Путь к власти - Ирина Даневская

– Что ж, жребий брошен, – с горькой улыбкой сказал себе Бэкингем, – во имя любви и власти!

С этого дня Англия и Франция находились в состоянии войны, а первые министры двух стран словно соревновались друг с другом в стремлении нанести удар побольнее. Так, в ответ на ультиматум англичан, Ришелье подписал указ о высылке британских подданных с территории Франции, угрожая тюремным заключением. В отместку Бэкингем принял те же меры к французам, сократив им срок на сборы до двух недель.

Если кто и выиграл от предстоящих распрей, то это Ла-Рошельцы. Окрыленные обещаниями помощи от нежданных союзников, они были уверены в своей победе. Впрочем, и Его Высокопреосвященство не собирался легко сдаваться.

В Англии же граф Бристоль нанес визит Бэкингему.

– Милорд, я пришел предложить вам свои услуги, – заявил он первому министру. – Теперь, когда Англия и Франция находятся в состоянии войны, необходимо подумать о союзниках.

– Вы предлагаете мне заключить мир с испанцами? – возмутился Бэкингем. – Вы думаете, я забыл, что испанский посланник требовал моей смерти?

– Ваша светлость, когда на карту поставлено так много, хорошая память только вредит, – многозначительно произнес граф Бристоль.

Бэкингем нахмурился. Он понимал, что лорд Дигби намекает на собственную опалу, в которую попал после неудачного сватовства принца Уэльского к испанской инфанте.

– Скажите, сударь, – усмехнулся герцог, – вы сами придумали этот план или вам подсказал его король Филипп?

Граф Бристоль покраснел от негодования.

– Милорд, – произнес он. – Король Испании неоднократно предлагал мне перейти к нему на службу, но я каждый раз отвечал отказом. В день моего отъезда из Мадрида король Филипп вызвал меня к себе, положил передо мной чистый лист бумаги и предложил мне самому написать любой титул, любое место при испанском дворе, которые могли бы меня заинтересовать. Но я не предатель, поэтому и предпочел вернуться в Лондон, зная, что рискую оказаться на эшафоте.

– Сэр, – устало произнес Бэкингем. – Если бы я действительно считал вас предателем, вы бы там и оказались. Так что не будем ворошить прошлое, и подумаем о настоящем. А оно, сударь мой, весьма неутешительно. Ришелье заключил союз с Испанией, поэтому у меня есть все основания полагать, что Мадрид отвергнет наше предложение дружбы. Поэтому, милорд, если сам король Филипп станет уверять вас в обратном, скажите об этом мне, и тогда я обдумаю ваше предложение. Можете идти.

– Глупец, – произнес Бэкингем, когда за графом закрылась дверь. – Впрочем, он не более глуп, чем я сам, когда искренне рассчитывал на союз с Францией. Единственная надежда, что план герцогини де Шеврез удастся и проклятый кардинал отправится к дьяволу. Так что будем до конца играть роль влюбленного рыцаря, который живет надеждой заключить в объятия свою прекрасную даму.

Прошло совсем немного времени с тех пор, как Уолтер Монтегю стал королевским гвардейцем, но уже успел сделать головокружительную карьеру, правда, несколько несовместимую с военной службой. Он задался целью превратить гвардию королевы в мощную шпионскую организацию и очень преуспел в этом деле. Благодаря его стараниям некоторые гвардейцы так мало походили на солдат, что вызывали многочисленные насмешки своим внешним видом и военной подготовкой. Но во всем остальном это были умнейшие люди, талантливые дипломаты и агенты… Уолсингем еще при королеве Елизавете создал лучшую агентурную сеть в Европе, которую фактически уничтожил король Джеймс. Из-за скупости и ограниченности этого монарха талантливейшие люди вынуждены были оставить государственную службу и теперь либо прозябали в провинции, либо служили при дворах иностранных государей. Сэр Уолтер решил положить этому конец. И хотя официально полк гвардейцев королевы и возглавлял виконт Пурбек, но никто, даже сам Джон, не сомневался, кто является здесь истинным командиром.

Но на пути к своей мечте и Монтегю и Генриетта столкнулись с непреодолимыми препятствиями. Невероятно, но они были вызваны не происками врагов и не интригами завистников, а всего лишь условностями дворцового этикета. Хотя молодой королеве и удалось немного смягчить пуританские нравы английского двора и сам король Англии позволял супруге делать все, что ей заблагорассудится, но… все же английской королеве не подобало долго и часто оставаться наедине с мужчиной, тем более с таким красавцем, как сэр Уолтер. Несмотря на подчеркнутую скромность его мундира и незаметную должность, близость к Генриетте этого молодого человека не осталась незамеченной придворными сплетниками.

– Нужно что-то делать, моя королева, пока эти пересуды не дошли до ушей короля, – озабоченно сказал Генриетте сэр Уолтер. – Ваша идея одеть агентов в мундиры королевских телохранителей, безусловно, гениальна, так как позволяет им беспрепятственно находиться возле Вашего Величества, но, увы, на меня это не распространяется. Вот если бы я был уродливым карликом…

– К счастью, вы им не являетесь, – перебила его Генриетта. – Это бы очень повредило вашей карьере.

Монтегю удивленно посмотрел на нее, но, заметив в уголках ее губ полускрытую улыбку, рассмеялся.

– Я нашел выход, Ваше Величество, – сказал он, посерьезнев. – Уговорите короля несколько недель провести в Виндзорском замке, так как ваши покои нуждаются в новой отделке. Тем временем мои люди займутся ремонтом…

В итоге апартаменты королевы усовершенствовались потайным ходом, соединявшим кабинет Генриетты и гостиную баронессы Сент-Люс, которая находилась прямо над ним. В спальне Элениты был установлен звонок, шнур от которого прятался в портьерах кабинета Ее Величества. Таким образом, проблема тайных свиданий была решена.

Посетители попадали к королеве либо через спальню баронессы, либо испросив официальной аудиенции. В первом случае Генриетта открыто уединялась с Эленитой в своем кабинете, затем баронесса поднималась к себе и впускала гостя, а сама оставалась в своих покоях, ожидая звонка, так как не все разговоры предназначались даже для ее ушей. Посетитель уходил, и королева со своей придворной дамой присоединялась к остальным фрейлинам, ожидавшим в приемной. Если аудиенция испрашивалась официально, королева принимала посетителя в присутствии баронессы Сент-Люс в своем кабинете. Дальше события развивались по тому же сценарию.

В приемной королевы круглосуточно дежурили ее телохранители, в обязанности которых входило предупреждать о нежданных визитерах условным стуком в дверь. И кабинет, и приемная были обшиты дубом, что, учитывая толщину стен, совершенно исключало возможность подслушивания.

Эти меры предосторожности позволили королеве принимать у себя, кого ей заблагорассудится и когда угодно. Чаще всего Генриетте было угодно видеть Уолтера Монтегю. Благодаря ему королева начала вникать в тонкости европейской политики, которая раньше наводила на нее смертельную тоску.

– Все просто, Ваше Величество, – смеялся Монтегю над ее недоумением. – Суть внешней политики любого… да, любого европейского государства состоит в уничтожении соперников ради собственной выгоды. Тут Испания, Франция и Англия ничем не отличаются от обыкновенного карьериста, который готов на все, чтобы получить тепленькое местечко.