Ассортир - Алексей Викторович Иванов

дух, свое упорство, настаивая на своем, для того чтобы у меня получалось использовать других.

– Сейчас не ты, а твоё тело использует твой дух и чуть ли не весь твой ум, заставляя тебя всячески изворачиваться для того чтобы использовать других для достижения жизненного комфорта. А ты – Наблюдатель – не только на все это смотришь, принимая решения, но ещё и помогаешь телу, проявляя настойчивость и упорство в достижении им его низменных и недалеких целей. Ты должна коренным образом изменить своё мировоззрение и стать духом, использующим прежде всего своё тело для достижения нужных – вам обоим – результатов.

– Ради положительной оценки твоих действий друзьями и родителями?

– Они – только указатели на то, что ты движешься в правильном направлении. На которые не стоит обращать особого внимания. Так как они могут указывать и на то, что твои родители думают о том, что, как они считают, тебе в твоей жизни прежде всего необходимо.

– Основываясь на своем жизненном опыте?

– Опыте жизни телом, а не духом. Поэтому ты должна научиться рассматривать любую совместную деятельность не как способ получения от других конкретных выгод, а не более чем повод для общения и проявления твоей самостоятельной жизненной активности. Постоянно помня, что только совместная деятельность наделяет твои действия конкретным смыслом, давая тебе возможность убедиться в твоем умении правильно рассчитывать алгоритм необходимых действий и прикладывать необходимые для их выполнения усилия. Ведь только другие бесы могут указать тебе на то, что ты делаешь всё предельно правильно или уклоняешься от выбранного тобой маршрута. Не дав тебе с головой увязнуть в трясине самооправданий. Снова став рабыней своего тела.

– Но как мне уйти от зависимости от тела? Ведь я уже так привыкла жить только ради него, именуя его не иначе как «себя-любимой»?

– Ты должна научиться любить себя по-настоящему, легко и ласково беря верх над коллективным безумием тела. Постоянно осознавая, что ты его раскрепощенный менеджер. И не давая ему себя провести. Поначалу буквально шантажируя его той выгодой, которую оно может получить от выполнения правил совместного общежития, по ходу дела заражая его коллективное безумие своей виртуозностью. Так сказать, сублимируя его жизненный порыв. Но не для того чтобы получить одобрение других или даже – конкретный результат, а только потому, что вне духа и любви тело воспринимает любые правила как некую узду, ограничивающую его мнимую свободу – свободу открыто проявлять своё безумие. Наглядно показав ему, что начать дурачиться, играя в совершенство, можно и с пользой для общего дела. Невольно заставляя и других тобою восхищаться!

– Но лошадям также не нравится узда.

– Да, но это единственное средство вам обоим – животному и наезднику, телу и духу, системе и индивидууму – совместно двигаться, играючи, к взаимовыгодной цели. Наслаждаясь поездкой. Выгодной вам обоим. А не – тебе одной. Общество – это лишь тренажерный зал, абонентской платой за посещение которого является наслаждение от тренировок своего духа. Сублимируя наслаждение – в счастье!

– Но для тела общество – лишь ещё одна обуза.

– Для тела всё является обузой, даже оно само. С его бесконечными запросами. Которое воспринимает общество как ещё один источник бесконечных требований и обязанностей.

– Как тирана, который только и заставляет тело их выполнять, – подтвердила Талия с усмешкой.

– Так стань же духом, который только и будет рассматривать их как повод для того, чтобы получать наслаждение от их адекватного и виртуозного исполнения. Восхищаясь тем, как ловко и эффективно он это делает! И усмехаясь над телами, которые только и стонут о том, как это всё им уже надоело. Так, что они мысленно уже готовы к тому чтобы повеситься. Или – утопиться, – вспомнил он себя в минуты отчаяния.

– Это ты тоже узнал на собственном опыте? – догадалась Талия.

– И не я один. На самом деле это было известно всем очень и очень давно. Ведь рабами в древних Афинах являлись не какие-то подневольные бесы, потенциальные пролетарии, но те, кто как и сейчас живут телом и исповедуют в жизни философию комфорта. Заставляя себя всё делать чуть ли не из под палки. Они сами и являлись теми, кто их постоянно угнетал. Своей же собственной ленью. А не какой-то мифический рабовладелец. Потому что раньше в города бесы объединялись на сугубо добровольной – деловой – основе. Совместно строя вокруг своих жилищ стену для того чтобы, пока они спят, их не съели хищники, и их имущество не смогли украсть блуждающие вокруг их поселения вооруженные камнями и палками бездельники и лихоимцы. Так что никто их в города палками тогда не загонял. Кроме страха быть растерзанными вне стен города. После введения Времени, выпустившем мутантов (также получившим тела бесов) на свободу. Свободу убивать ближнего. А Сократ как раз и учил граждан тому, как им стать свободными на самом деле. Указывая им на их реальные цепи. На то, что и превращает их в рабов – своего же собственного тела! Которым, как они наивно считали до общения с Сократом, думали, что управляют. Тогда как оно уже давным-давно управляло ими. Еще и заставляя их управлять другими, шантажируя их совместным пребыванием в городе ради общего блага.

– И – как же именно?

– Как ты сейчас шантажируешь меня нашим совместным пребыванием в твоей квартире ради получения мною твоих сексуальных и прочих услуг. За что Сократа, собственно говоря, бесы и отравили. Чтобы он не мешал им спать. Не будил в них разум. Который он, по роду своей – среди них – деятельности и называл критическим. Заставлявшим его сомневаться даже в самом себе, если вдруг чувствовал, что его бесовское тело снова пыталось захватить над ним власть. Похотью, истериками и амбициями растоптав в нём ангела.

– Но теперь-то ведь пребывание в городе уже не может защитить нас даже от воровства?

– Поэтому-то теперь пребывание в нём и бессмысленно. Теперь жители города это не более, чем горстка рабов – обслуга градообразующего предприятия. Которое и наделяет хоть каким-то смыслом жизни находящиеся в нём тела. Не самостоятельным смыслом у каждого из них в отдельности, но – опосредованным. Жизнь которых становится не нужной и им самим, если данное предприятие вдруг обанкротится.

– Что происходит у нас сейчас с завидной регулярностью.

– С той же регулярностью пополняя жителями городов ряды самоубийц. Что в первых городах звучало бы как полнейший абсурд. Ведь тогда каждый знал, что ему делать и умел это делать. Вне зависимости от региона пребывания. Ведь он был свободным ремесленником – мастером своего дела. Который легко переключался