Домик номер десять - Наталия Романова

— Немного необычно, правда? — заметил Леонид Львович, показывая взглядом на дверь в дом. Роза поняла, что он имеет в виду.

— Да, — согласилась.

Было необычно. Немного необычно. Скорее даже обыкновенно, если представить, что это не Новый год по лунному иудейскому календарю, первый день тишрея, а день рождения кого-то из многочисленной семьи. В последние шесть лет Роза жила в местности, где празднуют Ураза-байрам наряду с Православной Пасхой, почему бы Розе не узнать про традиции Рош ха-Шана.

— На самом деле почти никто из них не знает толком традиций, не понимает смысла происходящего. Это, как у нас — все красят яйца на Пасху, а пост соблюдают не больше десять процентов населения, — улыбнулся Леонид Львович. — Хорошо разбирался Борис Соломонович, отец Нелли, да Идида Яковлевна придерживается, а молодежь… — махнул небрежно рукой. — Вы не переживайте, если Нелли что-то неловкое сказала.

— Я не переживаю, — Роза соврала. Не то, чтобы ей хотелось во что бы то ни стало понравиться маме Матвея Розенберга, но история с «чудесной девочкой Риточкой», «отличной партией» не выходила из головы, а обсуждать это с Матвеем времени не было, да и стоит ли.

— Главное, вы Идиде понравились, простите за фамильярность, Розалия. Идида Яковлевна — душа этой семьи, дома, мальчишки страшно боятся ее огорчить.

— Так мне повезло, выходит? — помимо воли вырвалось у Розы. Хотелось добавить «скажите пожалуйста!», упереть руки в боки и заявить, как в лохматом анекдоте: «Плевать мне, на каком глазу у тебя тюбетейка!».

— Ершистая какая, — Леонид Львович рассмеялся в голос. — Повезло, только не с Идидой Яковлевной, а с Матвеем, надеюсь, вы это понимаете или поймете в будущем.

Роза кивнула и устремила взгляд на Матвея. Все-таки потрясающий мужчина этот старший тренер и руководитель Розенберг М. Высокий, свободные джинсы не скрывали длинные ноги с крепкими мышцами и ягодицами. Ветровка, накинутая на свитер крупной вязки, подчеркивала ширину плеч, а яркое обрамление золотой осени оттеняло темные волосы, вьющиеся сильнее обычного от влажного воздуха, и карие глаза.

Розе и правда повезло, что в ее жизни есть такой мужчина, чем бы ни закончилась история курортного романа, насколько бы ни были мизерны шансы на продолжение — повезло. Матвей Розенберг поднял планку для всех последующий мужчин Розы на невероятную высоту, а Розе, как оказалось, и не нужны «последующие мужчины». Впрочем, как и «предыдущие». Защемило в груди, на глаза навернулись слезы, Роза скомкано извинилась и подошла, скорее подбежала к Матвею.

Он тут же обнял ее, обхватывая двумя руками, приподнял, прижал к себе крепко-крепко, Роза чуть не замурлыкала от счастья, пытаясь вжаться еще сильнее, уткнулась носом в горячую шею и вдохнула аромат: смесь легкого парфюма, геля для душа, скошенной травы, костра на соседнем участке, сосен, сырости залива.

— Что, лягушонок? — Матвей сначала прижался губами ко лбу, потом обцеловал щеки, не смущаясь того, что в любой момент могут выйти во двор нечаянные зрители. — Папа рассказывал, какой я молодец? Как тебе повезло отхватить великолепного меня? — усмехнулся и прикоснулся губами к губам. Роза задохнулась от внезапно нахлынувшей нежности. Щемящей, колкой.

— А мне повезло? — поцеловала, изо всех сил старясь не углублять поцелуй, держаться в рамках приличий. Рядом носились Светик с Даниилом, в любой момент могли появиться родственники, а то и вовсе «чудесная девочка».

