Рассвет над Самуром - Алексей Богородников

учтив, что узнав о запрете вина, поддержал Шилнагаила, повелев вместо вина принести воду из эсванийского источника Локсар.

«Настоящий друг и брат», — решил Шилнагаил, вытирая скупую мужскую слезу про себя. — «Кому как не ему поведать о всех тревожных и непонятных событиях, в последнее время окруживших принца Шайна.»

Эсванийский принц, в отличие от родителей, выслушал своего королевственного брата участливо и внимательно. Посочувствовал. Почитал записку, переданную этим прощелыгой Хиллом на новогоднем балу. Задумался. Озаботился. Мыслительная морщина легла на высокий лоб Гэлреса, интеллектуально оттеняя видимое благородство лица, и Шилнагаил почувствовал прилив сил.

Наша дружба спасет Шайн! Союз двух принцев — это сила!

«Магоголики себя явно не проявляли после битвы с Сэлди Хмурым королем Восьмихолмии, — размышлял тем временем Гэлрес, — сама претензия Хмурого к ним была в переманивании магов королевства в Академию. Но это суть натуры человеческой, двигаться туда, где потеплее, да посытнее. На месте Сэлди Хмурого я бы барьеры выстраивал административные и союза искал, да хотя бы с Гульбилендом. Неразумно полагаться исключительно на мощь королевства в такой непредсказуемой схватке с обладателями явной магической силы. Хотя только орки спасли Академию от разгрома и это подводит нас к мысли: простая случайность или найден способ коммуникации с этими чудищами? Несколько лет видимого затишья говорят нам о случайности, но кто знает точно?»

— … эльфы, я еще удивился, а потом подумал, точно Джерк Хилл их укокошил. — донеслись несвязные мысли Шилнагаила до эсванийского принца. — Сам посуди, брат: сначала исчезает мой друг, первый королевский советник Сентента Варристер, потом убивают эльфов в таверне. Однозначно прослеживается цепочка преступлений.

— Граф был связан с эльфами? — вежливо уточнил Гэлрес. — И что за история с убийством эльфов?

Он был в курсе исчезновения Сентенты, но эсванийский посол доложил ему свои выводы, в основе которых, лежал факт воровства советника, неподобающее политическое заигрывание с принцем, противостояние с принцессой. Казнил Шайред по-тихому графа. Удавить в подворотне — дело нехитрое. Главное от знати такое скрыть.

«Даже правая рука графа, ближайший помощник успел податься в бега, а Сентенте чутье изменило», — согласился тогда принц с послом.

Но у Шилнагаила другое мнение. Послушаем ценного информатора.

— Года назад я заметил графа выходящим из таверны, той самой, где всех эльфов вчера почикали. — понизил голос Шилнагаил. — Таверна рядом с Гирайном стоит, я на лодочке со своей Маришкой как раз мимо проплывал. Ну помнишь Маришку, ту с огромными сисяндрами? Я их еще шлемом своим мерил.

Гэлрес учтиво кивнул. Труда запоминать всех любовниц Шилнагаила он на себя не брал, но проявить хорошее воспитание к равному по статусу всегда умел.

— Вслед за ним эльфы вышли, — продолжил свой рассказ Шилнагаил, — и старший, лапу свою тощую протягивает графу, как равный. Значит тоже благородный: причем либо услуги важные оказывающий, либо на службе тайной у графа.

«Скорее граф на службе у него», — цинично подумал Гэлрес, — «не вовремя Шайред его придушил. Какая потеря для Эсвании.»

