Вихри Мраморной арки - Конни Уиллис

Я, как заведено, приехала к маме на ужин и занялась клюквенным соусом, скармливая старомодной мясорубке клюкву и апельсиновые дольки. Моя невестка Эллисон — опять же как обычно — разглагольствовала о своем рождественском листке.

— Нэн, как думаешь, какое из достижений Шайенн упомянуть в первую очередь? — спросила она, намазывая сырную массу на стебель сельдерея. — То, что она сыграла главную снежинку в «Щелкунчике», или ее успехи в детском футболе?

— Как насчет Нобелевки за мир? — буркнула я себе под нос, пользуясь тем, что хруст яблока в мясорубке заглушал слова.

— На все достижения девочек просто не хватит места! — ничего не заметив, сокрушалась Эллисон. — Митч требует, чтобы я не залезала на вторую страницу.

— Это все из-за листков тети Лидии, — сказала я. — Восемь страниц через один интервал.

— Ага, микроскопическим шрифтом. — Эллисон воодушевленно махнула стеблем. — А что, это идея!

— Написать восемь страниц через один интервал?

— Да нет, можно выбрать шрифт поменьше. Тогда хватит места на скаутские знаки Дакоты. Я уже и бумагу для листка купила — такую симпатичную! С ангелочками, которые держат ветви омелы.

Если вы вдруг еще не поняли, все мои родственники — дяди, дедушки, бабушки, троюродные братья и сестры, моя сестра Сьюэнн — пишут объемные рождественские листки. Они рассылают отксеренные опусы родне, коллегам, бывшим одноклассникам и знакомым по карибскому круизу (чему был посвящен не один абзац в прошлогоднем листке). Даже тетя Айрин, собственноручно надписывающая все рождественские открытки, обязательно прилагает к ним свои листки.

В упорной борьбе за звание самого несносного автора рождественских листков постоянно одерживает победу моя троюродная сестра Джеки. Прошлогоднее ее послание начиналось со следующих строк:

Вот и еще один год проскочил,

Я никак не пойму — ну куда же он так спешил?

В феврале — поездка, в июле я лежала в больнице,

И все мне никак не успеть, как бы я ни пыталась торопиться.

По крайней мере Эллисон не пытается рифмовать достижения дочерей.

— Я, наверное, вообще не буду отсылать в этом году листок, — сказала я.

Эллисон замерла с ножом в руке.

— Как это не будешь?

— Работу я не меняла, в отпуск на Багамы не ездила, никаких наград у меня нет. Не о чем рассказывать.

— Не глупи. — Мама внесла на кухню накрытую фольгой запеканку. — Как это — не о чем, Нэн?! А прыжки с парашютом?

— Это было в прошлом году, мам.

И занялась я этим только для того, чтобы было о чем написать в рождественском листке.

— Ну ладно, а общественная жизнь? Какие-нибудь новые знакомства на работе?

Мама спрашивает об этом каждый День благодарения. А еще каждое Рождество, каждый День независимости — и вообще каждый раз, как мы встречаемся.

— Да не с кем их заводить, — ответила я, промалывая клюкву. — Новых сотрудников не нанимают, потому что старые не уходят. У нас все работают давным-давно. За все время ни одного человека не уволили, даже Боба Ханзигера, а он за восемь лет ни разу не явился на работу вовремя.

— А как насчет… ну как же его? — спросила Эллисон, раскладывая сельдерей на хрустальном блюде. — Парень-то тот, который тебе нравится?

— Гэри, — ответила я: — Все еще сходит с ума по бывшей

— Ты же вроде говорила, что она та еще стерва.

— Так и есть. Марси Мегера. Постоянно звонит ему и жалуется на несправедливость условий развода, хотя получила в итоге практически все. На прошлой неделе она заявила, что в расстроенных из-за развода чувствах забыла рефинансировать ипотечный кредит — и теперь Гэри ей должен двадцать тысяч долларов, потому что процентные ставки поползли вверх. А Гэри все равно — он уверен, что они с Марси снова сойдутся. Он чуть не отказался от поездки к родителям на День благодарения — ждал, что она одумается и вернется.

— Напиши про нового парня Сьюэнн, — предложила мама, вставляя в сладкий картофель кусочки пастилы. — Она сегодня с ним придет.

Тут тоже не было ничего необычного. Сьюэнн всегда приводит новых парней на День благодарения. В прошлом году явилась с байкером — только вот не с молодым бородачом приятной наружности, который служит бухгалтером, по выходным щеголяет в футболках с эмблемой «Харлей-Дэвидсон», а отпуск проводит в Стерджис. Нет, сестрица моя обзавелась настоящим байкером, полноправным «ангелом ада».

Пожалуй, вряд ли найдется девушка с худшим вкусом при выборе мужчин, чем Сьюэнн. До байкера она встречалась с многоженцем, объявленным в розыск тремя штатами, а до этого — со скинхедом; которого впоследствии загребли федералы.

— Если этот ее новый бойфренд полы заплюет, я здесь не останусь, — заявила Эллисон, пересчитывая столовое серебро. — Вы его уже видели? — спросила она маму.

— Нет, но Сьюэнн говорила, что он раньше в твоей конторе работал, Нэн. Так что кто-то все-таки иногда оттуда уходит.

Я напрягла извилины, пытаясь вспомнить криминальных типов, работавших в моей конторе.

— Как его зовут?

— Дэвид как-то-там.

На кухню ворвались Дакота и Шайенн с криками:

— Тетя Сьюэнн приехала! Можно садиться за стол? Эллисон, опершись на мойку, раздвинула занавески и выглянула в окно.

— Ну, как он? — Я добавила сахара в клюквенный соус.

— Аккуратный, — удивленно ответила Эллисон. — Блондин, стрижка короткая, брюки, белая рубашка, галстук.

Та-ак, неонацист. Только этого нам не хватало.

Или женат и планирует развестись, как только дети окончат колледж, что произойдет совсем скоро — через двадцать три года, ведь его жена беременна третьим.

— Красивый? — поинтересовалась я, вставляя в соус ложку.

— Да нет. — Удивление в голосе Эллисон усилилось. — Обычный такой.

Я подошла к окну. Бойфренд как раз помогал Сьюэнн выйти из машины. Сестрица тоже вполне прилично оделась — в платье и джинсовую шляпку.

— Господи! — воскликнула я. — Это же Дэвид Каррингтон! Работал в компьютерном отделе на шестом.

— Бабник? — спросила Эллисон.

— Нет, — недоуменно ответила я. — Вообще-то отличный парень: не женат, не пьет, а от нас ушел учиться на врача.

— Ты-то почему с ним не стала встречаться? — спросила мама.

Дэвид пожал руку Митчу, рассмешил девочек забавным каламбуром и сказал маме, что сладкий картофель с пастилой — его любимое блюдо.

— Маньяк-убийца, не иначе, — шепнула я Эллисон.

— Ну что ж, давайте за стол, — предложила мама. — Шайенн, Дакота, вы вот сюда, с бабушкой. Дэвид — вы сюда, рядом со Сыоэнн. Сьюэнн, сними шляпу. Ты ведь знаешь: за столом нельзя сидеть в головных уборах.