Выжить вопреки - Игорь Викторович Поляков

class="p1">- Ты умрешь, все твои люди умрут, я умру. Она, конечно, тоже умрет, но только после того, как даст жизнь нашему будущему.

- Как ты можешь быть в этом уверен?

Иван улыбнулся и пожал плечами. Старик поджал губы, - не хочешь, не говори.

- Я думал насчет твоей веры, - сказал он. – Если ты прав, то на всей моей жизни можно поставить большой жирный крест. Я был уверен, что Иисус Христос – реальное историческое лицо, что он принес людям истинную веру. – Старик грустно посмотрел на Ивана. – Мне трудно отказаться от того, во что я верил всю жизнь. Когда все это началось, моя вера поколебалась, - не мог Бог быть настолько жесток, - но затем я подумал, может, мы погрязли в грехе и пора отвечать за это. Отвечать всем, - и тем, кто грешил, и тем, кто не наставил грешника на путь истинный.

- Христос, действительно, жил, но он был всего лишь посланцем Бога. Он не объяснил людям, что есть Бог. Может, не понял того, что должен был сделать, может, захотел сам стать Богом. Уже потом, люди сами придумали себе веру в то, во что понятнее всего было поверить. Они написали Библию, приукрасив события, придав Богу внешний вид, который понятен всем, который люди могли принять.

- Да, я знаю, что люди сами писали и переписывали Библию. Трудно быть уверенным, что тысячелетия назад люди правильно поняли и записали заповеди Господа нашего. Я соглашусь, что церковь во все времена пользовалась верой людей в своих целях, накапливая богатства и расширяя свои владения. Но вера нужна человеку, без неё он флюгер под ветром, дерево без корней, бездушный монстр, идущий по трупам.

- Я и не пытаюсь отнять у тебя веру, - улыбнулся Иван, - я говорю то, что думаю. Неважно, кто – Бог, главное, вера в его существование, в то, что все происходящее вокруг будет во Имя Его. А образ Бога, - Иван неопределенно махнул рукой, - он у каждого может быть свой.

Старик, соглашаясь, покивал головой. Посмотрел на звездное небо, куполом от горизонта до горизонта раскинувшееся над ними. Оно горело миллиардами ярких звездочек, завораживало своей глубиной, гипнотизировало светом луны.

- А вот чудо? Может твой бог сотворить чудо? Иисус, например, накормил одним хлебом голодных, ходил по волнам, как по суше, излечивал больных и страждущих.

- Старик, Бог – не волшебник. Я не могу удовлетворить извечное желание человека узреть что-то нереальное, несбыточное, дать ему халявную манну и избавить от болезней, в появлении которых он зачастую сам и виноват. – Иван помолчал, глядя на костер и слушая треск догорающих головешек. – Но свою связь с Землей я могу продемонстрировать. Завтра ты это увидишь, ибо придет новый день и принесет новые проблемы.

Утром племя собралось идти дальше, когда появился Полковник. Он был еще далеко, но никаких преград между ними не было, и Старик знал, что расстояние для людей Полковника не проблема.

- Господи, что нам делать? – спросил он шепотом.

- Ждать чуда, - ответил Иван на услышанный вопрос. Он посмотрел на небо – солнце вставало на востоке, а с запада надвигалась облачность.

- Чудо? Ждать чудо? – Старик посмотрел на Ивана, как на идиота. – Что, сейчас молнией убьет всех наших врагов?

- Так бы поступил твой Бог, - Иван пальцем ткнул в Старика.

- Что же сделает твой Бог?

- Смотри, - Иван подставил лицо, вдруг, откуда ни возьмись, сильному ветру с запада. Сильные порывы подняли пыль, скрыв на мгновение группу Полковника.

- Женщина, дай мне девочку. – Иван забрал ребенка и пристроил её себе за спину. Взяв старика под руку, отвел его в сторону от основной группы:

- Молись, Старик. Бог сейчас явит свою силу.

Ветер также резко стих, пыль осела, открыв в сотне метров от них людей Полковника. Резко потемнело. Низко плывущие темные облака закрыли солнце. Вся природа замерла, - ни одна сухая травинка даже не шелохнулась, - в ожидании чего-то. Даже Полковник остановился, чувствуя неведомую опасность неизвестно откуда.

Тишину нарушили первые капли дождя. Крупные, редкие, они падали на сухую землю, разбиваясь на множество брызг. В другой момент люди бы с радостью встретили долгожданную небесную воду, но не сейчас. Начавшийся дождь только обострил инстинктивный страх.

Земля под ногами вздрогнула.

До боли знакомые ощущения, словно это было вчера. Вся разница только в местоположении, - не в городе, а в поле. Упавший старик вцепился руками в сухую траву, по его лицу бежали струйки воды, одежда мгновенно промокла под идущим стеной дождем. Он смотрел, как очередной толчок разорвал земную поверхность, образуя расширяющуюся трещину, которая, змеясь, на высокой скорости приближалась к ним. Вот Полковник со своими воинами исчез в провале. Еще секунды и … трещина обошла его стороной, поглотив его людей. Он смотрел сквозь дождь на то место, где были дорогие ему люди, и было не понятно, то ли он плачет, то ли это дождевая вода. Трещина дошла до морского побережья и вода с ревом устремилась в неё. Многочисленные ручейки, образованные проливным дождем, побежали в провал.

Старик дрожал всем телом, теряя ощущение реальности, замерев на краю обрыва. Снова все рушилось. С трудом собранное из кусков развалившейся веры здание нынешней реальности рассыпалось в прах. Трещина расколола его, как орех, открыв гнилую внутренность и сухую скорлупу. Старик закрыл глаза и уронил голову в грязь.

Ливень закончился также быстро, как и начался. Последние ручейки убегали, лужи быстро испарялись под полуденным солнцем. Почва, впервые за долгие месяцы получившая воду, дышала влажными испарениями. Прибитые сухие травинки освобождали путь первым тонким и беззащитным зеленым стебелькам.

Старик посмотрел вокруг бессмысленным взглядом и увидел Ивана, который поил дождевой водой ребенка.

- Ты знал, что это будет!? Ты знал и ничего не сделал. Мы могли отойти туда, - старик показал на восток, - или туда, - показал на север, - почему ты не сделал этого? Эти люди доверили мне свою жизнь, я должен был спасти их, а ты ничего не сказал мне.

Иван подошел к сидящему в грязи в нескольких метрах от края пропасти старику:

- Их жизни принадлежат Богу. Пришло время, и он их взял. Ни ты, ни я ничего бы не изменили. Они уже ничего не смогли бы принести в этот мир.

Помолчав, Иван продолжил:

- Мне пора. Впереди долгий путь.