Я и мой оригинал - Анастасия Солнцева

смущало в этой жизни. — А вот по поводу уже приступивших к разложению ничего не могу сказать, не имеют такой информации.

— Зачем её убивать? — напряженно спросила я, комкая в кулаке салфетку. — Если она ест только трупы, то пусть себе живет.

— В том-то и дело, что она теперь пожирает не только тела умерших людей, но и тех, кто до встречи с ней был вполне себе живым, — пояснил Риган, но как-то очень запутанно.

— Она нападет на людей? — дошло до меня через пару минут.

— Это именно то, что я сказал, — кивнул Риган.

— Что, на местном кладбище трупы закончились? — скривилась я и выпила еще водички, которая все равно не помогала. Недавно съеденная утка стремилась выпорхнуть на волю.

— Нет, у неё прогрессирующая шизофрения, — и он уставился на меня так, словно в том, что случилось с девушкой была виновата я.

— Что? — отреагировала я на этот обвиняющий взор. — Я здесь ни при чем!

— Естественно, — вздохнул Риган. — Ты ведь не ведьма.

— Ведьма…, - повторила я в слух и, наконец, догадалась. — Её прокляла ведьма?

— Молодец, сообразительная, — похвалил меня Риган и, не знаю, почему, но на душе посветлело. — Но не ведьма, а шаманка. Её прокляла одна старая, как экскременты мамонта, деревенская шаманка. Не знаю, что они там не поделили, но суть заключается в следующем — ветала медленно сходит с ума. И чем сильнее прогрессирует заболевание, тем меньше она себя контролирует. Очень скоро по улицам этого города будет бродить неконтролируемая людоедка, чей голод невозможно утолить.

— Разве так бывает? — засомневалась я. — Разве такие, как мы способны болеть такими человеческими заболеваниями, как шизофрения?

— Даже монстры иногда сходят с ума, — безучастно пожал плечами Риган.

— У меня два вопроса, — подалась я вперед, вдыхая аромат его одеколона. — Первый: откуда ты знаешь, что она больна? Второй: даже если она больна, какое тебе до этого дела? За то время, что мы знакомы, я не заметила в тебе особого человеколюбия!

— Посмотри на неё, — то ли попросил, то ли приказал он мне.

Я чуть-чуть передвинула стул вправо и повернула голову так, чтобы наблюдать за девушкой и при этом не выглядеть, как начинающий маньяк, потому что в зале появились еще люди.

— И что с ней не так? — не поняла я.

— Следи за руками, — подсказал Риган.

И я начала следить. Через пару минут стало очевидно, что с девушкой действительно что-то не так. Тонкие, подобно молодым веточкам, руки периодически вздрагивали, причем, как-то очень необычно, словно кто-то невидимый сзади дергал её за локоть. В такие моменты девушка недовольно и чуть сконфуженно морщилась, сжимая пальцами столовые приборы еще сильнее, так, что аж вздувались вены на тыльной стороне ладони. Так же, отчетливо неконтролируемо, дергалась и её голова.

— У неё двигательные нарушения, — по итогу наблюдения заявила я. — Но такое свойственно не только шизофрении, но и заболеваниям центральной нервной системы.

— Я с ней разговаривал, — несогласно покачал головой Риган.

— Дай угадаю, — зло заухмылялась я. — Беседа состоялась в постели?

— Нет, на ипподроме, — в тон мне ответил он.

— А есть разница? — неразборчиво проворчала я.

— Она сказала, что со временем начала видеть предметы, как бы, в разобранном состоянии. Её мозг так воспринимает реальность — по частям. И чтобы осознать суть предмета, ей необходимо мысленно собрать его заново. Например, глядя на часы она видит каждую цифру и каждую стрелку отдельно. Знаешь, побеседовав с ней я понял, что люди сходят с ума потому, что со временем окружающий мир становится слишком сложным для них.

— Ценная философская мысль, — язвительно произнесла я. — Запиши, а то забудешь и лишив потомков своей мудрости.

— Вскоре она отправится в туалет, — вновь проигнорировал мое ехидство Риган, что лишь разозлило меня еще сильнее. — Ты отправишься за ней.

— Хочешь, чтобы я грохнула незнакомую девицу в сортире? — ядовито ощерилась я. — Это тебе винишко в голову ударило? Я не буду никого убивать, понял? И вообще, если она тебе мешает, сам с ней разберись.

— Она меня не волнует, — медленно и вкрадчиво проговорил Риган. А потом повторилось то, что он уже проворачивал со мной раньше.

На голову словно накинули тяжелое удушающее покрывало. Разум, осознанная часть меня, тут же была засунута в пыльный темный ящик, а на передний план выступила установка — убить. Все мои инстинкты обострились до предела, что остро ощущалось буквально на физическом уровне. Тело подобралось, мышцы напряглись, сухожилия натянулись, а зрение стало туннельным, сузившись до одной единственной светлой точки по середине. И сквозь эту точку я увидела, как высокая стройная фигурка поднялась и направилась куда-то вглубь зала, туда, где темнота сгущалась, а музыка — наоборот, становилась громче. Я знала это, потому что отправилась за ней.

32.

Я шла, аккуратно ступая и не сводя взгляда с узкой спины, при этом одновременно наблюдая за всем происходящим как бы со стороны. Словно мой мозг разделился на две части, первая часть хотела убить и шла к своей цели. Вторая находилась в странном состоянии прострации, превратившись в безвольного зрителя.

Вот, мы вдвоем зашли в туалетную комнату. Темно-серый потолок и такие же стены, чья блестящая поверхность отражала холодный белый свет, льющийся из замысловатой лампы, создавая впечатление, будто мы находимся не в дамской комнате, а на сцене, под лучами ослепляющих софитов. Большое зеркало, украшавшее стену перед белыми чашами рукомойников отразило двух подошедших к ним девушек. С другой стороны расположились три туалетные кабинки, оформленные в черном цвете и с дверцами, украшенными крупными ярко-красными маками. Помыв руки, девушка, которая, казалось, была глубоко погружена в собственные мысли и не замечала ничего вокруг, сделала шаг к кабинке.

И тут я напала, используя в качестве орудия столовый нож, которым резала утку и прихватила с собой в туалет, спрятав в складках платья. Нож был совершенно тупым, но это было не так важно. Главное — ударить с достаточной силой и точно попасть в цель. Но едва я только занесла руку, как ветала среагировала. Быстро, стремительно и сильно. Ударив меня раскрытой ладонью в грудь, она отшвырнула моё тело назад. Оно пролетело над полом меньше метра и с грохотом врезалось в зеркало. На пол посыпались осколки, а вместе с ними и я. Распластавшись на полу, с трудом собрала конечности в кучу и поднялась на карачки, бестолково тряся головой.

— Ты кто такая, а? — сладким голоском проговорила ветала мне на ухо, забрызгивая кожу слюной. И там, где она попадала начинало что-то мерзко пузыриться и печь.

— Почитательница ваших талантов, — с трудом проговорила я,