Обратный отсчет: Равнина - Токацин

чёрную корку. Она покрывала и внутренние трубковидные полости — слизистая выстилка лопнула и теперь кровоточила.

«Пятая пара ног… шестая… а, всё, последняя,» — Гедимин остановился у поджатой лапы. Она была прикрыта выступом брони и сама «обшита» щитками; под ними не было полостей, зато наверху торчали зазубренные гребни. Это была толстая «подпорка» с двумя неразличимыми суставами — внизу, у ступни, и сверху, у стыка с «тазовой» костью — или как там у двенадцатиногой твари называлась опора очередного пояса конечностей… Пальцев не было — срослись в круглую подошву, в костяном комке внутри стопы не просматривались даже их зачатки — только несколько расщелин, обеспечивающих минимальную упругость. Дальше, от последнего «таза», начинался хвост — ещё одна длина туловища с огромными шишковидными выростами вдоль конца. Гедимин, не удержавшись, потрогал окостеневшие шипы — короткие, толстые, способные выдержать сильнейший удар и не расколоться. «Оборонительное приспособление. От кого⁈»

Внутри хвоста жилых отсеков не было — только у основания под отслоившейся бронёй просматривались какие-то тюки, бурдюки, связки костей и шкур. Дальше щитки уменьшались; в мелких ячейках уже ничего не хранилось, а ближе к концу хвоста отслойка брони сходила на нет, и пустот под щитками не оставалось. На конце, под шипастыми выростами, панцирь — все его слои — лежал плотно, только самые верхние напластования трескались и отшелушивались, свисая лохмотьями.

— Ты здесь? — из-за кончика хвоста выглянул Вепуат. Гедимин в ответ махнул выключенным сканером. Вепуат шумно выдохнул.

— Длинное животное. Очень длинное животное. Давай сюда сканы, будем смотреть.

Он уткнулся в экран, не обращая внимания ни на что вокруг. Гедимин, встав рядом с ним, настороженно оглядывался по сторонам. Над долиной свистел ветер, заметая ступни сарматов пеплом. «Живой холм» под боком медленно дышал, делая по вдоху в минуту и затихая секунд на сорок. Гедимин не мог понять, нормально это для него или нет, но, по крайней мере, дыхание не замедлялось и не ускорялось. Он подошёл к ближайшему дыхальцу, поддел кровавую корку, — она отделилась легко. Под ней была ярко-оранжевая слизистая и смятая сетка, похожая на ресницы. Гедимин попытался её расправить, но отверстие схлопнулось, едва не прищемив ему пальцы.

— Смотри сюда, — Вепуат протянул ему передатчик. — Вот тут большие кости конечностей. Сделай микросканы. Особенно тут, где головки. Постарайся захватить костный мозг с долгой экспозицией. Надо посмотреть кроветворение в процессе, понимаешь? А я займусь внутренними органами.

Гедимин, кивнув, двинулся вдоль длинного тела к ближайшему поясу конечностей. Кости внутри него лежали не вполне привычно, однако суставы — и расширения рядом с ними — хорошо просматривались на экране сигма-сканера. «Кроветворение в процессе… Биолог я ему, что ли⁈» — сармат, досадливо щурясь, пытался настроить увеличение. Он не был уверен, что на экран попадёт то, что надо, — сам он в шевелении под сканирующим лучом не разбирал ничего.

…Вепуат сидел на земле, уткнувшись в два экрана, и издавал еле слышные звуки. Гедимин ничего не понимал, но видел, что разведчик угрюмо щурится. Пару раз его лицо посветлело, но тут же он снова нахмурился. Гедимин покосился на приоткрытое дыхальце «зверя» — там снова скопилась чёрная засохшая пена. Сверху, с панциря, за сарматами следили Джагулы. Они там сменялись — Гедимин точно помнил, что недавно над головой маячил «переговорщик» в костяной маске, а теперь там стоял кто-то с камнеметалкой. Рассмотреть оружие сармату не дали — заметив пристальный взгляд, камнемётчик подался назад и скрылся за выступом брони.

— Ага, — буркнул Вепуат, поднимаясь на ноги. — Ничего непонятно, но всё плохо. Если бы я ещё знал его нормативные показатели…

— Сдохнет? — спросил Гедимин. Вепуат, быстро оглянувшись на животное, показал сармату кулак.

— Лучевая болезнь. Куча радионуклидов в костях и внутренностях. Организм угнетён… Может, ещё и не сдохнет. Регенерация мощная. Если свести облучение на нет… Как думаешь, сколько флония нужно на такую массу?

— Два литра минимум, — ответил Гедимин, вспоминая «лечение» живых кораблей Мианы. Вепуат невесело ухмыльнулся.

— И всё это — внутривенно?

Сверху зашуршало.

— Чёрный панцирь что говорю? — из-под отслоившегося щитка выглянул переговорщик.

— Думаем, что делать с вашим зверем, — отозвался Вепуат. — Ему нужно очень много лекарства. Сегодня мы столько не найдём. У вас есть что-то, заживляющее раны? Ему давали?

На короткий рык Джагула из-под панциря выглянули ещё несколько — в накидках поверх костяной брони.

— Кровяной камень. Много. Всегда у кожа, — переговорщик резким жестом указал под огромный щиток. — Много рана. Нет лечение.

Вепуат шёпотом помянул спаривание «макак». Гедимин мрачно кивнул.

— Облучение изнутри. Если не убрать, никакая регенерация не поможет. Я такое видел.

Вепуат отодвинул щиток обшивки, вытряхнул на ладонь четыре ампулы флония, посмотрел на неподвижное животное и безнадёжно покачал головой.

— Этого и на одну лапу не хватит.

— А ему вообще флоний можно? — спохватился Гедимин. — В этом дурацком мире всё работает криво. Мы же флоний на местных не проверяли…

Вепуат поморщился.

— Да, верно. Случая не было.

Он отошёл на пару шагов и окинул животное задумчивым взглядом.

— Это лекарство? — подал голос Джагул-переговорщик, протягивая руку к ампулам. Вепуат кивнул.

— Это. Но этого мало. Зверь очень большой. И это нужно ввести прямо в кровь…

Джагул спустился на пепельный вал. За ним шли ещё двое. Вепуат, не обращая на них внимания, сжимал ампулы в кулаке и задумчиво щурился.

— Кровь под панцирь, — Джагул надавил ладонью на ближайший щиток брони. — Я веду ты туда?

Вепуат качнул головой.

— Пока не надо, — он сунул все ампулы, кроме одной, обратно в карман. — Гедимин! Самые доступные кровеносные сосуды — в пасти. Как по-твоему, наши иглы справятся со слизистой внутри щеки?

Гедимин изумлённо мигнул.

— Можно сделать надрез в верхнем слое… Hasu! Ты собрался к нему в пасть⁈

Вепуат кивнул.

— Проверим действие флония, — сказал он. — Пока — на небольшом участке. Язык я трогать