Privatизерша - Макс Нарышкин

Скрутив его в жгут, он туго перемотал ногу Игоря, на дециметр выше раны. Рана пустяковая, но она опасна тем, что вот так, пустячно, из нее может выйти литр крови.

— Как чувствуешь себя?

— Как Ван Гог, отрезав себе ухо. Полным идиотом. — Опершись на Арта, Игорь поднялся.

Спускаясь вниз, они держались руками за стену. Никаких ответвлений в сторону от коридора не было, или же они просто не обнаружили их. Выход из лабиринта был один, и он был перед ними. Дорога закончилась дверью. Опять дверь…

Арт хотел было уже осторожно нажать на ручку и приоткрыть дверь, как Игорь схватил его за плечо — по полоске света скользнула тень и остановилась прямо перед ними. Лишь узкая деревянная створка разделила их жизнь от их смерти.

Судя по тому, что по другую сторону не было суеты и шума, можно было сделать резонный вывод: Александр Александрович, если он вообще был тогда в своем кабинете, уже давно командует своими людьми в доме. Ждать, пока тень уберется, им не улыбалось. Выход в этом случае превращался в западню, аналогичную первой.

Игорь бесшумно передал Арту ружье и шагнул к двери. Что он делает? Он ее изучает. Зачем? Арт нашел ответ на этот вопрос лишь тогда, когда приятель начал действовать…

Тот просто убеждался, что дверь открывается наружу, а не внутрь.

Резко нажав на ручку, Игорь вложил в удар всю силу раненого человека.

Массивная резная створка распахнулась легче, чем переворачивается лист книги от ветра. Сокрушающий удар снес с ног владельца тени — среднего роста мужчину лет тридцати пяти на вид. Он выронил из рук автомат и почти плашмя рухнул на спину. Игорь, решив, что этого недостаточно, вырвал из рук спутника ружье и уже знакомым тому ударом…

Арт не любил хруста костей. Но не слишком ли он придирчив был сейчас к окружающим?

Автомат имел вид раритета, и не исключено, что именно из него какой-то «дух» стрелял на перевале Саланг в советских солдат. Арт схватил его, высматривая на теле лежащего запасные магазины. Их не было. В отверстии на том, что был в автомате, блестел капсюль последнего патрона. Это значит, что в его распоряжении оказался автомат с полным магазином. После того, как затвор выбросит последнюю, тридцатую гильзу, можно выбрасывать и сам автомат. Но это было уже кое-что…

Опять коридор. На этот раз освещенный, и даже с некоторыми претензиями на изысканность. На стенах то тут, то там попадались небольшие миниатюры из древнекорейской, как понял Арт, мифологии. Александр Александрович перебирал в своей любви к Востоку. Слишком много драконов и раскосых мужиков с кривыми ножами. Или мечами.

Не нужно было иметь диплом МГУ, чтобы понять — они в подземной галерее. Верхнее перекрытие было небольшой толщины, поэтому периодически слышались быстрые звуки шагов. Чьи-то ботинки глухо грохотали над их головами. В доме не прекращался ни на минуту квалифицированный шмон. Удивляться тут нечему. Двое незнакомцев, неизвестно каким образом проникнув в здание, устроили мордобой со стрельбой и исчезли. Спокойствие жилища нарушено и подогревается возмущением и жаждой мести.

Арт бы добавил еще, если бы думал об этом: и страхом перед возмездием. Александр Александрович тоже не может не догадываться, отчего в его берлоге так шумно. Просто так шумы не возникают. Они начинаются, когда кто-то крадет чужую жену, как правило.

— Ищут, мерзавцы… — Игорь тяжело дышал и уже не был так похож на того беспечного малого, с которым Арт вошел в дом.

Кровотечение у него прекратилось, но бодрячком он не выглядел.

Это целый подземный город! Дом на улице — это лишь вершина айсберга. Поскольку движений в этой части тоннеля не было, они стали дергать ручки всех дверей подряд. Игорь скрипел ручками слева, Арт — на противоположной стене. Дойдя до середины коридора, Чуев опустился на ручку всей силой, и чуть не упал внутрь. В комнате была темнота. Его спутник, как кошка, скользнул взглядом по абсолютно черной стене и уверенно нажал на выключатель.

Сказать, что они оцепенели — значит ничего не сказать. Что касается мебели, то комната была совершенно пуста. Лишь смердящее облезлое ведро в углу. Но относительно присутствующих в ней живых существ…

К огромному массивному кольцу, намертво вкрученному в стену, была присоединена двухметровая кованая цепь. К другому концу цепи был присоединен металлический ошейник. Ошейник, словно ворот водолазки, плотно облегал шею человека, сидящего на полу. Мужчина среднего возраста — угадать наверняка было невозможно из-за заросшего лица и кровоподтеков — сидел на полу и болезненно щурился от яркого света, часто видеть который он, как видно, не привык.

Живой экспонат для начинающего судмедэксперта.

От яркого света закрылся руками и теперь сидел так, не подавая признаков жизни. Так откидывается опоссум, заметивший ягуара. И так сделает человек любого возраста, привыкший к избиениям, и приготовившийся к очередному.

— Ты кто такой? — Игорь опустил ружье.

Мужчина медленно убрал руки и, привыкая к рези в глазах, стал ощупывать подслеповатым взглядом хозяина голоса. Внезапно его прорвало, и из его опухших от побоев глаз потекли слезы. Арт ни разу не видел, чтобы слезы появлялись так быстро. Разве что у Риты, когда начиналась вторая минута аргентинского сериала.

— Вы — милиция?.. Я знаю, вы — милиция!.. Спасите меня! Ну, пожалуйста… Вы не представляете, что они здесь со мной делают!.. — Он не останавливался ни на секунду, ползая перед ними и треща цепью. За неделю заточения его, кажется, отучили передвигаться на ногах. — Только не оставляйте меня! Только не оставляйте!

Понимая, что уходит драгоценное время, Арт врезал ему две пощечины (тот не обиделся), чтобы прекратить истерику, но оказалось, что это лекарство не помогает. Пленника столько «прессовали», что побои у него стали вызывать обратный эффект. Истерика усилилась, и речь стала невнятной. Не хватало еще погореть из-за этого мученика…

— Если не прекратишь базлать, мы сейчас уйдем, — сказал Игорь.

В точку!

«Молодец», — подумал Арт, посмотрел в лицо Игоря и удивился. Оно не выражало ни тревоги, ни суеты. Арт подумал, что так, наверное, выглядят наемные убийцы или офицеры на войне.

В комнате стало так тихо, что снова стал различим топот наверху. Минута у них была. Именно в нее и уложился побитый Артом пленник.

Пленником значился президент благотворительного фонда. Название было Арту неинтересно точно так же, как и сам пленник. Уже неделю президент благотворительного фонда сидит, как в конуре, на цепи, терпит извращенческие побои от жильцов этого дома и ждет, пока его… выкупит жена.

— Не понял, — сознался Игорь.

Арт не выглядел искушеннее, но догадываться о том, что происходит, мог.

— Мне позволили позвонить жене, и я попросил ее заявлений в милицию не писать, а подготовить два миллиона долларов. Она передает деньги, а меня выпускают.