Коварные ступеньки - Светлана Людвиг

— Ты не забывай, что если старосты пьют всей толпой, то шестеро остальных тоже попадают под удар.

Я не стала говорить о том, что после маньяка, который заживо отрезал своим жертвам пальцы для зелья, какое-то воздействие на печень меня не впечатлило. Мы же не чномсы — если вовремя к знахарям обратиться, то всё оставшееся при нас можно медленно, но верно восстановить. Вместо этого свернула тему:

— Правда, ради чего всё это затеяно, я не понимаю.

— Зато ясно, что причиной всему инвесторы — именно они выдвигали условие о здоровом питании. Завтра в библиотеку? Искать нужный состав?

Я кивнула. Отправилась бы и сегодня, но, пока мы болтали, за окном стемнело, а библиотека закрылась.

— Только ты учти, — чуть смутилась я, — у меня случаев с печенью ещё не было, поэтому за полчаса тут не управиться.

На полминуты между нами повисло странное молчание. Ваня смотрел на меня пристально, но я опять не могла понять, что означает его взгляд. Неужто разочаровался во мне, как в специалисте? Однако в итоге он, запинаясь, изрёк:

— Погоди… Так случаи с сердцем и мозгами у тебя уже были, что ли?

Разведя руки в стороны, я уже набрала воздуха, чтобы объяснить чуть более подробно, где работаю, однако Ваня внезапно замотал головой и потребовал:

— Нет, ничего не говори. Не стоит. Я лучше пока поживу в счастливом неведенье.

Хорошо, что я про пальцы ничего не сказала.

Встать и отправиться в библиотеку в воскресное утро оказалось нам по силам. Но, явно, по последним, ибо чувствовала я себя как медведь-шатун. Ваня выглядел не лучше, но ворчал меньше — видимо, он только прикидывался проснувшимся.

Что-то вы рано выпорхнули, голубки! — с улыбкой встретила нас до безобразия довольная Евдокия Ивановна. — Собрались на экскурсию, что ли?

— Нет, мы к вам, — честно ответила я, зевая во всё горло.

От былого романтического настроения у библиотекарши не осталось и следа. Она глянула на нас подозрительно и пробурчала:

— Странная вы парочка.

Да уж, точно не нормальная.

В такую рань в выходной не пришёл даже Рувен Гедальевич, однако подтянулся позже, после того как мы сгребли все книги по зельям и разделили напополам.

— Джугашвили нет, — заметила я с досадой.

Ваня тоже нахмурился. Такую литературу гимназисты вряд ли брали для подготовки к занятиям. Оставался только вариант, что эту книгу утащил один из заговорщиков просто так, а не после сплетен о моём странном поведении во время пьянки.

— Но нам же не нужна точная рецептура? — усмехнулся Ваня недобро. — Нам достаточно и просто упоминания о кое-чём в составе. Вряд ли это есть только в одной книге, а больше на вынос не дают.

Идею я поняла и листать страницы начала с энтузиазмом. Особого ума занятие не требовало — знай себе, ищи конкретное слово на страницах, которое периодически попадается, поэтому мы с Ваней, чуть проснувшись, начали болтать о чарах.

Зашедший в библиотеку Фёдор Михайлович, глянул на нас недобро, однако по взбалмошному виду и дурацкому сдавленному смеху вряд ли заподозрил, чем именно мы занимаемся.

— Евдокия Ивановна, мы инвентаризацию закончили, вы зайдёте ко мне подписать? — предложил завуч.

— Прямо сейчас? — нехотя отозвалась библиотекарша.

— А что тянуть? Или вы чем-то заняты, а я отрываю? — участливо и, казалось, без тени давления поинтересовался мой классный. — Зато отделаетесь, и я больше не стану вам докучать. А Рувен Гедальевич и Иван Аркадьевич, я думаю, сумеют присмотреть за библиотекой пять минут, пока вас нет.

Нехотя, она позволила себя уговорить и оставила нас в большом книжном зале втроём. Ваня, конечно, на просьбу присмотреть кивнул, но как только двери за старшими коллегами закрылись, тут же опробовал чары поиска, о которых я говорила. Почему-то на мне.

— Да, так, — рассмеялась я и чихнула, когда золотые пылинки проскользнули у меня мимо носа. — Только хватит баловаться! А то Рувен Гедальевич ругаться станет, что мы ему мешаем.

— Даже не подумаю, — внезапно подал голос самый старый учитель в гимназии. — Ты прекрасно влияешь на этого остолопа, Лидочка — в кои-то веки он делом занят. Глядишь, утянешь его в Иркутск, он устроится на нормальную работу и наконец-то перестанет мучить детей. А то сидит тут прозябает в нашей глуши — без жены, без детей, без интереса… Даже хомячка не заведёт.

Несмотря на ворчливый тон, мне почему-то показалось, что Рувен Гедальевич о Ване искренне заботится. Просто он, как и я, не может видеть этого дурацкого смирения с судьбой.

— Только ты не бросай его, — добавил пожилой учитель напоследок, — а то опять расклеится.

Я рассмеялась. Нет уж, так просто он от меня не отделается, а уж когда состоится знакомство с моими родителями… По-моему, Ваню будут любить больше, чем меня.

Однако ничего ответить я не успела, потому что мой парень, нахмурившись, стал принюхиваться.

— Гарью несёт, — настороженно объявил он и бросился к дверям.

— Может, у травников что-то пригорело? — предположила я, заволновавшись.

Створки не поддались с первого раза, и со второго тоже, не открылись и с третьего рывка.

— Отойди-ка, — попросил Рувен Гедальевич, развёл руки в стороны, глубоко вздохнул и принялся напевно читать заклинание. Какое именно, я не знала, но стена с дверью медленно начала просвечивать.

— Вашу мать! — заключила я, завидев огонь. Нам ещё повезло, потому что подожгли со стороны травников. Или вообще с задней части здания, да пошло не туда. В том, что это не случайность, я не сомневалась.

— Так… — проговорил старый знахарь, стараясь не паниковать, да дрожащий голос выдавал. — Надо вспомнить заклинание воды… Только что-нибудь посолиднее шаров…

Я в заклинаниях была не сильна, зелья для тушения пожаров варить не умела, поэтому, недолго думая, схватила ближайший стул и кинула в окно. Вот нельзя сказать, что я удивилась, когда фокус не удался и стекло осталось целым… однако отскочивший в меня стул стал сюрпризом — едва увернулась.

— Это давно тут было? — на всякий случай спросила я.

— Ума не приложу, — растерялся Рувен Гедальевич.

— Умеешь снимать защиту? — по-деловому спросил Ваня.

— Десять раз, — мрачно буркнула я. Знахарь, на которого перевели взгляд, тоже растерянно пожал плечами. Видя, что мужчины в полном замешательстве, я предложила: Всё, что я могу, это приглядеться к барьеру и примерно предположить, какими чарами его возможно снять.

— Тогда держи, — протянул мне тряпицу, явно оторванную от своей рубашки Рувен Гедальевич, — и присматривайся поскорее. Да не смотри ты на неё как на змею! Я наспех зачаровал, чтоб никто газом не задохнулся.