Дар смерти - Галина Гончарова

Я заправила медальон под одежду.

— Вы выразились вполне ясно, ваша светлость.

— Тогда позвольте мне откланяться.

Я встала из-за стола, провожая гостя. Герцог склонился к моей руке, коснулся губами запястья. Выпрямился.

— Найдите мне хоть одну простолюдинку, Вета, которая не покраснеет, когда герцог поцелует ее руку? Не смутится? Не…

Я вздохнула.

— Ваша светлость, я все понимаю. Мне уехать из Алетара?

— Это как вы сами решите. Но если останетесь — я буду рад.

Я улыбнулась и присела в поклоне, мысленно желая герцогу провалиться в самую глубокую яму самого глубокого омута.

Какое?! Его!? Дело!?

День рождения, определенно, не удался.

* * *

Бертен ждал за оградой.

Ждал все-таки. Не ушел.

Я понимаю, что он не решился бы противостоять герцогу, но и меня одну не оставил. А это уже неплохо.

— Вета?

Я улыбнулась. Аристократы привыкают играть, держать маски — и это хорошо.

— Герцог больше не вернется. Могу угостить тебя взваром?

— Буду благодарен.

И все же, я заметила, как взгляд Бертена обежал комнату, остановился на открытой двери в спальню. Интересно, чего он ждал? Что я здесь и сейчас отдамся герцогу?

Фу.

Пятно взвара привлекало внимание. Интересно, удастся ли мне спасти коврик? Он уютный такой, связан из лент…

— Вета?

— Герцог сделал мне недопустимое предложение, — сухо произнесла я. — Я повела себя не лучшим образом, и не смогла сдержать гнев.

— Ты в него кинула кувшином?

Я опустила глаза.

Да, кинула. И жаль, что не попала.

— Вета, он…

— Не причинил мне вреда. Слова не считаются.

Бертен кивнул. Ну да, у аристократов не считается зазорным плохо подумать о человеке, предложить нечто недопустимое, а я…

Здесь и сейчас — я простолюдинка. И все же, все же, как бы мне хотелось увидеть герцога, будучи самой собой. В блеске украшений, титула…

Но — кого увидит он?

Я и в рубище, и в золоте останусь все та же… если уважают не меня, а титул, кому нужно такое уважение?

Точно не мне.

Гадко.

— Он… больше не придет?

— Надеюсь.

— Палач что-то сказал? Дал тебе слово?

Я удержала брезгливую гримасу. Сказал, сделал… я понимаю, что герцог и ты, Бертен, это величины несопоставимые, что ты сделал все возможное, что от других я бы и этого не дождалась, но почему мне так гадко?

— Все будет в порядке, Берт, — мягко произнесла я. — Герцог — человек чести.

Бертен ощутимо расслабился. Как же люди любят слышать то, что им нравится, удобно, приятно…

— Я рад, что это… так.

— Я тоже рада, что все хорошо кончается, — согласилась я.

Бертен посмотрел на пятно.

— Принести воды?

— Да, пожалуйста.

Мы вместе оттерли пятно, замочили коврик, выпили еще взвара… потом Бертен ушел, а я завернула гадальный пирог в полотенце, и отправилась к морю.

* * *

Закат…

Солнце медленно опускается в море, и оно окрашивается бездонно-алым, темно-багровым, вскипает и кажется, что в него пролилась кровь миллионов людей. Все мы вышли из моря, и уйдем в море, и волны смоют наши следы на песке. А что останется?

Суета, и пустота, и тишина.

И только плеск накатывающихся на берег пенных барашков.

Я выбрала небольшой мыс, выдающийся в море. И прогуляюсь, и успокоюсь, и пирог бросать удобнее. Обратно не приплывет.

Я развернула пирог, размахнулась…

До воды он, кажется, так и не долетел. На лету его подхватила какая-то птица… чайка? Альбатрос? Кто-то еще?

Я плохо в них разбираюсь.

Во всяком случае, у этого летучего хищника сегодня будет хороший ужин.

А у меня?

Думаю, это значит, что моя судьба еще не определена, вот и все. Я с дрожью вспомнила про барона Артау…

Золотая пластинка под платьем показалась теплой. Я невольно коснулась ее рукой.

Что ж…

Ваша светлость, вы сегодня взбесили меня до предела. Но… если вы поможете избавиться от барона, я прощу вам многое. Только вот как выдать Артау, не выдавая себя?

Не знаю…

Но я обязательно что-нибудь придумаю! Сестренку я ему не отдам! Вот!

* * *

Рамон Моринар с удовольствием вспоминал сегодняшний вечер.

Забавно?

И даже очень.

Можно было приказать схватить непонятную девчонку, выбить из нее информацию, но мужчине захотелось развлечься…

М-да, развлекся. Чуть кувшином голову не проломили.

И… он был бы разочарован, согласись девчонка на его предложение. Это как… золотая монета вдруг оказалась бы фальшивой. Обидно почти до слез. Но — нет. Игрушка обещала много интересного.

Смешная девочка. Но разозлилась она не на шутку. И не назвала ни имени, ни рода, к которому принадлежит. Не врала, но и называть их не стала.

Что ж, он все равно узнает правду.

Хотя… какой из нее бастард? Это просто смешно. Незаконные дети реагируют совсем иначе, если они, конечно, не королевские отпрыски. У нее слишком много гордости, слишком много самоуважения, она совершенно не стесняется и не боится… нет, она определенно, законный ребенок. Графский?

Да, вполне возможно.

И как она пыталась лгать ему в лицо. Ему! Смешная девочка! Но стойкость заслуживала только похвалы. Хотя… сильно он не давил, но ведь она не первая. Рамон отлично понимал, кто сломается, а кто нет… Ветана не сломалась бы. Дави, не дави… она бы не дрогнула. Выстояла. Интересно, откуда у соплюшки такой внутренний стержень?

И откуда она сама?

Рамон подумал еще недолго, а потом решил начать проверку с соседних государств. Дать задание, и пусть проверят, не пропадали ли в Риолоне, Теварре или Мироле девушки-дворянки?

Все возможно…

Скажи кто-то герцогу, что его игрушки — живые, что им больно, что…

Он бы искренне удивился. Такие мысли в голову Рамона Моринара не приходили уже очень давно.

— Госпожа Ветана! Госпожа Ветана!!!

Тихий вечер мне не удался. Только-только расслабилась, только взялась за книгу, как в окно забарабанили. Никогда не закрываемая дверь распахнулась, и в комнату влетел малек, неуловимо похожий на Шими. Впрочем, все они там, в порту, на одно лицо. Чумазое и растрепанное.