— Я Сентенту хотел подколоть, дескать у эльфов травы для потенции покупает, но в тот вечер забухал, а через три дня укатил в Курган гноллов на возвышение. Так и позабылась история. — досадливо признался шайнский принц. — Но вчера, иду с утра из своих покоев на миссию, мимо посол эльфийский проскакивает. Мрачный весь, вида похоронного, даже меня не признал в броне. Не поприветствовал, а такое за эльфами не водится. Разобрало меня любопытство, я своему новому наставнику говорю, что эльфы мне мечугу обещали для Жутколесья подогнать и за ним. Думаю, отчитаю публично за неуважение, выкружу скидку или еще что из оружия. Посланник в покои королевские сразу, гвардейцы ему дверь открывают, он с порога: «Мести за убитых сородичей, ваше королевское величие!» кричит истерично, жалуется. Тут гвардейцы дверь закрыли, меня попросили обождать. Второй королевский нотарий просит несколько минут ожидания, он непременно обо мне доложит, но прямо сейчас королевское дело великой важности. Я было огорчился: в таком настроении батя только наорет, ничего не узнаю. Обратно иду, навстречу барон Ферми с графом Фераголийским торопятся на доклад королю. Они мне про массовое убийство эльфов рассказали в таверне. Здесь я про ту встречу и вспомнил.

— А Джерк Хилл здесь при чем? — не понял Гэлрес.

— Джерк Хилл убил мою любовницу. Используя поддельное письмо, пытался переманить на свою сторону первого советника, а когда дело не вышло злодейски убил Сентенту, патриота Шайна и моего верного друга, чтобы разделаться потом со мной. — заявил Шилнагаил. — А, раз эльфы на графа работали, Джерк Хилл прикончил их следующими. — гордо выложил плод своих раздумий принц. — На очереди, барон Ферми.

— Этот парень сущий демон! — не удержался от подколки Гэлрес.

Картина, нарисованная шайнским принцем, выглядела настолько дико, что он с трудом удержался от смеха. Наместник зачуханного уголка на краю королевства, со стопроцентной вероятностью, окруженный королевскими соглядатаями и доносчиками, по ночам летает по всему Шайну, творя беспредел и убивая слуг короля.

Но Шилнагаил воспринял «демона Хилла», как прямое подтверждение своих слов. Начал брызгать слюной и махать руками, обвиняя самурского наместника в создании вреднейшего культа, демонических заклинаниях и работе на магоголиков. Перфоманс шайнского принца быстро наскучил Гэлресу. Ясно-понятно, если принцесса мутит с этим выскочкой — просветили наместника со всех сторон. Раз был обед с королевской фамилией, Хилла считают даже не просто равным по объему возможностей — превосходящим аналогичные у эсванийского принца.

Вот это раздражало Гэлреса больше, чем сосущий червячок ревности. Неужели в Шайне завелся свой герой? Последний, по слухам был в мужьях у Ариши Шторморожденной. Досталось тогда всем соседям. Но у того боевой титул был. У нынешнего — титул больше организаторский. Тем опаснее, подпусти его к управлению государством. Не зря он отправился с торговой делегацией. Такого типа стоит быстрее пришлепнуть. Опасность в перспективе вырисовывается страшнейшая.

— Согласен, Шил, — поддержал он товарища. — Выглядит странно, что в его руках оказалась записка с почерком, очень похожим на твой. Но твоя подруга точно мертва, ты видел её тело?

— Никто не видел. — уныло сказал Шилнагаил. — Родные обыскали весь замок и окрестности. Ничего.

— Вот и Сентента пропал бесследно, — подлил маслица в огонь подозрений принца Гэлрес. — Признаю твою правоту: связь двух исчезновений несомненна. Что говорит барон Ферми?

— Ему я не сказал. — признался Шилнагаил. — Ты первый.

Внимательный наблюдатель заметил бы тень самодовольной улыбки, скользнувшей на устах Гэлреса. Немного дружеского участия, полчаса выслушивания нытья от принца соседней страны, и тот доверяет ему больше начальника тайной стражи.

— А вот же барон Ферми! — воскликнул Шилнагаил. — он тоже пришел на прием.

По взмаху руки принца, барон Ферми отирающийся у эсванийского посла, заспешил к венценосным интриганам.

Барон всю ночь подгоняющий улики под преступление, затем подыскивающий убийцу; с утра, опрометчиво пообещавший Шайреду Четвертому и