Его непокорная невеста - Шелли Брэдли

– Нет, – покачал головой павший духом Киран. – Из-за Куэйда, Флинна, мятежа, из-за своей Ирландии она никогда не будет мне доверять.

Арик улыбнулся.

– Ты сумеешь ее уговорить, с твоими-то талантами умасливать женщин.

– Чем чаще я буду ее умасливать, тем больше она будет питать ко мне отвращение. Так стоит ли игра свеч?

– О, да у тебя все серьезно, – сказал Арик. – Ты и вправду любишь ее всем сердцем. Раз тебе нужно не только ее тело, но еще разговоры с ней и ее благосклонность.

Киран бросил на Арика испепеляющий взгляд:

– Спасибо, что не преминул лишний раз подчеркнуть, какой я законченный идиот.

– Нет. Я считаю, ты не ошибся, выбрав себе Мейв в жены, – возразил Арик.

– Это ровным счетом ничего не значит, – заявил Киран. – Потому что Мейв никогда не допустит меня до своего сердца.

– Допустит, – отмахнулся Арик.

Киран поднялся.

– Тебе меня не понять. Ты никогда не сомневался в любви Гвинет, не опасался, что она любит другого.

– Если ты помнишь, первое время после того, как мы с ней поженились, она сохла по сэру Пенли Фэрфаксу, – напомнил Арик.

– По этому придурку? Гвинет не любила его. Это была не любовь. Ей хотелось выйти за него замуж из-за его высокого положения. Чтобы стать леди. Когда Гвинет согласилась выйти за тебя замуж, она отдала тебе свое сердце. И Эверил тоже любила Дрейка с самого начала.

– Мейв не может выйти замуж за мертвеца, – заметил Арик.

– По-моему, Куэйд до сих пор живет в ее сердце, – возразил Киран. – Она все еще обвиняет меня в его смерти. А также в том, что убедил ее изменить ему и его памяти.

Арик помолчал, размышляя:

– Конечно. Это гораздо легче, чем посмотреть правде в глаза и признать тот факт, что ты ей стал дорог.

– О, как бы мне хотелось, чтобы это было правдой! – Киран вздохнул и снова сел на скамью. – Но ты просто утешаешь меня.

– Если тебе хочется так думать – дело твое, – проговорил Арик. – А что ты собираешься делать, если Мейв забеременеет? Уедешь из Ирландии, а потом вернешься за ребенком или останешься жить здесь?

Это был нелегкий вопрос. Минуту-другую Киран молчал. Он давно хотел уехать из Ирландии. Но теперь перспектива разлуки с Мейв удручала Кирана. Он с удивлением обнаружил, что этот зеленый сырой остров обладает своеобразным очарованием. Но долгие годы жить бок о бок с Мейв без надежды на взаимность, молчаливо сносить, как она сохнет по своему усопшему жениху и заодно с мятежниками замышляет что-то против Кирана, было выше его сил. В конце концов они возненавидят друг друга, как это было с его собственными родителями. А что, если Арик все-таки прав?

– Понятия не имею, что буду делать, если Мейв забеременеет. – Он вздохнул, потянулся к кружке с элем и залпом выпил ее до дна. – Ей-богу, не знаю.

– Мятежники наступают! – еще до рассвета послышался чей-то крик, за которым последовал, громкий стук в дверь Кирана. – Мятежники идут!

Киран мгновенно проснулся и вскочил с постели. Его сердце отчаянно забилось.

– Собери людей и разбуди лорда Белфорда. Я скоро спущусь! – крикнул Киран, надевая тунику и брюки.

В комнату, постучавшись, вошел Кольм:

– Лорд Белфорд уже на ногах, милорд.

– Все готово?

– Да, они закончили копать вчера утром.

– Хорошо. – Киран ободряюще улыбнулся юноше. – Сколько их?

– Человек пятьдесят или около того, милорд. Больше, чем предполагал Киран.

– Пошли еще пару пехотинцев, чтобы следить за их продвижением. А потом возвращайся и возьми под охрану лангморских женщин и малыша Джеральта. Собери их всех вместе.

Округлив глаза, Кольм опрометью бросился выполнять приказание.

Ругаясь себе под нос, Киран прошел во двор замка. Никогда раньше он не испытывал страха перед началом сражения.

Кольм стоял в холле с Бригиттой, которая была сейчас больше похожа на испуганное дитя, чем на юную расцветающую женщину. Джейна спокойно баюкала малыша.

Фиона стояла в дверях спальни и держала Мейв за руку. Мейв выглядела слабой и бледной.

Глядя на испуганные лица сестер, Киран хмурился. Неужели они боятся прихода мятежников? Почему? Ведь они сражаются за их общее дело.

Киран снова посмотрел на Мейв, ожидая найти в ее глазах признаки тревоги – хоть что-то, что могло бы дать ему надежду и вдохновить его на бой. Но он чувствовал только ее огромное внутреннее напряжение. И еще она была немного бледнее, чем обычно. Но Киран почему-то боялся за нее.

Он не был настолько глуп, чтобы ошибочно полагать, что она сможет когда-нибудь его полюбить. Но ему нужны ее улыбка и ее близость. Мейв завладела им, словно лихорадка, от которой он не может избавиться.

А последние три дня она почти не разговаривала с ним, ссылаясь на недомогание. Лежала в постели. Бригитта говорила, что Мейв тошнит и все время клонит в сон. Он попытался пойти к ней, но Джейна не пустила его, конечно же, по настоянию Мейв.

Киран вздохнул и спросил, внимательно глядя на жену:

– Вы хорошо себя чувствуете, Мейв?

Она отвела глаза.

– Ступайте и сражайтесь в бою.

От того, с какой горечью она это произнесла, Кирана охватило уныние. Что ему делать, если он противен собственной жене, а его сердце принадлежит ей одной? Наверное, именно его любовью к Мейв объясняется полное отсутствие интереса к красавице дочке лавочника. Как Киран мог докатиться до этого жалкого состояния?

«Но теперь с этим ничего не поделаешь», – думал он, спускаясь по ступенькам во двор замка, где Кирана ожидало его войско. Он был приятно удивлен, увидев, что все двадцать три ирландских солдата находятся в строю. Кроме того, к ним присоединилась дюжина новичков.

Киран повернулся к своему стражнику:

– Кто эти люди?

– Извините, милорд, – попытался объяснить Шейн. – Это ирландцы, которым не по нутру планы мятежников. Прошел слух, будто вы честный малый. Они пришли, чтобы доказать вам свою преданность.

Киран не успел ничего ответить, потому что как раз в этот момент к нему подошел Арик. А затем, тяжело дыша, подбежали два стражника.

– Милорд, мятежники привели с собой человек пятьдесят – не меньше. Они пешие, и многие из них несут в руках горящие факелы.

Киран похолодел. Это было как раз то, чего он боялся: мятежники спалят Лангмор дотла, никого не оставив в живых. Раз уж эта крепость им больше не принадлежит, пусть она не принадлежит никому.

Такая тактика уравновешивает силы противников в войне, но зачастую приводит к огромным потерям. В огне гибнут женщины и дети. Огонь не щадит никого. Неужели Флинн этого не понимает? Неужели его не заботит то, что этот замысел означает для него потерю дома и близких?