Шантажист - Диана Билык

– Вот лицо мне твое знакомо, – и махнул рукой. – Ай, ладно. Все, Таисия ты можешь быть свободна, засадим мы этого урода надолго. Показаний хватит на пожизненное. Ничего не бойся.

– Я и не боялась, – сказала тихо и опустила глаза, чтобы не сталкиваться взглядом с Арсеном. Шеф стоял у стены, приехал тоже на допрос, но мы не говорили, делали вид, что друг другу никто. Я не могла с ним рядом находиться, было жутко больно. Сердце словно зажали в кулак и давили-давили-давили. Банально хотелось вскочить со стула и заорать.

Вова так и не пришел в себя. Из-за недосказанности в нашей с Вороном истории оставался жирный знак вопроса: беременность. Куда я пойду? Теперь уж точно Арсену с чужим ребенком я не нужна, да и мне тяжело осознавать, что его друг поступил так с нами. Шантажировал и подсовывал меня Арсену, чтобы я привязалась, а потом заставить порвать с ним. Это так жестоко. Но Вову мне все равно было жалко, до глубины души, до ежедневного крика в подушку и красных опухших глаз. Я себя за эти ненужные и непонятные мне чувства ненавидела, но жила дальше. Это не любовь, это какая-то больная привязанность, и не находила своему состоянию объяснения.

Рвала по утрам, обнимая унитаз, а потом ела мятное мороженое. От его запаха у меня приятно скручивалось все внутри – так нравилось, до ужаса. Никогда не любила мяту, а тут – прорвало. Купила себе мятную зубную пасту, мыло, шампунь и даже мятные конфеты, от свежести которых «крыша» поднималась. Но это был кааайф. Хоть какие-то мелкие радости в потоке мрака последних дней.

Дома я смогла увлечься подготовкой документов и вещей. Съездила на день к Лере, узнала, как там Артур. Все было очень печально, парень замкнулся и не разговаривал. Вообще. Дальше ему поможет только чудо. Я же пыталась спасти себя и свою душу, потому поигралась с Митей немного, отдала подарочки крестнику и его старшему братику, поцеловала всех на прощание и уехала домой.

Заранее подготовила Леру к тому, что долгое время меня не будет в городе, Обещала не пропадать и звонить почаще. Телефон сменила и никому, кроме Лены и Леры, не дала. У меня больше никого и нет.

Сегодня осталось сделать последнее.

Я прошла по холлу, мимо столов журналистов, Пашки-ботаника, нашего иллюстратора, пиарщиц, Николая-охранника. Мимо стеклянной стены, за которой я когда-то получила первое сообщение от Ворона. Глянула через плечо на переговорную, где встретила Лиманова. Знала бы я, что эта встреча не случайна, что он купил журнал ради меня, а сейчас я осознанно крою ножом его сердце. Он не заслужил такого отношения. А я не заслужила такого мужчину, как он.

Осмелев, вытащила из сумочки лист бумаги и поспешила в кабинет на втором этаже.

Постучала, не давая себе и секунды сомневаться.

Грубое «войдите» заставило сжаться и шагнуть назад, но я сдавила до боли кулак и распахнула дверь.

Арсен стоял ко мне спиной, в кабинете было задымлено. Лиманов курит? Вот это новость.

– Чем могу быть полезен, Гринёва? – повернув голову вполоборота, сухо спросил шеф. Затянулся и выпустил колечко дыма в потолок, напряг мышцы, что выделились через белую ткань его футболки. Даже здесь он не походил на простого начальника – никакого дресс-кода: джинсы, кроссы, футболка и растрепанные волосы.

– Подпишите, – я осторожно положила на стол бумагу и, сцепив на животе руки, отступила.

– Премию захотелось? Или отпуск? – он намеренно язвил, кривил губы. Вольготно прошел к столу и, забросив ноги на стол, подцепил пальцами лист. – Что это?

– Подпишите. Пожалуйста. – Я едва шевелила губами. Отрывать важное от себя всегда тяжело, но он не боролся, будто ему было все равно. После разговора возле реанимации он просто вычеркнул меня из своей жизни. Мне так казалось.

Арсен замолчал, опустил ноги, наклонился вперед и взглянул на меня исподлобья, черные волосы перекрыли сумрачные глаза.

– Почему, Тая? – шепнул он.

– Я не хочу мешаться под ногами, – пожала плечом и, не выдержав его пронзительный убивающий взгляд, посмотрела на носки своих туфель.

– Я о другом. Почему он, а не я? Вова в коме, а я жив, и ты выбрала все равно его. Почему?

– Сердцу не прикажешь, – спокойно ответила, хотя хотелось сложиться пополам и заорать, что он дурак. Что нравится мне, но я не хочу быть обузой с ребенком, ведь не примет меня. Я помню, как он после ночи настоял выпить таблетки, и это корежило, мучило. Я ему не нужна с прицепом.

– И что мне теперь делать? – бумага под крупными пальцами мужчины хрустнула.

– Жить дальше. Подпишите, пожалуйста. Я отработаю две недели, как положено.

Лиманов фыркнул.

– Не стоит, – размашисто расписался и почти швырнул на край стола заявление. – Прощай. Тая.

Я кивнула, глотая жмут горечи. Он никогда не поймет, что я его отпускаю через силу. А через год-два чувства сотруться, нам обоим станет легче. Так правильно.

Когда я закрывала за собой дверь дрожащими руками, услышала, как в кабинете Лиманова что-то загрохотало. Чтобы не броситься к нему, сбежала по ступенькам, вылетела из холла на лестницу и вскоре оказалась на улице. Долго глотала холодный морозный воздух и искала опору. Мутным взглядом поймала желтую машину, что ждала меня на обочине. Я чувствовала, что Арсен отпустит меня сразу, не захочет, чтобы отрабатывала, потому готова была ехать сразу.

– Не пропадай, подруга, – обняла меня рыжая, шагнув навстречу. Водитель такси учтиво приоткрыл дверь, и я, поспешно поцеловав Лену в щеку, прошептала:

– Присмотри за ним, пожалуйста.

– Будет сделано, подружка.

– Афиночка, – мерзкий урод наклонился, потянулся ко мне мерзкими губами-варениками, – я тебя для себя берег, ты не знала? Сколько хочешь за свою щелочку?

– Пошел ты! – опасливо проговорила я и подергала ручку двери. Она была заблокирована. – Открой, Коша! Выпусти.

– Я же тебя спас, дорогуша, – противно протянул «работодатель».

– Спасибо, – скривилась и обернулась, чтобы найти хоть кого-нибудь. Пустырь, черные в темноте кусты и только два луча от фар рассекали кирпичную стену какой-то развалины. – Тетя Юля не выжила. На нас напали, ты же знаешь. Говорил, что защитишь меня. Получается, врал? – я понимала, что в ловушке. Зачем вообще пошла к нему на встречу? Где гарантия, что не сам Коша бандюков натравил, ведь только он знал, что я деньги собираю и дома храню. Вот же дура!

– Да старым пора на покой, – мужчина неприятно цокнул языком, меня аж передернуло. – Не терзайся, она ведь тебе не родная была. Ты же детдомовская. Не заливай мне мозг своими слюнями. Денег не дам, сама профукала, сама и выгребай. Я говорил, что нужно хранить в надежном месте.

– То есть, у тебя? – я скосила глаза в сторону. Кто-то прошел мимо машины, но не остановился, а, прибавив ходу, побежал по дорожке к парку. Очередной любитель ЗОЖ. Я бы тоже здоровьем занялась, если бы у меня сил на это хватало, а так – каждый день – новая война за выживание. Как же все надоело!