Цирк уродов - Джек Блэксмит

— У Анджея свое отношение к преступникам.

— Знаете, как содержали психически больных до недавнего времени? Как раз так, как хотелось бы вашему напарнику. Больные страдали от психологического и физического насилия, жестокого обращения и насильственного лечения. Врачи в целях наказания применяли сильнодействующие психотропные препараты. Их несчастные пациенты жили в зловонных каменных мешках под присмотром настоящих тюремщиков. Прикованные цепями к стенам подвалов, они спали на вонючей соломе в собственных испражнениях. Лечение вообще не отличалось гуманизмом: больных натирали раздражающими мазями, прижигали каленым железом и поили рвотными средствами. Еще их привязывали к стульям, делали кровопускание, обкладывали холодными полотенцами, к лицу цепляли множество пиявок, разрезали кожу и втирали в надрезы сурьмовую медь.

— Это какой-то кошмар, — передернулся Алекс. — Надеюсь, сейчас ничего подобного не существует?

— Нет, конечно. Разве что в фильмах ужасов.

Алекс еще раз посмотрел на руки директора и не удержался:

— Простите, а что у вас с руками?

Моро быстро засунул ладони в карманы халата и произнес:

— Несчастный случай. Пожар. Ладно, меня пациенты ждут. До свидания. — Он направился к лифту, оставив гостей на попечение своего заместителя. Аманадис проводил гостей до выхода, заверив, что в случае чего свяжется с ними по оставленным номерам.

Когда Бобо открыл перед ними дверь, психиатр обратился к Анджею:

— Можно вас на минутку?

— Я тебя на улице подожду, — кивнул полицейскому Алекс.

Когда дверь за ним закрылась, Анджей угрюмо посмотрел на психиатра:

— Я вас слушаю.

— Я хотел извиниться за несдержанность своего шефа. Ему не следовало затевать этот спор.

— Да вы-то тут при чем?

— У нас работа не из легких. Еще раз извините.

Они попрощались.

Анджей вышел на улицу.

— Ты чего так долго? — спросил Алекс.

— Какое долго? Меня две минуты не было. Холодно просто на улице, вот тебе и показалось.

Они сели в машину, и Алекс с азартом заговорил:

— Слышал, как Марчевски про дневник голосил?

— Угу. — Анджей явно не разделял его энтузиазма. — И что? Кому нужны записи вековой давности?

— Бесник тоже искал дневник, — напомнил Алекс. — Интересно, по чьему приказу?

— Снова ты за старое.

— Кстати, ты сам читал эти записи?

— Нет. Денис читал.

— И что?

— Да ничего. Интересно, говорит, но те события давно устарели. Может, все дело в бабках? — предположил Анджей. — Уверен, дневник дорого стоит.

— Может быть, — согласился Алекс, но тут же цокнул языком. — Нет, тут что-то другое. У тебя есть идеи?

— Никаких, — сказал Анджей. — Поехали домой, что-то меня этот доктор утомил.

— Я к тебе зайду попозже, посидим, подумаем.

Анджей достал мобильник и набрал номер бывшего сослуживца из криминальной полиции:

— Это я. Что там по Джеки-Ножу? Взяли его?.. Что?! Как это произошло?.. Понял. Я перезвоню. — Он стиснул зубы и выругался по-польски.

— Что? — спросил Алекс.

— Джеки-Нож мертв.

— Убили?

— Нет. Сам застрелился. При свидетелях. Обвешался по уши магическими амулетами, нарисовал на морде крест, собрал всю банду и вышиб себе мозги у них на глазах из собственного пистолета.

Денис проверил замки и задернул шторы. Он не хотел включать телевизор, чтобы даже соседи не знали, что в квартире кто-то есть. Денис понимал, что никому не известно о его местонахождении, но ему все равно было страшно. Скорей бы уже Анджей вернулся.

Его взгляд упал на дневник Гудини, из которого торчала закладка. Проклятая тетрадь, все из-за нее! Он как чувствовал, что не нужно было ее читать, хотя и не мог понять связи между чтением дневника и появлением монстра. И от этого становилось еще страшнее.

Но болезненное любопытство, граничащее с извращением, оказалось сильней. Денис снова открыл дневник…

…пока я стоял за кулисами, перед зрителями появился высокий бородатый мужчина в костюме дрессировщика, нафабренными усами, изобилием перстней на пальцах и в складном цилиндре. Он обвел взглядом публику и сказал:

— Дамы и господа! Обратите внимание на тот конец зала! Сейчас вы увидите молодого человека, который будет вас мистифицировать… если у него получится, конечно…

Эрих, одетый в черный фрак, вышел из-за кулис.

Он уже не был тем худеньким пареньком, который выступал на Всемирной чикагской выставке год назад. Да, он по-прежнему был невысокого роста, но теперь выглядел сильным и плотным — каждодневные акробатические тренировки сделали свое дело. Заниматься физическими упражнениями Эрих начал после ужасного происшествия на ярмарке. Тогда он спасся не иначе как благодаря чуду…

Монстры Асмодея связали и бросили его, чтобы заняться им попозже. Лежа в пыльном углу, обмотанный с ног до головы веревками, Эрих долго напрягал мышцы и извивался, словно червь на раскаленной сковороде. Он вывихнул себе плечо, но благодаря этому смог освободиться от пут. Мчась по ночному Белому Городу, молодой иллюзионист не верил, что остался жив.

В эту же ночь «Цирк Уродов» пропал с ярмарки, словно его и не было. Тогда же выяснилось, что Магистра Асмодея ищет полиция Чикаго. Альбиноса и его уродов подозревали в похищении людей, убийствах и каннибализме. В озере Мичиган были обнаружены объеденные останки пропавшей девушки.

Когда стало известно, что сестра-близнец девушки бесследно исчезла, Эрих полностью понял секрет дьявольского трюка с распиливанием. Безумный Клоун и его помощник по-настоящему распилили живую девушку на глазах у двухсот зрителей, после чего Асмодей показал людям ее сестру-близнеца, одетую в такое же платье.

Теперь Эриха всегда передергивало, когда он представлял, как мог закончиться тот вечер, когда он решил узнать секрет волшебного ящика.

— Перед вами Гарри Гудини!

Эрих постарался отвлечься от воспоминаний, всплывших в его памяти так некстати. Нужно сосредоточиться. На его лице засияла улыбка, но про себя Эрих подумал, что если Мистер Борода объявит его подобным образом еще раз, то получит в челюсть. Что значит: «…если у него получится»? Старый идиот!

Вытащив колоду карт, Эрих раскрыл их веером и подбросил в воздух. Карты исчезли. Фокусник обвел взглядом молчаливую публику и принялся доставать карты из воздуха. Кто-то захлопал. Кажется, это был его собственный брат. Показав еще несколько фокусов с платками и веревками, Эрих понял, что публика сегодня более чем вялая, и пора их расшевелить. Иначе придется искать другую работу.