Взять живым мёртвого - Андрей Белянин

Шёлковое, чёрное с красным платье, смоляные волосы, убранные под золотую сетку, бархатные чёрные глаза в обрамлении удивительно длинных ресниц, тонкие чёрные брови и совершенно бледное, беломраморное лицо, идеально правильное, словно у голливудских моделей.

Митяй просто замер с распахнутым ртом, я же почувствовал, как остановилось сердце, а обручальное кольцо на пальце как-то сразу стало тесным. Наверное, поэтому первое слово преспокойно взяла Баба-яга:

– Здоро́во, что ль, сестрица названая!

– И тебе не хворать, – к моему изумлению, на чистейшем русском, без малейшего акцента откликнулась прекрасная хозяйка Чёрного замка.

Обе женщины, одной не больше тридцати, другой недалеко за триста, церемонно обнялись, чмокнув друг друга в щёчку. Ничего не понимаю, вроде как получается, что глава нашего экспертного отдела давно знакома с этой Чёрной баронессой?

– Уж не знала, не ведала, к кому в гости иду. Глядь, а тут ты?!

– Да и мне в голову не приходило, что сестрица старшая из самой святой Руси ко мне в лес заехала. Думала, ты всё так же в ступе летаешь.

Я на минуточку вспомнил о том, что ступа, кстати, по-прежнему стояла на крылечке избушки, прикрытая рогожей. Но бабка об этом почему-то ничего говорить не стала, а перешла к главному:

– Дело у нас неотложное. Ищем мы кой-кого в твоих владениях.

– Слышала.

– От ворон?

– От воронов, – поправила красавица. – Могу твоей печали помочь. Но ведь не задаром?

Яга обернулась ко мне, все видом показывая, что пора включаться в разговор, торги начались.

– Двое молодцов с тобой пришли, – продолжила хозяйка Чёрного замка, голос у неё был совершенно необычайный, чарующий и обволакивающий, но на её дивных губах не мелькнуло даже подобия улыбки. – Неужели это те самые милиционеры, о которых судачат в городе? Забавно. Отдай мне одного, сестрица, и я укажу тебе дорогу к блудному принцу.

Митяй счастливо закивал, хотя смотрела черноокая баронесса скорее на меня, чем на него.

– Позвольте представиться…

– Ещё преставишься, – ровно вставила баронесса. – Но продолжай, я покуда не видела мужчин в такой странной одежде. Ты явно небогат, но держишься с достоинством. Привык командовать, но не полководец. Защищаешь своих, даже если стоишь всего на полшага впереди.

– Допустим, – кивнул я.

– Полицейский или стражник, но, скорее, ни то ни другое. Мудрец, любящий загадки? Герой, идущий за неведомым со своим поредевшим отрядом? Усталый муж, ищущий горячих развлечений вдали от любящей жены? Всё, похоже, но не так. Яга! Я возьму этого, он мне интересен.

Прежде чем покрасневшая бабка успела вставить хоть слово, я сунул руку в планшетку, достал зеркало волшебное и дыхнул на поверхность. Волей Провидения в генеральских погонах (ведь должен же быть какой-то святой, заботящийся о простых ментах!), короче, Олёна была дома.

– Никитушка, любимый мой!

– Милая, я тоже скучаю, – торопливо влез я. – Тут вот одна озабоченная гражданочка с неплохими формами и знанием дедукции хочет, чтоб я у неё остался. Ты не против?

– Покажи-ка эту овцу-самоубийцу!

Как вы понимаете, мне оставалось лишь развернуть зеркало к Чёрной баронессе и дать знак нашим заткнуть уши. Полторы-две минуты из зеркала нёсся такой отборный мат, такие угрозы, такие клятвы, описания, обобщения и конструкции, что лицо владычицы Чёрного замка в Шварцвальде резко пошло пятнами. Бледная кожа натянулась настолько, что чётко проступил череп, и на какой-то момент нам всем стала ясна истинная сущность дамочки…

Это было столь жуткое зрелище, от которого реально кровь холодела в жилах. Будь я Стивеном Кингом, или кто там ещё пишет сценарии фильмов ужасов для Голливуда, наверное, мне удалось бы быть более ярким, красочным и убедительным в описании.

Но ведь, по сути, я простой участковый, худо-бедно хоть протоколы писать умею, а литературные произведения – нет. Уж простите, включите фантазию, попробуйте додумать сами.

– Свет очей моих?

– Да, дорогая? – Я развернул зеркало к себе.

– Закончи это дело побыстрее и марш домо-ой!!! – проорала моя Олёнушка так, что с потолка что-то посыпалось, то ли пепел, то ли известь. – Я очень тебя люблю и жду. И… похоже, мне есть что тебе сказать.

– Я же ни в чём не виноват!

– Знаю. Но кое в чём уж точно.

Зеркало отключило сеанс видеосвязи.

Мне оставалось молча сунуть его обратно в планшетку и так же, как все, ждать – что теперь будет?

Хозяйка замка на законных правах взяла себе первое слово.

Не сразу, конечно, а как только пришла в себя, похлопав по щёчкам, прогоняя румянец и восстанавливая привычную для себя аристократичную благородную зеленоватую бледность. И да, это было о-о-очень непросто.

– Значит, ты и есть тот самый сыскной воевода Никита Ивашов? Много всякого о тебе за два года по нашим Европам наслышано. Где правда, где ложь, а где глупые сказки, кто ж разберёт? – покачала головой черноволосая красавица. – Что ж, сама не знаю я, что мне теперь с вами делать, гости незваные. Отдохните покуда. Ешьте-пейте без меры, отравой не балуюсь, не моя то стезя. А вот если бежать надумаете, так не советую: мой лес – мои законы!

– Благодарим, сестрица младшая. – Баба-яга чуть склонила голову набок, словно розовый попугайчик, что, видимо, должно было изобразить почтенный поклон. – Ты про нашу беду знаешь. Врут люди, будто бы я вашего принца Йохана убила да съела! Но…

– Что «но»?

– Раз ты при его имени не дрогнула, так, может, и сопроводить к нему сможешь?

– Э-э… – замялась хозяйка Чёрного замка.

– Стало быть, живёхонек он?

– Возможно.

– На том порешим и суда твоего ждать будем. Так ли, сыскной воевода?

– Не совсем, – прокашлялся я. – Как видите, дома нас тоже очень ждут. Сейчас вы слышали, что думает по этому поводу моя жена. В следующий раз я попрошу пригласить на беседу самого царя Гороха. Да, да, того самого, который в прошлый раз, образно выражаясь, «навтыкал вашим под Ревелем»! Зачем-то напоминаю вам, что в какое-то время он сам, и супруга его Лидия Адольфина Карпоффгаузен даже служили у нас в отделении.

– И что же с того?

– Как – что? Я же понятным вроде бы языком объясняю. Мы вам ничем не угрожаем, но наш горячий царь Горох в любой момент готов с войском Днестр форсировать, если хоть тому же Митьке кто-нибудь оцарапает пальчик. Так понятнее?

На лицо Чёрной баронессы набежала чёрная (а какая же ещё?!) тень. Какое-то мгновение она явственно боролась с жуткими демонами, обуревающими её душу, и, судя по всему, очень-очень хотела задушить нас всех тут же, на месте. Потом всё-таки собрала силу воли в кулак, сжала, уравновесила и без улыбки обернулась к нам.