Ухаживания на скорую руку - Барбара Делински

Дэниэл, в свою очередь, рассказал ей о том, как прошла серия игр с участием брейкеров. Они проиграли в Нью-Йорке, зато одержали победы в Нью-Джерси и здесь, в Филадельфии. Они поговорили о фильме, который Дэниэл смотрел два дня назад, и о тех книгах, которые читал, когда у него оказывалось свободное время. Он задержал внимание Нии на одной статье, которая вызвала у него особенный интерес и представляла собой изложенные на страницах журнала результаты новейших исследований в области психосоматических заболеваний.

Было уже почти три часа утра, когда Дэниэл проводил ее до дверей номера. У самой двери она обернулась и многозначительно на него посмотрела, пытаясь взглядом предложить ему то, что никогда бы не предложила в словесной форме. Дэниэл не был столь щепетилен, поэтому заговорил, упрямо выдвинув вперед подбородок:

– Не сейчас, Ния. Еще не пора. Как и мне, тебе не хочется закабалять себя, вступая в серьезные отношения. Ведь так? – Он поднял свою большую, сильную руку и погладил ее по щеке. – Встреча с тобой так много для меня значит… Давай-ка потерпим еще немного.

Ния смотрела на него во все глаза, не находя что сказать. По большому счету, он был прав и, отказываясь от близости с ней, проявил себя совершеннейшим джентльменом. Но ей почему-то хотелось, чтобы рыцарского духа в нем поубавилось, на время, разумеется.

Вздохнув, Дэниэл переменил тему разговора:

– Я позвоню тебе завтра утром, чтобы разбудить. Завтрак – в восемь часов. Устраивает?

– Ты завтракаешь вместе с командой? – спросила Ния, немедленно увлекшись возможностью оказаться за одним столом с брейкерами. Но, как выяснилось, ничего подобного у Дэниэла на уме не было.

– Да, я завтракаю с командой, и моя команда – ты! – негромко ответил он. – Еще вопросы есть?

– Только один, – начала было Ния не без колебаний, но так или иначе ей необходимо было об этом знать. – Скажи… ты не сердишься на меня, что я… вдруг так, без предупреждения, оказалась в этом отеле? – Буквально все в его поведении говорило об обратном, но ей было важно услышать об этом из его собственных уст.

Вместо ответа он приник к ее губам. Потом, позже, он все-таки ответил и на этот ее отчаянный вопрос:

– Да, я сержусь. Потому что мне всю ночь предстоит промучиться в постели в одиночестве.

– В таком случае… почему?.. – Вопрос выскочил раньше, чем Ния успела прикусить язычок.

– Потому что я не хочу испытывать впоследствии чувство вины, – коротко бросил он. Его чрезмерная – на вкус Нии – откровенность была следствием овладевших им досады и острого чувства недовольства собой. – Но это все, что я намеревался сказать по данному вопросу. Кстати, по-моему, тебе уже давно пора в постель!

– Да, Дэн, пора. – Она улыбнулась и покачала головой в изумлении. – Спокойной ночи.

Ее размышления скоро уступили место сладким грезам о том, какой чудесный вечер провела бы она сегодня, если бы жизненные принципы Дэниэла оказались менее строгими. Дальше – больше. Ния задалась вопросом: каково было бы с ним жить, если бы работа его стала другой, что называется «стабильной», и позволила бы ему обосноваться на одном месте, жениться, завести детей… С другой стороны, в отрыве от баскетбола Дэниэл Стрэйхен вряд ли остался бы тем самым Дэниэлом Стрэйхеном, которого она любит. «Нет, что это я?» – сказала она себе. Скорее ценит. Возможно, даже боготворит. Но любит? Это вряд ли. То есть она бы и рада, но никак не может себе этого позволить. Во всяком случае, не так быстро. И тем более она не может себе позволить любить фанатика баскетбола! Нет уж, увольте. Через этот ад она уже прошла, а теперь ее очень смущали огненные языки адского пламени. Дэниэл прав! Он всегда прав! Хотя она очень его хотела, но близость обязательно должна была сказаться на их нынешних отношениях. Этого же ей не хотелось ни в коем случае.

Как всегда верный слову, Дэниэл разбудил ее поутру телефонным звонком, бросив хрипловатое «привет».

Сначала они встретились за завтраком в кафе при гостинице, а потом в аэропорту, куда Дэниэл сопровождал игроков своей команды – хотя бы для того, чтобы убедиться, что никто не отстал и не опоздал на рейс. В первый раз Дэниэл порадовался, что первым классом летели одни только игроки, а тренер, его помощники и прочий персонал путешествовали экономическим. Это позволило Нии и Дэниэлу провести еще немного времени вместе, хотя полет был до обидного коротким. Только один раз их общение было прервано – тем самым человеком, который считал, что имеет на это полное право, – Харланом Маккеем. Хозяин команды представился Нии, имея при этом весьма кислое выражение лица. В свою очередь Ния тоже ощутила к нему инстинктивное чувство неприязни.

– Не обращай на него внимания, – сказал Дэниэл, когда они снова остались одни. – По-моему, он просто ревнует.

– Это к кому же? – спросила Ния, которой очень не понравились манеры Маккея, не отличавшиеся изысканностью.

– К тебе, конечно, детка, – к кому же еще? В последнее время я уделял ему значительно меньше внимания, чем обычно, – и все из-за тебя. Ему потребуется некоторое время, чтобы примириться с тем, что у меня появилась ты. Но он свыкнется с этим, я тебя уверяю. Сама увидишь. – Ничего такого она в тот момент, разумеется, не видела – да ей и нужды не было. Дэниэл снова прижался к ней и поцеловал в губы, так что она забыла обо всем на свете. Маккей, обнаружив, что они заняты только собой, нахмурился, но на этот раз его хмурый вид остался незамеченным.

Казалось, Дэниэл сосредоточил все свои усилия на том, чтобы оградить Нию от всяческих неприятностей, будь то неожиданная ревность Маккея или приближавшееся судебное разбирательство. Он провел с нею большую часть уик-энда и покинул ее только раз – для того, чтобы посетить субботнюю тренировку и посидеть на собрании игроков. Разумеется, он должен был присутствовать в воскресенье вечером на игре брейкеров против «Детройта». В отсутствие Дэниэла Ния работала, не вылезая из его дома – и не потому, что ей не хотелось быть на тренировке или на игре вместе с Дэниэлом, но по одной лишь суровой необходимости. В субботу она просматривала записи, сделанные ею во время путешествия в Филадельфию. Она решила привести их в порядок, пока события были еще свежи в памяти, и даже набросала статью. В воскресенье она пролистала старое досье по иску Мэхони, которое забрала из своего офиса, прежде чем улететь в Пенсильванию. Ей было необходимо лишний раз убедиться в достоверности фактов, приводимых в этих документах, а также обнаружить заверенные в той или иной форме свидетельства того, что она неоднократно обращалась к Мэхони лично, собираясь взять у него интервью, на которое он так и не дал согласия. Разумеется, Дэниэл помогал ей, чем мог, но были моменты, когда ей приходилось принимать решения самостоятельно. Хотя он являлся для нее постоянным источником бодрости и уверенности в себе, в течение всего уик-энда Ния испытывала определенного рода скованность в общении с ним и явно вздохнула с облегчением, когда он наконец отвез ее домой.

– Все будет хорошо, – заверил ее Дэниэл, пытаясь вдохнуть в нее свою убежденность в благополучном исходе дела, которую всячески старался перед ней демонстрировать. – Ты мне позвонишь, когда все закончится? У нас завтра матч, но я буду находиться дома до 16.45.