Операция «Сострадание» - Фридрих Незнанский

— Конечно, жестокий. И очень странный.

— Вот и мне с самого начала так показалось. Как можно было пройти мимо этих странностей?

— Ты заблуждаешься: запросто проходили и не видели. Нам помогла случайность. Ну… отчасти, конечно, и то, что мы знали, в какой области искать.

— В области грузоперевозок?

— А при чем здесь грузоперевозки? — почти испугался Турецкий. Утомленное сознание подсунуло ему здоровенную свинью в виде развеселенькой картины: по зимней дороге в город Видное движутся колонны грузовиков, за которыми стелется след из кровавых капель. Что они везут: мясные туши с бойни? Результаты неудачных экспериментов в области пластической хирургии? Или что-нибудь пострашней?

— Ну как же, ведь его бизнес связан с грузоперевозками.

— Его бизнес? Слушай, кто тебе рассказал всю эту ерунду на постном масле?

— Ну как же, — скорее удивилась, чем рассердилась Ирина Генриховна, — Нина и рассказала. Она же лучше меня знает, чем занимается ее парень.

— А-а, наконец-то до меня начинает доходить смысл этого эпизода… Мы что, снова об Антоше? Который свою свирепую собаку-бультерьера чуть было не загрыз?

— А о ком же?

— Ф-фу, от сердца отлегло. Слушай, Ир, нельзя же так пугать человека! Я ведь уже не мальчик, я ведь и дуба дать могу.

— Тебя напугаешь, как же, — ворчливо сказала Ирина. — Родная единственная дочь неизвестно с кем дружит, а ты и не шевелишься. Обещал ведь выяснить, кто такой Антоша и нет ли за ним какого-нибудь криминала!

— Обещал? Значит, выясню. Вот добью это проклятое дело и выясню. Нарочно постараюсь побыстрей поймать убийцу, чтобы побыстрее добраться до Антоши с его бультерьером. И его грузоперевозками. Да, грузоперевозки — это очень странно, ты совершенно права!

И не слушая больше того, что еще пыталась договорить Ирина Генриховна, направился к кровати. Спотыкаясь, потому что засыпал на ходу.

В выяснении вопроса, кто такой Артем Жолдак, Грязнову и Турецкому на самом деле оказала неоценимую помощь служба информации МВД. Выяснилось, что здесь, впрочем, более известен не Артем Жолдак, а его отец — металлургический король Богдан Мечиславович Жолдак, владелец самого крупного металлургического завода России. Вернее, теперь уже бывший. Причем надежда «ухватить» его переместилась в разряд несбыточных желаний…

Выходец из пограничных польско-украинских областей, постоянно напоминавший о своем происхождении стриженной в кружок головой и длинными усами, с годами сменившими светло-соломенный цвет на чистое серебро седины, этот благообразный промышленник имел биографию, типичную для людей, получивших доступ к бывшей общенародной советской собственности, — тех, кто вошел после в немногочисленную категорию олигархов. Работа в металлургической промышленности Российской Федерации, вначале комсомольский, затем — партийный стаж, должность директора завода… В годы перестройки ушлый западный славянин не растерялся и вовремя приватизировал все, что поддавалось приватизации. Как, через какие руки, с какими нарушениями — в те времена этих вопросов не задавали, тем более сильным личностям, которые, подобно Богдану Жолдаку, обладали разветвленными связями как в верхах, так и за границей. Но факт остается фактом, что образование на развалинах СССР нового государства Российского Жолдак встретил с полным набором частной собственности. И не считал себя виноватым! В чем же он виноват? Разве только в том, что он успел, а другие — нет. А кто не успел, тот опоздал.

Казалось, благоденствие Жолдака будет длиться вечно. Однако времена меняются, и тот, кто не успел измениться вместе с ними, должен готовиться к худшему. Правительство России больше не состояло из лояльных в отношении Богдана Мечиславовича людей: одних из прежних его покровителей проводили на пенсию или удалили — послами — в малозаметные страны, другие, к сожалению, вынуждены были сами срочно выехать на постоянное место жительства за границу. Постепенно Богдан Жолдак — волчьим чутьем, не отбитым годами спокойной жизни, — уловил, что дело принимает крайне нежелательный оборот. На его завод регулярно стали наведываться комиссии, он постоянно обнаруживал вблизи себя каких-то типов с официальными лицами, которым непонятно что от него было нужно. После того как личный секретарь расстроенно сообщил Богдану Мечиславовичу, что, по его сведениям, кто-то брал и, возможно, скопировал важные документы из его сейфа, Жолдак понял, что русская земля горит у него под ногами. Следствием явилось то, что он в невероятно короткие сроки (такой стремительности и прыти от него не ожидали!) продал свой завод за запредельную сумму смешанной российско-британской компании и отбыл в неизвестном направлении. Следственные органы объявили его в федеральный, а затем и в международный розыск, так как обнаружились тяжкие преступления с его стороны во время приватизации главного и других металлургических комбинатов России. Одним словом, олигарх Богдан Жолдак обвел вокруг пальца российское государство и был таков. Его не может нигде найти даже Интерпол!

Следствием по делу Жолдака занимался Следственный комитет (Департамент) МВД, главой бригады был полковник Петр Катышев.

Грязнов и Турецкий переглянулись:

— Петя Катышев?

— Ну да!

— Друзья встречаются вновь!

Петька был им отлично знаком еще по прежним временам. Если позвонить и попросить уточнения, на какой стадии находится дело Жолдака и какими подробностями оно обросло, возможно, это пролило бы свет на загадочного «ангела смерти», как называл Жолдака-младшего покойный Великанов.

Собственно говоря, проще было бы с ходу узнать у Пети все о Жолдаке-младшем как таковом, выяснить его адрес и заявиться уже к нему, чтобы как следует побеседовать. Именно так и предложил с самого начала поступить Слава Грязнов. Однако Турецкий настаивал на том, что они сначала должны выяснить все, что только возможно, относительно Богдана Мечиславовича.

— Любишь же ты, Санек, лишнюю работу делать, — наконец уступил Слава.

— Ага, — охотно согласился Александр Борисович. — Хлебом меня не корми, главное, работу подавай…

Услышав в телефонной трубке голос старого приятеля, Петя Катышев обрадовался. Однако при известии о том, что от него понадобилось, радость исчезла.

— Я это дело больше не веду, — почти свирепо буркнул он.

— С какой стати? А кто его ведет?

— Никто. Дело прекращено ввиду смерти обвиняемого!

— Как так, почему? Кто его убил? При каких обстоятельствах?

Выслушав этот шквал вопросов, Катышев попыхтел в трубку и спросил:

— Саша, вы там что, вместе со Славой Грязновым Жолдаком занимаетесь?

— С кем же еще?

— Ладно, так и быть, только для такого высокого начальства, как вы, под мою ответственность… Давайте встретимся, и я вам лично все объясню. Это не телефонный разговор. Когда вам удобно?