В джазе только хулиганы - Dragonfly

Оксана швырнула закрученный тубус туши в косметичку, а сверху сгребла загремевшие кисти и баночки. — Надеваю куртку!

— Слава тебе, Господи! — всплеснула руками Ковалёва. — Ра-а-а! Быстро собирайся!

Пришлось слушаться разбушевавшихся старших. Макияж оказался вовремя закончен: только губы я красить не стала, предугадывая, какое им найдётся применение. Мы запаковались в верхнюю одежду, чтобы продержаться на улице до полуночи. Прихватили бенгальские огни и пластиковые фужеры со стола, засервированного купленной посудой и той, что нашлась в кухонном гарнитуре номера, выключили маленькую ёлочку и поспешили в холл.

Сегодня, когда стемнело примерно в четыре часа, в отеле не включили люстры. Зато путь по коридорам и лестницам сопровождали цветные огоньки, оплетающие хвойные пушистые гирлянды. И, судя по взъерошенным, не притоптанным ворсинкам на дорожке ковра, все постояльцы на нашем этаже уже успели отправиться на празднование.

Вова и Кирилл в расстёгнутых куртках, в новогодних красных колпачках обнимались с бутылками ракии на диванчике возле ресепшена и выглядели крайне недовольно. Соколов пялился в телефон и хмурил брови, кивая Вове, а тот ему что-то рассказывал — явно про нас. Потому что стоило нам подойти, он слегка смутился, продолжая излагать тише о женской непунктуальности.

— Ну наконе… — вздохнул Кирилл, убирая телефон в карман и останавливая взгляд на моём лице, — …ц-то… — я заправила локон под наспех натянутую шапку. Мимолётом прикусив губу, просмаковала то, как нечаянно Соколов сбился и улыбнулся. Он поспешил увести взгляд, продолжив ругаться уже безобидным тоном. — А мы уже думали отмечать Новый год на ресепшене! Пошлите быстрее!

Кажется, ему понравилось…

От ступеней отеля пролегала аллея, по обе стороны от которой располагались два разных парка, утопающих в клейком снегу. В каждом уже проходили гуляния под чёрным полотном неба: отряд маленьких светящихся ёлочек виднелся издалека, большие мерцающие композиции в виде ёлочных игрушек и подарков, хороводы туристов вокруг главных ёлок, работающие детские карусели и кафешки-теремки, укрытые заснеженными ветками. Мы свернули влево, куда нас заманивал местный дедушка Мороз:«Сречна Нова година»!*

Имелся у нас и свой шифрующийся Ярослав в красном халате и белой бороде. Тенью шёл позади, из-за чего мы с девочками хихикали, а Вова всё время озирался, не понимая, что смешного.

— Настроение у нас хорошее, Вов, — отводила подозрения Даша, — не отвлекайтесь. Скоро там главная ёлка?

Ковалёва вела меня и Оксану под локти, а парни шли впереди. Я засматривалась на прилавки с выпечкой и напитками. Принюхивалась к знакомым и не очень запахам, любовалась счастливыми лицами, прислушивалась к речам, редко улавливая родной язык. Задирала голову, пялясь на приближающуюся макушку украшенной ели в центре парка. Ловила ртом свежий, но не кусачий воздух и думала о том, что предчувствие надвигающихся затаившихся перемен в любой точке мира чувствовалось одинаково волшебно.

— Осталось четыре минуты, — мы остановились неподалёку от гуляк, облепивших островок, где возвышалась ёлка с гигантскими стеклянными шарами красного и жёлтого цвета.

— До чего? — хмыкнула я, планируя пошутить…

— До Нового года по Москве, — пожал Соколов плечами.

ЧТО?!

— Так быстро?! — я дёрнулась и полезла в карман за зажигалками. — У кого бенгальские огни? Надо подготовиться… мы всё провороним!

— О, очнулась! А я говорила… — прыснула Даша. — Но нет, как же мы не накрашенные в десять слоёв выйдем из номера?!

