Гром над Империей Часть 1 - Тимур Машуков

и прикрыв им глаза, я ударился в невеселые размышления.

Вот какого, спрашивается, я поставил ограничения на секс? Весь отдых теперь летит псу под хвост! Никакой божественной выдержки не хватит просто смотреть на этих красавиц, не имея возможности насладиться их прелестями. А с моим повышенным либидо я вообще рискую с ума сойти! А хотя — стоп, как я там сказал — что спать со мной нельзя, а остальное можно? Да фиг, четко же выразился, что с постельными играми завязали!!! Да блин, какой же я идиот — и девчонок напряг, и себе отдых испортил!..

Раздавшийся рядом легкий всплеск отвлек меня от невеселых дум.

— Не помню, чтобы я разрешал прервать тренировку… — заметил я, не открывая глаз.

— Да мне сейчас там делать нечего, — раздался голос Аштар, — а вот насчет твоих условий надо поговорить. Скажи, пожалуйста, ты — идиот?

— Ну меня самого только что уже посетила эта мысль… Что?!! Думай, с кем разговариваешь, женщина!!!

— Да я то думаю, а вот ты, похоже, не слишком. Ты вообще как себе представляешь слияние со стихией без внутреннего мира, которого у них и в помине нет?

— Упс! — разочарованно ударил я себя рукой по лбу. — Забыл. Черт, и что теперь делать?

— Тебе-то кто помог его создать?

— Элементали, — вздохнул я. — Они все сделали, я только присутствовал.

— Вот, лишнее подтверждение тому, что ты — идиот. Ладно, слушай меня внимательно. Я, конечно, многое забыла, но это — азы, которые даже ты, неуч, тоже должен знать. Ай, впрочем, не буду тебя грузить теорией, в твоей пустой голове она все равно не задержится… Итак, повторяю, слушай меня внимательно.

Их источник не выдержит создания мира, значит, надо его усилить. Как? Да очень просто! Но и сложно одновременно. Соединяешься с их источником и буквально по капле начинаешь его увеличивать, вливая в него свой эфир. Достигнув критической массы, он рванет, и вот тут ты и направляешь освободившуюся энергию не наружу, а внутрь, на духовное тело. Под влиянием удара оно спроецирует внешний мир во внутренний образ. И все, мир создан, и источник можно еще увеличить, усиливая твоих самок.

А в чем сложность? Можно повредить его, разрушить — и да, лучше это проделать в процессе секса.

— С чего вдруг? — от удивления и, чего уж скрывать, тайной надежды на то, что можно будет нарушить своё слово не из-за прихоти, а во имя высоких целей, я даже привстал.

— А с того, что на пике физического удовольствия открываются все каналы, эфир начинает течь максимально быстро и, воспользовавшись моментом, можно сделать все быстро и без особого риска. Возбуждение, что накроет вас, будет очень трудно контролировать, поэтому лучше это делать с девушкой, если ты, конечно, не из любителей мальчиков… Ты ведь и сам чувствовал, что после постели, как бы ни вымотался, ощущения зашкаливают. Попробуй как-нибудь заглянуть в себя сразу после секса. Ты очень удивишься увиденному.

— А тебе таким же способом открыли внутренний мир? — вкрадчиво поинтересовался я медоточивым голосом.

— Нет, идиот!!! — возмущенно взвизгнула она. — Мое тело никогда еще не знало мужчины! Я — богиня с рождения, а не как ты, полукровка!

Потом она нехотя призналась:

— У меня есть внутренний мир, но доступ к нему пока закрыт.

— Печально, — ответил я, вновь откидываясь назади закрывая глаза. Сказанное ею необходимо было хорошо обдумать. С одной стороны, все это выглядело логично. Но с другой, ее же вполне могли подговорить девчонки… Хотя, нет, этот вариант исключался точно. Аштар — собственница, себе на уме, и фиг бы она так легко поддалась на чьи-то уговоры. Если только это не отвечало её собственным интересам…

— Влад, — осторожный плеск воды раздался уже совсем рядом, а на мою грудь неуверенно легла ее рука. — Я тебе совсем не нравлюсь?

— Пойми меня правильно, девочка, — вздохнул я. — Мне сложно воспринимать тебя, как женщину. Глядя на тебя, мне хочется уложить тебя в постель, положить рядом большого плюшевого мишку, накрыть одеялом и следить, чтобы никто не потревожил твой сон. Умом я понимаю, что ты намного старше меня, но ты очень часто ведешь себя в точности также, как моя младшая сестра. И я, глядя на тебя, иногда вижу ее…

И, раз уж мы разговариваем так откровенно, то у меня все-таки есть к тебе вопрос — почему ты выбрала меня? Даже в этом мире, я уж не говорю о других, есть огромное количество молодых, сильных магов, достойных тебя, но ты выбрала меня. Ни о какой любви или дикой симпатии тут речи нет. Так зачем тебе я в качестве мужа? Я мог бы быть твоим другом и, конечно же, помог бы тебе в любом случае, но — мужем? Для чего это тебе?

— Я уже, кажется, говорила тебе. Моя сила выбрала тебя. Когда я очнулась в том мире, я была растеряна и опустошена. Мне было плохо. Но тогда я почувствовала тебя, твой след. Перед моими глазами твой образ стал настолько четким, что, казалось, ты стоишь рядом. Он звал меня, звал за собой. Ему нельзя было сопротивляться. Я поняла, что если не последую за ним, то буду жалеть об этом всю жизнь.

А когда я увидела тебя вживую, ты не представляешь, как я была рада, будто тяжкий груз свалился с плеч! Что я к тебе чувствую? Нет, это не любовь. Это слово даже на малую долю не отражает тех эмоций, что бурлят во мне при одном лишь взгляде на тебя. Мы соединены силой, мы больше, чем любовники, или муж и жена, мы — боги, повенчанные самим мирозданием, пусть и такие ущербные. Я, наконец, нашла своего избранника и не намерена его терять. Поэтому, прости, милый, как бы ты ни сопротивлялся, мы все равно будем вместе!

А еще, милый… — ее губы едва коснулись моих, а рука легла на мгновенно напрягшийся член. — Отмени свои глупые ограничения насчет постели. Не обижай своих любимых. Они будут стараться, и я за этим прослежу, но сделай так, чтобы они эту поездку вспоминали с удовольствием.

И еще, у меня тоже есть вопрос. Почему ты проверил всех девушек, кроме Ольги?

— Да я хотел сегодня заняться ее каналами… — прошептал я, едва сдерживаясь, чтобы не накинуться на ее. Ее рука по-прежнему уверенно скользила по моему члену, который уже готов был выстрелить. — А для этого мне она нужна спокойная, уверенная в себе.

— Нет, займись сегодня Эйелен. Ты, может, и не заметил, но она едва сдерживается, чтобы не накинуться на