— Тебе видней, — тихо засмеялся. Прокрутился вокруг своей оси, кружа Розу, и поставил на ноги, снова целуя.

По телу пробежал жар, плюхнулся в низ живота, растекся там жгучим желанием. Роза судорожно вздохнула и вцепилась в широкие плечи, зажмурила глаза и постаралась прийти в себя, погасить огонь, закипающий в теле. Слишком не вовремя он был, не к месту.

Получалось плохо. Жар от Матвея проникал даже сквозь ветровку, свитер Матвея и толстовку, накинутую на Розу. Толстовка даже наоборот, напоминала лето, вечера у ледяной реки или густой туман, поднимающийся поутру. Тогда Матвей надевал именно эту толстовку или кутал в нее же Розу.

Роза настолько долго не была с Матвеем, так истосковалась по нему, что минуты спонтанного секса в кабинете не могли удовлетворить и десятую долю ее жажды, как она понимала — Матвея тоже. Эрекция, упирающаяся ей в живот, была отличным подтверждением очевидных мыслей старшего тренера.

Знакомство с семьей, обычаями, традициями, яблоками, медом, блюдами национальной кухни, загадочным мафрум, или разливанное море рыбных блюд — оказалось, основное блюдо на Рош ха-Шана — фаршированная рыба, обязательно с головой, за это Роза была готова была полюбить праздник особенной, русской любовью, насколько позволяет имя Розалия и примесь восточной крови, — не стоили того, что при встрече с Матвеем, они стояли во внутреннем дворе дачного дома, а не лежали в постели.

- Повезло, — кивнула Роза. Ей повезло. Она признавала это. Не видела смысла скрывать и скрываться.

Краем глаза Роза увидела, как через все еще зеленый газон идет Софа в светлом широком пончо с опушкой из мягкого натурального меха. Высокая, необыкновенно красивая. Настолько, что эта красота отталкивала. Может быть, только Розу, потому что идущий с ней рядом Михаил улыбался, как полоумный, довольной улыбкой удовлетворенного самца, да и Матвей приветливо махнул рукой, приглашая подойти. Будто Софа нуждалась в приглашении.

Роза ни минуты не сомневалась, что Софа не станет церемониться и подойдет к любому, в любой из возможных ситуаций, если ей это будет необходимо. К ней тут же подбежали Светик и Даниил, Софа присела и о чем-то начала разговаривать с детьми, обнимая поочередно то одного, то второго ребенка. Наконец, поцеловав обоих, что-то им прошептала на ухо, каждому по отдельности. Даниил замер в нерешительности, поглядывая то на нее, то на папу, только потом кивнул и попытался степенно пойти к дому. Светик же взвизгнула, подпрыгнула и рванула в дом со всех ног, почти сбив вышедшую на крыльцо Идиду Яковлевну.

— И чем ты их отвлекла? — поинтересовался Матвей.

— Мы купили аквариум с красноухими черепашками, — довольно проговорил Михаил. — Мелкие, шустрые. Продавец клялся, что это мальчик и девочка, — Миша засмеялся, смех покатился по тихому дачному участку. — Будем-таки делать бизнес на черепашатах, — картавил, кривляясь.

— Тебе мало своих черепашат? — фыркнул Матвей. Роза не слишком поняла, что это значит. Впрочем, она с самого утра не понимала происходящее. — Серьезно, кто будет заниматься этими черепахами?

— Пока здесь поживут, у мамы, — Миша беспечно пожал плечами. — Потом домой привезу, или они самоубьются от переедания, — похлопал по животу. — Серьезно, надо было как-то отвлечь мелких, а они давно рыбок просят. Рыбки — это сложно, фильтр покупать, воду отстаивать, а эти, как заверил продавец, неприхотливые.

— Я могла бы и остаться, — проговорила Софа, смотря почему-то на Матвея, а не на Мишу. — Утром бы уехала, — прищурила глаза и тут же вернула взгляд на мужа, пусть и бывшего.