Роковая татуировка - Мелисса Марр

Очнулась она на поросшем травою берегу реки и сразу почувствовала себя лучше.

Лесли могла испытывать облегчение — приятные эмоции Айриэл у нее не отбирал. И сознание того, что она не вовсе бесчувственна, очень ее радовало. Если бы не безумная тоска по его объятиям, не болезненное желание, переполнявшее ее одновременно с чужими темными эмоциями и заставлявшее задыхаться, она была бы просто счастлива.

В стороне расположились, наблюдая за ней, гончие Габриэла. Лесли их не боялась, и псам это как будто нравилось. Несколько раз она видела среди них Тиш и Эни и в своем состоянии — когда ничто не могло ее потрясти — приняла известие о смешанном происхождении девушек спокойно. Смирилась даже с тем, что обе они, как и Кролик, прекрасно знали о последствиях магической татуировки.

— Но ты же выдержала, Лес, — твердила вместо извинений Эни.

— А если бы не выдержала?

— Пришлось бы выдержать. Ради Айри. Нам нужно, чтобы он был сильным. — Эни обняла ее. — Ты наша спасительница. Он стал гораздо сильнее. И двор тоже.

Не обращая внимания на гончих, Лесли направилась вдоль берега к заброшенному пакгаузу, куда в былые времена бегала с Рианной покурить. Открыла окно, через которое они обычно забирались внутрь, поднялась на второй этаж. И там, вдали от всех, вдруг почувствовала себя почти прежней — такой, какой была до того утра, когда ушла из дома с Айриэлом.

Из окон открывался вид на реку. На одном из них Лесли и устроилась, свесив ноги наружу. Никого — ни смертных, ни фэйри, ни Айриэла. Словно она никому не нужна. Лесли осталась наедине с собой, и в мире все встало на свои места, кажется почти нормальным. Не в расстоянии ли дело?..

Впрочем, гадать об этом смысла уже не было: Лесли ощутила приближение Айриэла. В следующий миг он появился под окном. Задрал голову и посмотрел на нее:

— Спуститься не хочешь?

— Не знаю.

— Лесли.

Она встала ногами на подоконник, поднялась на цыпочки, вскинула руки, словно собираясь нырнуть в бассейн.

— Мне должно быть страшно, Айриэл, а я не боюсь.

— Я боюсь, — ответил он непривычно резко. Не пытаясь успокоить ее и утешить.

Налетел ветер, и Лесли покачнулась.

Айриэл уверенно произнес:

— Мы все уладим и…

— Тебе будет больно, если я прыгну? — спокойным голосом спросила Лесли.

Она говорила спокойно, но при этой мысли ощутила возбуждение. Не страх — страха по-прежнему не было. Никакого. Было… нормальное ощущение себя. В этот миг Лесли неожиданно поняла, чего хочет на самом деле: быть собой. Быть целой. Со всеми своими чувствами.

Такими же далекими от нее сейчас, как сама нормальность.

— Что ты почувствуешь? Что почувствую я, если упаду? Мне будет больно?

Лесли глядела на него не отрываясь. Айриэл был прекрасен. Несмотря на то что именно он лишил ее выбора, его вид будил в душе Лесли странную нежность. Он дал ей безопасную жизнь. Безумие, которое ей грозило, было на его совести, но он не покидал ее. Стоило лишь попросить, и он укрывал ее в своих объятиях, хотя управлял двором, имел множество других дел и выглядел часто совершенно измученным. Думая об этом, Лесли не могла не чувствовать к нему нежности.

Он открыл рот и сказал совсем не то, чего она ожидала:

— Прыгай.

И показал на землю.

На нее разом накатили гнев, сомнение, страх. Чувства неприятные, но настоящие. Ее собственные.

— Могу.

— Можешь, — сказал он. — Останавливать не стану, Лесли. Не хочу лишать тебя свободы воли…

— Но все-таки лишаешь. — Она увидела, как к нему подошел Габриэл, прошептал что-то на ухо. — Уже лишил. Я несчастлива. А хочу быть счастливой.

— Тогда прыгай. — Не отводя от нее глаз, он ответил Габриэлу: — Никого сюда не подпускай. Ни смертных, ни фэйри.

Лесли села на подоконник.

— Ты меня поймаешь.

— Могу, конечно, но если падение тебя порадует… — Он пожал плечами. — Хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я тоже.

Лесли провела рукой по глазам, словно вытирала слезы, которых не было. Она больше не плакала — как не испытывала тревоги, злости и прочих неприятных эмоций. Все это отняли у нее вместе с прошлой жизнью. Не стало слез, но не стало и школы, и неугомонной подружки Рианны. Не стало шуток на кухне ресторана «Верлен», танцев в «Вороньем гнезде». И вернуть их обратно невозможно.

Возвращение в прошлое не выбор. Но и настоящее нельзя назвать счастьем. Она живет в какой-то туманной грезе или в ночном кошмаре. Разницы Лесли не видела.

— Я не счастлива, — тихо сказала она. — Не знаю, что я чувствую, но это не счастье.

И тут Айриэл начал карабкаться вверх, к ней, хватаясь за выщербленный кирпич, торчащие прутья арматуры, обдирая руки, оставляя на стене следы крови. У окна он остановился и сказал:

— Хватайся за меня.

И она ухватилась. Вцепилась в него так крепко, словно он был единственной надежной вещью, оставшейся у нее в мире. А он полез дальше и, добравшись до крыши, помог ей встать на ноги.

— Не хочу, чтобы ты была несчастна.

— Я несчастна.

— Нет. — Он обхватил ее лицо руками. — Я знаю все твои чувства, любимая. Ты не испытываешь тревоги, печали, гнева. Разве это плохо?

— Это — не по-настоящему. Я не могу так жить. И не буду.

Видно, слова ее прозвучали достаточно серьезно, потому что он кивнул:

— Дай мне еще несколько дней, и я приму решение.

— Расскажи мне…

— Нет. — Лесли показалось, что в его глазах мелькнуло страдание. — Будет лучше для всех, если мы не станем это обсуждать. Просто доверься мне.

Следующие несколько дней Айриэлу пришлось наблюдать, как Лесли отчаянно пытается вызвать у себя хоть какие-то чувства из числа тех, что он постоянно из нее вытягивал. Это ставило его в тупик. Она переходила дорогу на красный свет, всячески провоцировала и без того разъяренную Бананак и умудрилась даже ввязаться в драку с двумя вооруженными смертными. Стоило на миг выпустить ее из виду, и она оказывалась на улице — в поисках опасности. В глазах Айриэла это было полнейшей бессмыслицей. Впрочем, он вообще плохо понимал смертных.

Наконец Лесли выбилась из сил. Как и он сам.

Неохотно оторвав взгляд от уснувшей девушки, он бережно затворил за собой дверь спальни. Скрывать свои истинные чувства становилось все труднее. Не думал он, что смертная так изменит его самого. Это не входило в его планы.

Айриэл сел на диван, Габриэл вскинул на него взгляд и завел разговор, к которому возвращался всякий раз, когда Лесли засыпала.