Не надо, папа! - Эпсилон Тукана

из статуи. Но есть еще одна половина».

Сарада прислушалась к внутреннему голосу внимательнее.

«Йондайме Хокаге Минато запечатал в Наруто-куна лишь половину чакры Кьюби. Вторая половина — в нем».

— Он мертв. Это пустые разговоры.

«Не пустые».

Орочимару зловеще улыбнулся. Прежде Сарада бы рассердилась на него за этот коварный голосок, слюнявое облизывание и кровожадность, но сейчас было не до того. Сознание лихорадочно металось в поисках выхода: как спасти дорогое существо.

«Ты всегда узко мыслила, Сарада. Его можно призвать техникой Эдо Тенсей. Образец у меня найдется».

К потустороннему холоду в крови прибавился ледяной ужас. Сараде показалось, сами мертвецы дыхнули на нее из могил пеплом и трупным запахом разложения.

Для Эдо Тенсей нужна жертва.

«Она есть».

Сарада с силой моргнула и яснее взглянула на мир вокруг себя. Прямо на нее во все глаза пялился Тензо. Она отшатнулась от него. Тензо потянулся к ней, но Сарада яростно вырвалась, словно он мог убить ее одним касанием, или, того хуже, прочитать те ужасные мысли, которые ей нашептывал Орочимару.

Исключено.

Саннин внутри мягко улыбнулся.

«Решать тебе».

****

Примечание автора:

Если вы полагаете, что общее благо должно стоять превыше личного, вам к главе 175 (следующая).

Если наоборот — глава 179.

Глава 175. Ветвь Младшего: За перекрестком

175

Орочимару затих внутри. Реальность прояснилась. Взволнованный недоумевающий Тензо напротив. Вибрация от шагов статуи. Тяжелый воздух, полный влажной морской прохлады. Тело Наруто под дрожащими руками.

«Решать тебе», — мелькнула в голове мысль, повторяя слова Орочимару.

Сарада отняла руки от груди Наруто и посмотрела на свои ладони. На долю секунды она пригрела на сердце шальную мысль: поддаться на провокацию Орочимару и отобрать жизнь у Тензо, чтобы окольными путями вернуть ее Наруто. Губы тронула кривая улыбка. В последние годы эгоизм и цинизм в сердце окрепли настолько, что будь дело только в ее желаниях, она бы так и сделала.

Останавливало только одно: воля самого Наруто. Сарада лихорадочно пыталась понять, как бы на ее месте поступил он, но почему-то не получалось. Воображаемый Наруто так и не мог сделать выбор. Зато Сарада отлично представляла, что бы он сказал на своем месте, вернувшись к жизни, примени она на Тензо Эдо Тенсей.

Нанадайме бы ее не простил.

****

С высоты Обито заметил, что остров стал меньше. Вода подступала со всех сторон. Черепаха не выдержала бойни, которую они устроили, и решила уйти под воду.

Убраться бы отсюда, пока тут все не затопило. Но в измерении Камуи Сарада и Какаши. Что же…

Шаринган поймал движение. Обито едва успел сотворить стержень. Сюрикены звякнули о металл, и следом на него всем телом навалилась Сарада. Прут скрежетал под кунаем: острие едва не распороло ему горло. Обито напряг единственную руку и с силой отшвырнул девушку от себя. Она упала на плечо статуи в основание воротника и жадно пыталась вдохнуть — легкие свело спазмом от удара. Обито швырнул ей вдогонку прут, пока не опомнилась. Стержень вошел четко в лоб и, пробив череп, пригвоздил девушку к телу статуи.

Как она выбралась? Чертов Какаши…

Сарада не пыталась применять свою технику глаз, иначе он был бы уже мертв. И Сусаноо не стала использовать. Не хватило чакры, не иначе. Победа далась ему неожиданно легко, однако и такое в жизни случалось. Ставка Сарады наверняка была на внезапность атаки. Не могла использовать сильные техники и решила застать врасплох. Не получилось.

Обито спрыгнул к свежему трупу.

Оставлять пропадать такие хорошие глаза было расточительством. Сарада стеклянным взглядом пялилась в небо. Вокруг стержня во лбу выступила кровь. Очаг чакры медленно гас. Обито склонился над ней и надавил пальцами по краю глаза. Черная радужка вдруг стала алой, проступившие томоэ сложились в рисунок сюрикена.

Обито не успел отвести взгляд. Слишком быстро.

Этот рисунок Мангеке... Учиха Шисуи!

Внутри что-то болезненно оборвалось. Рука провалилась в голову Сарады. Тело девушки разбилось на воронов. Крикливые птицы разлетались восвояси, задевая крыльями его лицо.

Вороний клон. Надо же. Да еще гендзюцу.

В груди было тепло и больно. Глаза пекли от жгучей соленой влаги.

Обито бездумно пялился на свою руку в темной перчатке. Вспышка боли в груди была неслучайной — это разорвалось сердце. Но вместе с тем пришло понимание.

Другой мир создать невозможно. Потому что мир — настоящий мир — только один.

Такая простая и ясная истина, даже странно, как он не отыскал ее раньше. Дикий стыд душил Обито. Рин ведь всегда наблюдала. Она точно все видела, в том числе и его позорные метания.

Жар стыда чуть схлынул. Вместо него нагрянуло непривычное, практически забытое чувство счастья и общности: за спиной — друзья, которых он уже давно вычеркнул из своей жизни, рядом — Какаши…

А впереди — Рин.

Слабая мысль, что он все сделал не так, угасла в зародыше, задавленная болью в груди