Кинжал с мальтийским крестом - Марта Таро

Еще одна версия? Неужели те самые новые улики, которых Александр так ждал? Вполне возможно, что та давняя ссора ничего не значила, но вдруг эта ниточка приведёт к преступнику?

– Вы не помните фамилию дамы?

– Она представилась княгиней Нарышкиной, – заявила Варя.

Александр поблагодарил послушницу и вышел за стены монастыря. На следующий день, чуть ли не до обморока изумив мать игуменью, он внёс щедрейший вклад в монастырь Онуфрия Великого: половину от оставшегося в саквояже серебра. Какие бы подозрения его ни мучили, но тётка была одной из двух его родных душ, и он не мог позволить, чтобы она хоть где-то жила из милости. Александр простился с Полиной, забрал с собой вольную для её единственной служанки и драгоценности Лив, а потом двинулся в обратный путь к побережью. Если Лив жива, он обязательно её отыщет и в любом случае отомстит её обидчикам.

Интересно, жива ли девчонка? Почему-то эта мысль пришла в голову Палачу именно сегодня. По большому счету, это было неважно, однако любопытство не отпускало. Назар уже за всё поплатился. Дурак, он даже не понимал, что происходит на самом деле. Впрочем, кто такой этот дворовый мужик, чтобы тратить на него мысли и чувства? И без него дел по горло, один столичный пристав чего стоит.

Ну зачем вмешали в дело этого Щеглова? Нельзя сказать, чтобы Палача это сильно пугало: одно дело – подозревать, а другое – найти доказательства. А как это сделать без прямых улик? Никак! Ну а прямых улик нет и никогда не будет, это всегда было для Палача самым главным. Всё остальное – от лукавого. Ну насобирал Щеглов сплетен, ну поделился ими со Шварценбергом. Дальше что?

Но у князя этот гад заронил прочные подозрения. Настроение у Палача, и так-то не блестящее, портилось на глазах. Конечно, Шварценберг колеблется, боится грешить на родню. Но на сколько его хватит?.. Вот ведь мразь этот Щеглов! Если бы не он, всё уже давно закончилось бы.

Чёрной непроглядной тучей налетело отчаяние, ещё чуть-чуть – и скрутит в бараний рог. Раздавит. По стенке размажет…

Нет, раскисать нельзя! Всё ещё обязательно получится! Нужно думать о хорошем. Вот только о чём? На ум не шло ничего путного… С чего-то вспомнилась Евдоксия – громоздкая, неповоротливая. А уж как она одевалась – курам на смех. И это её пресловутое ожерелье в шесть рядов. Впрочем, хорошо, что вещица нашлась. Понятно, что она в полиции, но ведь следователь должен всё когда-нибудь вернуть. Как они это называют? Вещественные доказательства… Понятно, что речь идёт не об измазанном кровью кинжале, но такой крупный жемчуг, как у покойной баронессы, стоит немалых денег.

Вернут, куда денутся! Убийца найден, и дело закрыто. Настроение у Палача улучшилось. Нечего ерундой заниматься, нечего подсчитывать прошлые недочеты. Всё получилось – как получилось. И, чтобы там люди ни говорили, всё-таки месть – сладчайшее из удовольствий.

Мечты о мести грели Александру душу. Он уже составил свой список, и первым в нём был Ахмет Гюнель. Так что «Паллада» шла в Константинополь – ещё в Хайфе князь Шварценберг зафрахтовал её до турецкой столицы, а оттуда уже собирался дойти до Одессы. Практичный капитан быстро подсуетился, набрал в рейс целый трюм попутных грузов и теперь пребывал в отличнейшем расположении духа.

В порт Константинополя судно вошло уже ближе к вечеру.

– Ну что, князь, становимся на якорь! – крикнул капитан. – Вы сейчас на берег сойдёте, или уж до утра отложите?

– Сейчас! Я беру с собой тех, кто уже был со мной в Иерусалиме, и ещё вашего помощника – он знает турецкий.

Капитан вообще-то не возражал, но счёл своим долгом предупредить:

– Вечером в береговые кварталы лезть не слишком разумно, но раз уж иначе никак нельзя, вы хоть пару заряженных пистолетов за пояс заткните.

– Я так и сделаю, – пообещал Александр и пошёл собираться.

Уже через четверть часа он стоял на палубе вместе со своей прежней охраной и помощником капитана, свободно говорившим по-турецки. Этого молодого человека – бойкого остроглазого брюнета – Александр собирался использовать и для других целей. Как бы невзначай, он пошутил:

– Василий Антонович, что-то не верится, что при таком знании турецкого и местных обычаев вы не имеете понятия о том, где расположены портовые бордели.

Помощник капитана от неожиданности смутился, заалел, но потом честно ответил:

– Кое-где я бывал, не спорю. Вы, ваша светлость, какими интересуетесь?

– Мне нужен тот, который принадлежит сутенеру Гюнелю.

– Да как же узнать, какой из них его?

– Мне Гюнеля описывали как человека, «одетого прилично, но не более того». Никто не видел у него драгоценностей. Я думаю, что нужно начать с чего-то среднего по цене. Не самое дорогое, но и не самое низкопробное. Знаете такие?

– Да… Я именно в таких и бываю, – признался Василий Антонович и снова покраснел.

– Вот туда нас и поведёте, – распорядился Александр.

Они спустились в шлюпку. Все четверо охранников держали в руках ружья, ну и, как любые уважающие себя моряки, имели в кармане по ножу. Сам Александр последовал совету капитана и взял два уже заряженных пистолета. Подумав, что Василий Антонович мог отправиться в город безоружным, Александр спросил:

– Вы взяли пистолет?

– Обижаете, – усмехнулся помощник капитана, – кто же из иностранцев в Константинополе без оружия ходит? Я таких ещё не видел.

Шлюпка уже приблизилась к берегу. Двое гребцов спрыгнули в воду и вытолкали её на каменистый пляж. Сначала сошли вооружённые матросы, затем к ним присоединились Александр и помощник капитана. Василий Антонович повёл всех вдоль прибрежной улицы. На ходу он объяснял Александру:

– Минуем два квартала – и свернём в один переулок, он сплошь из борделей состоит. Я хожу в первый дом от угла, но там не меньше шести заведений.

– Хорошо, с первого и начнём. Наши матросы перекроют вход, а мы с вами будем разговаривать с главным из обслуги. Наша задача – выманить этого Гюнеля.

Помощник капитана кивнул, соглашаясь, и тут же указал на переулок, куда нужно сворачивать. Улочка была небольшой и тупиковой. Все дома здесь – двухэтажные с плоскими кровлями – казались похожими, как две капли воды.

«Видно, один хозяин строил, – сообразил Александр. – Даже если это не Гюнель – не придётся обходить все бордели подряд». Компания поднялась на крыльцо, один из матросов открыл дверь, пропуская вперёд князя и помощника капитана, а потом зашли и все остальные. В большой комнате, скорее даже зале, они застали троих полураздетых молодых женщин и тучную старуху в чёрном хиджабе. Девицы тут же кинулись за спину старухи, восседавшей на подушках перед низким широким столом, и притихли.

– Мы не сделаем никому ничего плохого, если вы позовёте сюда своего хозяина, Гюнеля, – обратился к женщине Александр, а помощник капитана перевёл его фразу на турецкий.