Кинжал с мальтийским крестом - Марта Таро

– Ну что вы! Какое снисхождение? Я просто очарован, – искренне ответил Александр. – Ваш дворец напоминает мне итальянские виллы, только здесь всё роскошнее, и вместе с тем строже.

Тронутая его комплиментом хозяйка с удовольствием представила Александра сидящей рядом шатенке. Та, как и ожидалось, оказалась Каролиной Собаньской – невенчанной женой начальника всех южных жандармских служб генерала Витта. Елизавета Ксаверьевна уже поднялась, чтобы пройти в дальний угол гостиной и представить нового гостя Нарышкиной, но Александр остановил её, сказав, что уже знаком с княгиней Ольгой и сам подойдёт поздороваться.

– Ну и прекрасно, – обрадовалась графиня и вновь опустилась в своё кресло, – идите, возобновите знакомство. Как раз успеете поговорить, пока мы ещё не перешли в столовую.

Александр направился к Нарышкиной. Путь был немалый – через весь обширный салон, выходящий окнами на террасу. Княгиня явно заметила нового гостя, но, когда он приблизился, равнодушно отвернулась. Как видно, пребывала не в лучшем расположении духа. Что ж, тем хуже для неё!

– Добрый вечер, ваша светлость, – сказал Александр. – Надеюсь, что вы ещё помните меня: нас представила друг другу в Москве Зинаида Волконская. Это было в её салоне.

Нарышкина удостоила его взглядом и даже соизволила улыбнуться. На её щеках заиграли ямочки.

– Конечно, я помню князя Шварценберга, – отозвалась она, – только удивлена, что вижу его в пыльной грязнуле-Одессе. Что привело вас в этот провинциальный город?

– Мой корабль сейчас приплыл из Константинополя, но до этого я ещё был в Акко, Хайфе и Иерусалиме.

– Как интересно, – оживилась Нарышкина. – Что за миссия подвигла вас на такое путешествие? Только не говорите мне, что вы торговец, как муж у некоторых из здешних дам.

– Нет, я отправился в путь с целью разыскать свою кузину, пропавшую на Святой земле. Её зовут Любовь Чернышёва, она – младшая сестра вашей соседки по Софиевской улице, княгини Ордынцевой.

Нарышкина так заметно побледнела, что ошибиться было невозможно. Александр ждал ответа. Он пристально ловил малейшие оттенки чувств, мелькавшие на лице княгини. Сначала в её глазах забился страх, но потом что-то случилось: лицо Нарышкиной стало высокомерным и жёсткими. Задрав нос, она сообщила:

– Вы, верно, не знаете, что Софиевская улица названа в честь моей матери, а у князей Потоцких не бывает соседей.

– Извините, если я неточно выразился! Просто дом князя Ордынцева расположен рядом с вашим. Однако вы ведь прекрасно знаете, что пропавшая графиня Чернышёва жила в нём вместе со своей подругой. Вы тогда сильно повздорили с обеими барышнями.

– Я не опускаюсь до ссор с простушками и простолюдинками, – отрезала Нарышкина. – Я вообще не имею привычки беседовать с людьми не своего круга.

– А вот турок Гюнель говорил совсем другое, – наугад сообщил Александр и сразу понял, что попал в точку. Лицо княгини стало белее её собственного кружевного воротника, она поднялась и, не обращая внимания на собеседника, направилась к хозяйке дома. Княгиня Ольга что-то сказала Воронцовой, закатила глаза, приложила руку к виску, а потом и вовсе удалилась.

«Сослалась на головную боль и сбежала», – определил Александр и попытался понять, что же в итоге дал ему этот разговор. То, что Нарышкина знает турецкого сутенёра, – очевидно. По крайней мере, на его имя она клюнула однозначно. Значит ли это, что её можно считать виновницей похищения? Возможно, но не доказуемо… Можно посмотреть и с другой стороны: что делал владелец турецких борделей в Одессе? Скорее всего, занимался обычным ремеслом подобных людей – торговал чужими секретами.

Только кому он их продавал? Туркам или русским, или тем и другим сразу? Выход на подобных типов у княгини Ольги мог быть только через брата-жандарма, ведь осведомители – его люди.

Александр так углубился в свои размышления, что лишь в самый последний момент заметил подошедшую к нему хозяйку дома. Елизавета Ксаверьевна взяла его под руку и повела на террасу.

– Князь, вы ещё не видели панораму моря, – громко сказала она, – давайте полюбуемся. Даю слово, что это самый красивый вид в Одессе.

Александр прошёл за графиней к балюстраде и остановился, любуясь и впрямь изумительным пейзажем. Он уже собрался похвалить увиденное, но Елизавета Ксаверьевна опередила его:

– Что же такое вы сообщили нашей дражайшей Нарышкиной, что у неё сразу заболела голова?

Александр всмотрелся в умные и проницательные глаза хозяйки дома, оценил дружелюбие тона, с каким та задала свой прямой вопрос, и так же честно ответил:

– Я сказал ей, что ездил по миру, стараясь разыскать кузину, пропавшую после ссоры с княгиней здесь, в Одессе.

– Да что вы?! И как зовут эту девушку? – насторожилась Воронцова.

– Любовь Чернышёва, а ссора произошла в саду дома, соседствующего с дворцом княгини Ольги. Как мне рассказала подруга, бывшая в тот день вместе с Лив, княгиня Нарышкина без приглашения заявилась к соседям и стала поносить молодую хозяйку дома. Лив – а она приходится хозяйке младшей сестрой – естественно, вступилась за родню. Слово за слово, и разразился настоящий скандал. Нарышкина тогда пообещала Лив и её подруге, что они очень сильно пожалеют о своих словах. Так и случилось: девушки отправились в паломничество, а на борту корабля оказался попутчик-турок, который устроил их похищение. Нарышкина знает о похищении, знает и имя преступника-турка, но, естественно, ничего не признаёт, а у меня нет доказательств, чтобы отдать её в руки правосудия.

Елизавета Ксаверьевна надолго задумалась, а когда подняла на Александра глаза, в них читалась решимость:

– Но вы уверены, что княгиня Ольга причастна к этому делу?

– После разговора с ней – абсолютно!

– А что стало с девушками, вы знаете?

– Графиня Чернышёва погибла, а её подруге удалось бежать из плена, она-то всё мне и рассказала. Теперь эта девушка стала послушницей в православном монастыре Иерусалима.

– Две искалеченные судьбы… Это не должно остаться безнаказанным, – сказала Елизавета Ксаверьевна и уже тише добавила: – Впрямую обвинить Нарышкину вам здесь не позволят, но есть одна женщина, которая сделает всё, чтобы это случилось. Я точно знаю, что эта дама – осведомитель Бенкендорфа, причём у неё есть свои каналы связи с нашим главным жандармом. Просто расскажите ей всю эту историю и посетуйте, что у вас нет доказательств, чтобы привлечь Нарышкину к суду. Я уверена, что подробнейший рапорт уйдёт в столицу уже через час после вашего разговора. По крайней мере, на самом верху узнают о мерзкой роли княгини Ольги в этом прискорбном деле. А это уже немало. Никто ведь не знает, когда сильные мира сего вдруг решат вытащить на свет божий чужое грязное бельё.

Совет был мудрым, и Александр обрадовался.

– Благодарю, ваше сиятельство, – с чувством сказал он. – А как мне найти эту даму?

– Вы познакомились с ней четверть часа назад, а за обедом я посажу вас рядом.