Завоеватели. Как португальцы построили первую мировую империю - Роджер Кроули

Албукерк и его люди шли впереди и расчищали дорогу. За ними следовали люди Коутиньо. За ними шел маршал и артиллеристы, стрелявшие из пушки. Из-за этого оружия найяры не решались подойти близко, поэтому в погоню за португальцами пустились не сразу.

Португальцы снова оказались на узких улочках шириной в половину копья. Найяры же между тем изменили угол атаки. Поднявшись на стены и высокие склоны, они осыпали бегущих португальцев стрелами, камнями и дротиками. Кроме того, они преграждали им путь при помощи камней и веток. Из-за этих препятствий скоро стало невозможно тащить за собой пушку. В результате она была брошена. Теперь индийцы смело устремились вниз и атаковали португальцев, используя в бою их же копья, которые те побросали возле дворца.

Коутиньо, страдавший избыточным весом и вдобавок сильно уставший, прятался за щитом. Со всех сторон его окружали верные фидальго. Улицы были в тени, однако день выдался жарким. Кроме того, в узком пространстве громоздкие доспехи только мешали португальцам. Их противники ловко отскакивали в сторону, уворачиваясь от мечей. Затем продолжали погоню за отступающими, которые теперь были вынуждены бросать свои тяжелые доспехи. Когда вышли на широкую улицу, для португальцев ситуация осложнилась еще больше. Их подкарауливало еще одно подразделение индийских воинов. Они сразу воспользовались простором, чтобы окружить свиту маршала. Коутиньо смело встретил опасность лицом к лицу, однако удар подстерегал его сзади. Маршалу полностью отрубили пятку. Он упал на землю. Индийцы встретили это событие торжествующими криками. Те, кто стоял рядом, попытались поднять грузного Коутиньо на ноги, однако им это не удалось — враги теснили со всех сторон. В результате португальцы выстроились элегантным арьергардным строем. Васко да Силва со своим двуручным мечом возглавлял сопротивление, напоминая утомленным бойцам о чести и доблести. «Все они совершали славные дела и сражались, пока в состоянии были поднять руки, и все они погибли, и головы их… держали в руках вместе с флагом своего правителя».

Албукерк, шедший впереди и находившийся ближе всех к берегу, тоже испытывал затруднения, однако даже под интенсивным обстрелом вражеских лучников сумел собрать вокруг себя достаточно много бойцов. Албукерк хотел подождать маршала, но ему сообщили, что Коутиньо лежит и не может подняться. Албукерк хотел помочь ему, но желающих идти вместе с ним не нашлось — «возвращаться никто не желал». Вскоре мимо Албукерка пронеслись спасающиеся бегством люди маршала, преследуемые индийскими воинами. Те оглашали воздух победоносными криками. Португальцы просто бросали оружие и бежали к берегу, предоставив Албукерку и сорока — пятидесяти оставшимся встретиться с врагом лицом к лицу и попытаться не допустить полного разгрома. Под бурным натиском врага Албукерк вынужден был отступить. В левую руку ему попала стрела, застрявшая в кости. Несколько минут спустя в шею вонзился дротик, от которого не смогли защитить щитки. Потом пуля попала в грудь. Падая на землю, он взывал к Гваделупской Деве. Новость о гибели Албукерка распространилась быстро. Португальцы запаниковали. Найяры между тем неумолимо надвигались, собираясь учинить над врагами расправу.

Однако произошло чудо — выстрел в грудь не убил Албукерка. Пока остальные спасались бегством, четыре человека подняли его, уложили на щит и поспешили к берегу. Еще одна группа прикрывала их сзади. Между тем на берегу командиры переправляли раненых на ожидающие корабли. Из лодок они стреляли из мелких пушек, чтобы отпугнуть преследователей и дать надежду на спасение тем, кто так спешил сюда. Потом начали стрелять из больших пушек на корабле. Радуясь возможности наконец отличиться в бою, два фидальго, Антониу ди Норонья и Диогу Фернандеш де Бежа, собрали триста бойцов и направились обратно в город. На пути им встретилась толпа из мужчин и женщин, бежавших им навстречу. Местные жители думали, что все враги убиты. Португальцы безжалостно перебили всех до единого. Некоторым удалось выбежать на берег. При виде индийцев португальцы, дожидавшиеся своей очереди подняться на борт, запаниковали. Решив, что эти бегущие люди гонятся за ними, многие прыгнули в море, несмотря на окрики товарищей, и, пытаясь добраться до кораблей вплавь, утонули.