От меня, съёжившейся, словившей приступ неловкости, не утаилось, как Кирилл тихо посмеялся, взявшись вскрывать бутылку.

— Ребят, я сейчас вернусь, — вдруг ни с того ни с сего выдала Оксана. — Даш, вот стаканы.

— Куда ты?! — испуганно вытаращился Вова. — Я же говорю, времени не осталось!

— Я… хочу сфотографироваться с дедом Морозом, — мечтательно растянула она губы в улыбке.

А-а-а, вот оно что! С таким коротконогим, с родинками по всему лицу и мешком претензий, который мы получили в чате после его заселения в отель? Надо было, видите ли, задержать водителя автобуса, чтобы Ярик не ждал вечернего — а заодно спалился и перед Вовой! Там всего-то было пару десятков мест!

— Ты не успеешь! Смотри, какая очередь! — продолжал логично возмущаться наш подозревака. — Подожди пять минут…

— Успею! — бросила Оксана и, пока Вова вбирал воздух, чтобы обрушить на неё свежие аргументы, кинулась в толпу.

Из-под подошвы быстро удаляющихся женский сапог вылетали клочки снега. И я, изумляясь целеустремлённости двух влюблённых, неожиданно ощутила, как мою правую ладонь невесомо огладили чьи-то горячие пальцы.

Соколов прошёл у меня за спиной, взяв у Даши пластиковые бокальчики.

— Забей, Вов. Опоздает — будет знать, — беззлобно заметил он.

— Не потеряется?

— Держи стаканы!

Соколов разлил по бокалам ракию. Хотелось попробовать, что же это такое, заменяющее черногорцам шампанское на Новый год и лекарства от всех болезней. За подготовкой время проистекало ещё быстрее, не замедляясь ни на секундочку. Хотя эти мгновения, я знала, что прямо сейчас запечатывались в памяти очень ярко: в стаканчике дрожал напиток, парило от прилавков, слышался хруст снега, смех, весёлые песни, разносящиеся эхом по улице. Некоторые люди сбивались в кучки над телефонной трансляцией, явно ожидая Новый год, как и мы, по столичному российскому времени. И самое приятное — что за мной наблюдал остановившийся рядом Соколов.

— Давайте за уходящий что ли выпьем, — засуетилась Ковалёва. — Весёлый был год! Начался в Италии — у некоторых, — уточнила она, занеся бокал, — заканчивается в Черногории. А сколько дипломов нахватались! Чего только Довлатов стоит!

— Не такой уж он и злой, этот ваш Довлатов, — влезла я. — Встречали и похуже.

Эти трое кадров засмеялись.

— Согласна, Растопчинская всех переплюнула, — закивала Даша. — Но главное — что мы с вами живы-здоровы…

— Мать, куда-то тебя не туда занесло, — усмехнулся Соколов. — Что за старпёровские тосты? Где огонь в глазах?

— Знаешь что? Мне ракию никто не поджигал!

— Нельзя открытый огонь на улице, — вставил Вова.

Жаль, прогноз погоды не учитывал духоту, которую он ввёз в страну…

— Ой, всё! Давайте уже выпьем!

Мы чокнулись и опрокинули в рот бокалы, поторапливаясь — часы на телефоне показывали уже без двух минут. Горло обожгла тёплая, стекающая в пищевод жидкость, а во рту появилось тонкое виноградное послевкусие. Но вот дыхание спёрло, тело пробрало, а я съёжилась, чуть не выронив из рук стаканчик.

— Пф-ф-ф-ф, это ж самогонка русская! — просипела сморщившаяся Ковалёва, и из её рта вылетело облачко пара. — У нас есть что-то закусить?

Я очнулась от будоражащего спиртового привкуса и обнаружила как Кирилл, угорая, достаёт из внутреннего кармана расстёгнутой куртки упаковку нарезки.

— Спаситель! — мы с Ковалёвой, да и Вовой тоже набросились на колбасу.

Вову, кажется, с одного глотка отправило в нокаут, потому что мы так и не дождались от него замечания. Пришлось сознаваться самой:

— Я думала, это