ярость не давала ей прикусить язычок.

— Я очень сожалею, милорд, но к этому суровому шагу вынуждает меня ваша неспособность испытать воодушевление к собственным супружеским обязанностям.

— Добрейшая настоятельница забыла рассказать вам об одной любопытной особенности мужского воодушевления, мадам.

— Что же это за особенность, милорд?

— Иногда его пробуждают самые странные вещи, — он медленно улыбнулся. — Например, хорошая ссора.

Слишком поздно увидела Клара угрозу в его глазах. Она быстро отпрянула — к сожалению, не так быстро, как хотелось бы.

Гарет легко сгреб се в объятия, в три широких шага пересек комнату и бросил свою ношу прямо в огромный чан, доверху наполненный свежими цветами и травами.

Клара с писком погрузилась в душистую массу. В воздух взлетели розовые лепестки и лиетики лаванды. Дурманящий запах закружил голову…

И прежде чем она успела перевести дыхание, Гарет прыгнул в чан. Губы его поймали ее рот, а тяжелое мужское тело вдавило ее в гору легчайших, ароматных лепестков.

Она потеряла дар речи, почувствовав тяжесть сильного мужского тела. Руки Гарета грубо запутались в ее волосах. Губы его были злыми, горячими и ненасытными. А запах дурманил голову гораздо сильнее, чем аромат нежных лепестков, в которых утопала Клара.

Она моментально забыла все свои доводы, всю мудрость, все обиды и даже ярость, душившую ее всего минуту назад. Воспоминания вчерашних прикосновений Гарета всплыли в ее мозгу — всплыли, и тут же растаяли, сметенные волной новых ощущений. Ликующая радость охватила ее, и все на свете отступило перед этой радостью. Она сгорала от желания вновь испытать удивительные мгновения.

Гарет на секунду оторвался от нее:

— Поздравляю вас, мадам. Я не знаю никого, кто был бы способен так легко спровоцировать меня. Теперь вам придется сполна пожать то, что посеяли!

Клара робко заглянула ему в лицо:

— Вы очень сердитесь на меня, милорд?

— Трудно сказать. — Голос его был грубым, хриплым и зловещим. — Я знаю только то, что, когда мы закончим, у вас язык не повернется заикнуться о расторжении брака.

Она вздрогнула.

— Я никогда этого не хотела! Я наговорила глупостей, ибо вы сказали, что не сможете исполнить свои обязанности на супружеском ложе.

— Я не заставлю вас долго ждать доказательств моей готовности исполнить долг.

Он наклонился и снова впился в ее губы. Язык его дерзко проник внутрь.

Клара крепче вцепилась в его волосы, страстно возвращая ему этот поцелуй. Она чувствовала, что Гарет пытается смутить ее или даже слегка испугать. Но это было невозможно. Она жаждала его ласки и сгорала в пламени ответной страсти.

Гарет скользнул ногой меж бедер Клары. С силой надавил коленом, раскрывая ее. Потом схватил юбки ее платья и рывком задрал их наверх. Крупная дрожь сотрясла тело Клары, пальцы ее глубже зарылись в его волосы. Она вся горела, изгибаясь дугой под осторожной лаской его пальцев.

— Ты намокла как роза под дождем, — с благоговением выдохнул Гарет. Он ласкал и гладил ее, как прошлой ночью, пока Клара не начала вздрагивать и стонать в его объятиях.

Она отчаянно льнула к Гарету, голос ее превратился в тихий, тоненький крик желания. Ноги ее судорожно обвились вокруг его ноги в мучительной жажде большего.

— Во имя всего святого, как могли мы потерять первую ночь?! — хрипло прошептал Гарет. — Я был глупцом.

Клара громко застонала. Тело ее натянулось, как тетива. Раскрытый рот мучительно ловил воздух.