Наступил вечер. На берегу остались только два капитана, соревновавшиеся до последнего. На этот раз речь шла о том, кто уйдет первым. Наконец Диогу Фернандеш и дом Антониу сели в лодку одновременно, чтобы таким образом сохранить свою драгоценную честь.

Португальцы задержались у побережья Каликута на два дня. В это время лечили раненых, бросали за борт умерших, а Албукерк между тем поправлялся и занимался составлением отчетов об экспедиции.

Потери с обеих сторон были велики. Славный подвиг маршала дорого обошелся португальцам. Из 1800 человек триста погибли, «из них семьдесят — знатные люди». Затем хроникеры тщательно перечисляли их имена. Четыреста человек были ранены, «из них многие умерли или остались калеками». О числе жертв среди тех, кто разграблял дворец, свидетельствует судьба двадцати человек под руководством Руя Фрейре, который не проявил усердия на посту сторожа и сбежал с добычей. «Все они погибли, кроме одного раба, который был сильно ранен, но сумел добраться до лодок и рассказать, какая судьба постигла маршала». Судьба Гаспара ди Алмейды так и осталась неизвестной. Возможно, переводчик, крещеный еврей, повстречавшийся с Васко де Гамой и предоставивший Мануэлу столько сведений об Индийском океане, погиб в этот день. Больше он в хрониках не упоминается.

Однако потери индийцев были еще больше. Заморин заполучил в качестве трофеев голову маршала и его знамя, однако это было слабым утешением — погибло слишком много народу, город подвергся большим разрушениям, а дворец пострадал от огня. Кроме того, серьезным ударом оказалась утрата торговых кораблей, с которых заморин должен был получить налог. Теперь он всерьез опасался последствий этого удара. Заморин распорядился, чтобы маршала похоронили с почетом, поставили на его могилу украшенный резьбой камень, а сверху водрузили знамя. Таким образом заморин пытался заранее защититься от неизбежной мести со стороны португальцев. Что касается Албукерка, то подвижность левой руки после ранения так и не восстановилась, но тот факт, что ему вообще удалось выжить, губернатор воспринял как чудо. Сразившую его пулю достал из раны слуга, а затем вместе с денежным пожертвованием отправил в храм Гваделупской Девы в Алгарве. Пуля была положена перед иконой, а на деньги была куплена лампа, которая должна была «гореть там вечно».

Тем не менее для губернатора экспедиция ознаменовалась не только потерями. Он унаследовал все корабли маршала, кроме трех, которые возвратились в Португалию. В результате под его началом оказалась целая флотилия, которой он мог распоряжаться по своему усмотрению. У Албукерка уже появились идеи. Следующий день он провел, составляя письмо королю, в котором рассказывал обо всех свежих новостях — за исключением поражения в Каликуте. Об этом поведают люди с кораблей маршала. Молчание Албукерка было многозначительным. Каликут оставался проблемой, которую следовало разрешить. Три года спустя он заключит союз с заморином. Так будет гораздо проще, к тому же обойдется почти без жертв. Правда, чести и славы тоже не будет. А пока Албукерк обдумывал преподнесенный ему урок. К нарушениям дисциплины, которые, собственно, и погубили португальцев, привело то, что желание блеснуть смелостью перевесило тактические соображения. Кроме того, большую роль сыграла жажда наживы, которую португальцы восприняли как компенсацию за постоянно задерживаемое жалованье. Все это превратило армию в толпу, которой только и оставалось спасаться от врага бегством.