Осада - Билл Болдуин

Около трех стандартных недель спустя — после нескончаемых прений и пустопорожних речей, когда все политиканы империи до последнего не преминули высказаться, — Империя официально выделила помощь Содеске. Для этой миссии был «выбран» Бэзил де Брю со своими тремя эскадрами, и Брим с Барбюсом на борту челнока готовились высадиться во флот-порту 93, на орбитальной истребительной базе, обороняющей огромный исследовательский комплекс на планете Протей.

При заходе на посадку Брим рассмотрел, что порт относится к базам старого образца, которые были построены во время войны, выигранной еще сто стандартных лет назад. В ту пору подобные комплексы сооружались с большим шиком — ведь офицеры тогдашнего флота набирались исключительно из богатых и влиятельных семей. Потери, понесенные на последней войне, заставили в конце концов изменить этот порядок, но предубеждение против «простолюдинов» отмирало медленно, в чем Брим не раз имел случай убедиться.

Де Брю встречал Брима и Барбюса у шлюза. Как видно, он хорошо выучил домашнее задание, потому что незамедлительно отдал Бриму честь.

— Адмирал, — отчеканил он, — добро пожаловать на базу Девяносто первого крыла, родной дом девятьсот четвертой, двадцать пятой и семьдесят шестой эскадр.

Брим отсалютовал со всем доступным ему щегольством и протянул руку.

— Рад познакомиться с вами, капитан, — сказал он, почти не кривя душой. — Это старшина Утрилло Барбюс — он поможет вашим подчиненным уладить кое-какие детали отправки в Содеску.

— Счастлив познакомиться с вами обоими. Я слышал, вы провели там долгое время — приятно, должно быть, вернуться опять к человеческой цивилизации.

— Медведи меня избаловали, — добродушно улыбнулся Брим. — Думаю, нигде так радушно не принимают гостей.

— Вот как? — удивленно отозвался де Брю. — А вы, старшина, какого мнения о Содеске?

— Медведи — очень славные ребята, капитан. Я всегда с удовольствием возвращаюсь туда.

— Что ж, они, конечно, постарались, чтобы вы чувствовали себя там как дома, — кисло заметил де Брю. — Вы для них, должно быть, как боги, — ведь они всего лишь животные в конце концов. Все слышали об их езде на санях и прочих штучках, — с фривольным смехом добавил он.

Брим залился краской. После случая с Труссо ему стала нравиться такая езда…

— Впрочем, довольно об этом, — беззаботно бросил де Брю. — Придется нам поучить их жить и вести войну — таково бремя человека в конце концов. Пойдемте, адмирал, я покажу вам наше скромное жилище — старое, правда, но достаточно комфортабельное. А после у нас намечен небольшой праздничный банкет для офицеров. Вот вам и случай познакомиться со всеми.

Брим, хмурясь, решил пока оставить без внимания фразу о «человеческом бремени». У него еще будет время заняться этой проблемой и обдумать, какие средства лучше применить для борьбы с ней. Пока что его задача — получить как можно больше информации.

— Хорошо, — сказал он. — Мне очень хочется узнать их поближе — особенно тех, которые отправляются в Содеску.

Де Брю больше метацикла водил Брима по всем закоулкам старого спутника. В итоге этого обхода стало ясно, что офицеры относятся к де Брю с большим уважением, хотя мнение о нем рядовых так и осталось неясным. Выяснилось также, что де Брю содержит свою базу в идеальном порядке — Брим еще не встречал такого на оборонительных орбитальных базах, которые посещал или которыми командовал. Столетние ангары выглядели так, как будто им не больше нескольких месяцев. Брим не слишком разбирался в техническом обслуживании кораблей, но годы службы позволили ему оценить здешнее оборудование, явно представлявшее собой элитный вариант государственного снабжения. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, откуда берутся фонды на все это.

То же относилось и к «Звездным Огням»: корабли всех трех эскадр так и сверкали, словно только что сошли со стапелей. Новая модель 5-Б, оборудованная двумя мощными 565-миллиираловыми разлагателями вместо прежних четырнадцати 425-миллиираловых, была значительным шагом вперед по сравнению с первыми, уже ставшими легендой проектами «Шеррингтона». К концу своей экскурсии Брим оценил станцию по достоинству — но был немало обеспокоен нарушением всех норм и стандартов, которое успел заметить.

Больше всего его волновали ремонтные стенды. Они, конечно, работают так же, как и те, что поступают по обычным каналам, — так же, да не совсем. Брим знал по опыту, что разница иногда бывает очень заметна. Что будет, если механикам придется перейти на стандартное оборудование? Смогут они выполнять свою работу столь же хорошо или им придется переучиваться заново при катастрофической нехватке времени?

Пока ясно одно: молодой де Брю находится на особом положении. Политическое влияние — вещь, конечно, хорошая, но в боевых условиях от него толку мало. Брим взял себе на заметку уведомить Онрада и его «покер-клуб» о создавшейся ситуации, но даже император вряд ли сможет что-либо предпринять — по крайней мере до отправки в Содеску.

* * *

Вечером в офицерской кают-компании Брим и де Брю, оба в парадных мундирах, заняли места во главе трех длинных банкетных столов, на каждом из которых был выложен из колотого льда номер эскадры:

904, 76 и 25. Около сотни веселых мужчин и женщин, собравшихся здесь, ели из самой великолепной посуды, которую видел Брим после недавнего визита в императорский дворец. Не менее сорока рядовых сновали между залом и кухней, подавая блюдо за блюдом и подливая в хрустальные бокалы старые логийские вина. Этот банкет, которым остался бы доволен и сам великий князь, наводил на Брима некоторую оторопь, но он не забывал общаться с соседями слева и справа, стараясь разнюхать, как, собственно, поставлено тут дело у де Брю.

Сам де Брю говорил в основном о космических кораблях и полетах — темах, явно дорогих его сердцу. Справа от Брима лейтенант Сюзанна Келлер, потрясающая блондинка с волосами до плеч, томными голубыми глазами и чувственным ротиком на овальном лице, щебетала о финансовых делах базы столь мелодичным голосом, что делала этот сухой предмет почти интересным. Знаменитый на всю галактику вырез ее мундира открывал взору огромные площади сливочно-белой кожи, притом она имела чудесную привычку наклоняться вперед при разговоре, чем еще более увеличивала обзор. Брим в самом начале, подвигая ей стул, заметил ее длинные, крепкие ноги и очень тонкую талию. Она походила на Марго Эффервик, как родная сестра — младшая и не столь зрелая, но почти такая же красивая. Брим посмеялся про себя. Да, де Брю на совесть выполнил домашнюю работу.

Перед главным блюдом один из офицеров встал, поднял бокал и произнес громким, звучным голосом:

— Здоровье императора.

Все поднялись, хором повторив освященный веками тост:

— Да здравствует император, да здравствует наш милостивый император, да хранит Вселенная императора.

Не успело эхо умолкнуть, второй офицер провозгласил: