Ртуть и соль - Владимир Кузнецов

Крыса начинает медленно подступать к Солу. В этот момент, словно сами по себе, меркнут фонари на квотердеке и баке, а луна словно скрывается за тучей. Темнота начинает клубиться в углах и закутках, постепенно выбираясь оттуда, словно ядовитый дым, черный чад от сгоревшей смолы или резины. Этот отвратительный дым подбирается к Солу вместе с крысой, опережая ее. Вскоре он уже касается ступней матроса, и прикосновение это холодно, как лед.

– Это все галлюцинации, – собственный голос кажется Солу чужим и далеким. – Это видения. Этого на самом деле нет…

Крыса уже в пяти шагах. Еще немного – и она прыгнет. Прыгнет прямо в лицо, закроет его отвратительной шерстью, в ноздри проникнет запах мертвечины, пыль забьет горло так, что спазмом его скрутит в узел. Судороги, корчи, огонь в легких… все это представляется так ясно, что в ушах начинает звенеть. Глаза под веками начинают чесаться, слезы текут по щекам, во рту – сладковатый привкус гнили. Крысе до него – четыре шага. Она не спешит. Пальцы на руках и ногах колет, мышцы начинают ныть, но нет сил шевелиться. Дым-темнота поднялась уже до пояса, сплетая вокруг Сола надежный кокон. Пистоль – он спрятан в канатной бухте, здесь, рядом… Между Солом и крысой – три шага.

– Этого всего не происходит. Это мои страхи. Это фобии, потаенные, глубокие фобии, о которых я и сам не знал…

– Разве? – Знакомый голос разрывает оковы оцепенения. Крысы больше нет. Вместо нее – закутанная в дымный саван фигура, сутулая, со спутанными черными волосами и длинным носом. Красные глаза горят дьявольским огнем. – Нет. Ты сам в это не веришь: ведь вот он я, перед тобой, бессильным и напуганным. Я твой хозяин, и ты сам отдал себя в мою власть.

– Ты кто? – Сол скорее удивлен, чем напуган. Разум, ухвативший в развитии событий свою, известную логику, успокаивается. Всесильный убийца, полностью овладевший сознанием и чувствами жертвы, превращается в обычного киношного негодяя, вдруг решившего пофорсить перед героем. Такие выходки всегда плохо заканчиваются для негодяя. Всегда.

– Это имеет значение? – ехидно ухмыляется широкой пастью существо. Два тонких длинных резца выглядывают из-под верхней губы.

– Имеет, – Сол говорит медленно и раздельно, стараясь успокоить дыхание. – Я хочу знать, кто меня убьет.

– Убьет тебя страх. – Темнота поднимается к самому лицу твари, вплетаясь в волосы, оставляя только горящие красным глаза – два уголька в живой, изменчивой черноте. Рука, длинная, с крючковатыми, когтистыми пальцами, протягивается к Солу. На ней пульсируют черные вздувшиеся жилы, словно вместо крови у этой твари – нефть.

Холодный ужас снова сдавливает грудь Эдварда, в ушах начинает оглушительно стучать пульс. Застыв в каких-то миллиметрах от лица, рука застывает. Сол отчетливо может разглядеть когти, толстые, щербатые, грязные.

– Я уже видел таких, – Эд старается говорить спокойно. – И ты далеко не самый страшный из них.

Тварь одергивает руку, мерзко хихикнув.

– Я и не должен быть. Важно другое. Важно – боишься ли ты меня.

– Не боюсь.

– Врешь! – Пронзительное шипение заставляет Сола содрогнуться. Более противного звука он еще не слышал. Тварь подается вперед, задирая голову, – ростом она едва доходит Солу до груди. – Я – Крысиный капитан, истинный хозяин этого судна! Я решаю, кому тут жить, а кому умереть. Я сожру твою плоть, перемелю кости в муку и засыплю ее в пороховые заряды.

