Дневник безумной мамаши - Лаура Вульф

Где там! Стивен с упорством одержимого изобличал империю зла, которая пытается всучить нам нелепую емкость для использованных подгузников и кресло-качалку.

Швырнув список на пол, я пулей вылетела из магазина. Подождем до другого раза.

Например, когда наш ребенок перейдет в выпускной класс.

Знаете, почему мужчинам для выживания достаточно открывалки и холодильника? Потому что у них есть жены.

То-то Лили все торчит под деревом. Отдыхает от обязанностей жены и будущей матери.

А этот ее взгляд… Благоговейный, говорите? Вовсе нет! Растерянный. Она никак не может поверить, что муженек у нее такой бестолковый.

Опять звонила мама. Я думала, насчет списка подарков (которого нет как нет), но ошиблась. Каждый год мама напоминает, чтобы я не забыла поздравить сестру с днем рождения. Уже больше четверти века, как Николь появилась на свет, а мама до сих пор мучается, что родила ее сразу после Рождества. Ей кажется, что все обязательно забудут поздравить сестрицу.

Во всяком случае, не я. И не в этом году. Вообще-то я планировала отметить день рождения Николь сегодня. Подумала, что она грустит после разрыва с Пабло, и хотела проработать с ней роль тети. Анита и Мэнди — любимые тетушки, но Николь-то родная. Хочется, чтобы мой ребенок чувствовал поддержку семьи. Особенно учитывая, что от Ким никакого толку, а Том наверняка скоро сядет за сексуальные домогательства.

К тому же Николь теперь живет в городе. Значит, на нее можно будет оставить малыша. Это идеальный вариант: ей можно доверять, она недалеко живет и не потребует никакой платы. Разве что опустошит холодильник и приберет к рукам кое-что из моей одежды. (На заметку: поставить замки на все шкафы.)

С такими мыслями я после работы зашла к Николь, чтобы пригласить на ужин. И оторопела. Сестра обосновалась в более-менее приличной части «Адской Кухни»[28], в старом многоквартирном доме без лифта, на третьем этаже. Конечно, местечко очень милое, с цветочными ящиками на балконе и светлыми комнатами, но комнатки эти размером с почтовую марку, а потолки такие низкие, что можно пальцами дотянуться. И дом очень грязный.

Николь, которая раньше пила кофе из кофеварки и безошибочно определяла, что пора менять мешок в пылесосе, теперь глушит растворимую гадость из банки и — судя по слою грязи на полу — даже не подметает. Узрев бардак в спальне ее соседки, я поняла, что той также наплевать на порядок. К счастью, ее дома не было и она не смогла подтвердить это лично.

Я изо всех сил изображала веселость и оптимизм, но Николь не проведешь. Разозлившись, она приказала мне расслабиться.

Николь. Сначала ты издевалась над нами с Четом, дразнила чистюлями. Теперь даешь понять, что я распустилась. Нельзя иметь все и сразу. И потом, тебе-то какая разница?

Я. Извини. Ты абсолютно права. Просто для малыша здесь не лучшая обстановка.

(Ох уж этот мой длинный язык!)

Николь. Кто сказал, что я буду сидеть с твоим малышом?

Я быстро перевела разговор на чудесный кубинский ресторанчик «Мохито», где у нас заказан столик.

На заметку: подлизаться к Николь, чем-то ее заинтересовать, чтоб согласилась сидеть с ребенком.

Возможно, придется пожертвовать бюстье.

Итак, сначала никакой вечеринки для будущей мамы, теперь целых две. Мамина назначена на третье февраля, вечеринка у Эдди состоится через месяц, первого марта. Подарков будет через край! Приятно взволнованная, я записывала даты в компьютерный ежедневник, когда позвонила Тэнги.

Нью-йоркская презентация книги запланирована на второе февраля. Я обзвонила все журналы, договорилась об освещении события в прессе, арендовала зал, наняла поваров, обходными путями выбила бесплатные дизайнерские наряды (для нее, не для себя) и разослала более двухсот приглашений городским знаменитостям первой величины. Из двухсот придут десять. Если крупно повезет.

Конечно, Тэнги — яркая звезда телесериалов, от которой так и веет эротикой, но ее писанина… Нет ничего менее эротичного, чем эта белиберда с претензией на глубокомысленность. Тут даже Тэнги в прозрачном топике и обтягивающих кожаных штанах делу не поможет. Короче, я провела потрясающую кампанию по раскрутке книги, которую читать не рекомендую, для женщины, которую терпеть не могу.

О да, я показала класс. Только бы кто-нибудь из «Фокуса» заметил.

И все же Тэнги недовольна. Ее последнее требование? Через два дня устроить вторую презентацию в Лос-Анджелесе. И знаете, что самое приятное? Она хочет, чтобы я тоже присутствовала.

Не обольщайтесь. Это вовсе не признание моих заслуг. Лишняя возможность поиздеваться. И сущее безумие с медицинской точки зрения. Ведь четвертого февраля я буду уже на девятом месяце! «Мой ребенок» решительно не советует совершать авиаперелеты в третьем триместре. Энергия, во втором триместре бившая через край, иссякла. Можно сказать, что я двигаюсь на автопилоте.

Абсолютно бредовая затея. Как бы невзначай я предложила мистеру Нили послать вместо меня Эдди, который много работал в Лос-Анджелесе и совсем недавно представлял там Мэнни Зэймона и его шоу одного актера. Но нет. Непрерывно причесывая пятерней волосы, мистер Нили покачал головой. Эдди нужен ему в Нью-Йорке для рекламы новой сковороды Жареной Цыпки.

Я переполошилась, тут же позвонила Заклинателю и расспросила медсестру. Увы, она лишь подтвердила то, что я уже знала из «Моего ребенка»: на таком позднем сроке авиаперелеты не рекомендованы. Не дай бог, роды начнутся раньше срока. Придется требовать экстренной посадки или рожать в тысячах километров от лечащего гинеколога! (Мне такой расклад понравился, только и Стивен будет за тысячи километров.) Ничего противозаконного, но делать этого не следует.

Значит, мне решать. Ну вот, прибавилось ответственности. Как будто мало того, что мне и так рожать!

Интересно, как бы поступила Анита?

Глупый вопрос. Покидала бы шмотки в чемодан и уселась за штурвал самолета.

Только что забрала из фотостудии наши рождественские фотографии. Какой-то наглец сляпал фотомонтаж — вместо меня вставил какую-то толстую бабищу.

Сволочь!

Вдруг пришло в голову, что давно уже никто не хвалил мой внешний вид. Кажется, комплиментам пришел конец, когда беременность стала очевидной.

Значит, когда беременную женщину уверяют, что она хороша как никогда, подразумевается совсем другое?