Удар ногой в живот опрокидывает тварь на палубу. Сол прыгает сверху, с размаху добавляя кулаком. Прежде чем капитан успевает прийти в себя, он добавляет еще два тяжелых удара, всем весом придавив крысу к доскам. Каждый такой отправил бы обычного человека в нокаут, но тварь с неожиданной ловкостью выворачивается и с размаху полосует Сола когтями. Щеку пронзает острая боль. Полуослепший, Эд наотмашь бьет кулаком, попадает в плечо, ударом валит противника и тут же прыгает к канатной бухте. На ощупь он находит ее, шарит внутри…

Крысиный капитан падает сверху, когти глубоко вонзаются в плечи Сола, рядом с лицом щелкают зубы, от жуткой вони перехватывает дыхание. Рука нащупывает ствол пистоля, хватает его. Как дубиной, Эд бьет капитана пистолетной рукоятью по голове. Тварь на мгновение теряется, получает еще один удар, пинок и отлетает назад. Сол перехватывает оружие, приставляет дуло к груди Крысиного капитана и спускает курок.

От грохота закладывает уши. Слышится противное, режущее верещание, серый дым лезет в глаза, ничего не разглядеть.

Через секунду дым рассеивается, но на палубе уже никого нет. Озадаченный, Сол оглядывается. Пусто. Даже темнота отступила. Снизу слышится возня и крики матросов, всполошенных выстрелом. Эд устало садится на бочонок, роняет пистолет и обхватывает ладонями голову. Его бьет крупная дрожь. На палубу одна за одной капают темные густые капли.

* * *

– Удачная была охота? – Данбрелл выжидающе смотрит на Сола, левая щека которого, и без того вся в ожоговых шрамах, теперь похожа на рваную тряпку. МакКаттерли, как мог, заштопал ее, но шрам обещал остаться жуткий. Эд вместо ответа кивает – говорить больно.

– Бумагу, – стараясь не тревожить щеку, шепчет он.

Данбрелл кивает, достает из-за пазухи два сложенных листка.

– Ваше освобождение и письмо к капитану «Эржебет», торговой шхуны, которая отплывет на Вурд через неделю. Ваш ход.

Сол смотрит на него пристально, ожидая подвоха.

– Ялик, – требует он.

Данбрелл кивает. Они выходят на шкафут, становятся у фальшборта. Внизу качается небольшая лодка. В ней Сол видит Хорста, удивленно взирающего на них с капитаном.

– Довольны? – Данбрелл с трудом сдерживает гнев.

Всю команду мастер и его помощники загнали на нижние палубы, из свидетелей – только сам Диверли. Сол снова отвечает кивком. Прохладный утренний ветер приятно холодит кожу. Похоже, у него жар. Лишь бы не заражение. Он промывал рану и водой, и алкоголем, но этого могло не хватить.

– Республиканец. Бывший капитан «Десницы».

Гримаса гнева искажает лицо Данбрелла. Он делает шаг вперед, намереваясь схватить Сола за одежду.

– Оборотень, – продолжает Эдвард. – Крыса.

Слова не убеждают Данбрелла. Сол прикидывает, кого валить первым – мастера или капитана. Данбрелл ближе, и у него пистоль за поясом. У Диверли – дубина и кортик. Данбрелл стар, Диверли – быстр и опытен.

– Издеваешься надо мной? – шипит капитан. – Да я тебя…

Внезапный грохот заставляет всех троих обернуться. Из трюма стоящей в миле «Кровавой десницы» столбом поднимается черный дым. Доносятся выкрики Паттерли и мидшипменов, матросы спешно спускают на воду шлюпки.

Эд вырывает из рук застывшего Данбрелла бумаги, перескакивает через борт. Бесконечная секунда падения – и он погружается в воду, выныривает. Хорст подает ему руку, вытягивает.

– На весла! – орет Сол. Морская вода нестерпимо жжет разорванную щеку. Сверху отчаянно бранится Данбрелл, слышатся команды мастера. Нужно спешить, или с корабля их расстреляют, как уток.