Посредине ночи - Александр Машошин

– Смелые мы, значит? Храбрые, да? Семеро одного не боимся и на печке не дрожим, так? Ладно же. Вот ты, – она указала двумя пальцами на твилека. – Сейчас ты набьёшь им всем морды.

– Сейчас я набью им всем морды… – покорно повторил тот. Трое других заржали, думая, что приятель шутит. И тотчас же смех оборвался, потому что бреганец, тот самый, что назвал меня «чудилом», получил от приятеля точный и сокрушительный удар в лицо.

– Ты чего, Нер? – заорал другой бреганец, а последний из парней, отличавшийся смуглой кожей и светлой полосой вокруг глаз и на лбу, отшатнулся, когда кулак твилека просвистел в миллиметре от его переносицы. Я уже ожидал, что может последовать дальше, и резко подался в сторону, поэтому локоть Нера, нанёсшего следующий удар назад, лишь чуть задел меня.

– Бежим! – приказала Осока. Подхватив под руки остолбеневшую Эрдени, мы скрылись за углом корпуса. Только тут младшая Тано начала приходить в себя. Голубые глаза её взирали на мою подругу, как на божество.

– Ты – моя сестра-джедайка?? – пролепетала она. – Осока?

– Она самая.

– А я всегда знала, что ты живая! Мама и то не верила, а я знала! – Эрдени повисла у Осоки на шее. – Слушай, это было нереально круто! Ну, то, как ты с Нером… Будто заколдовала его.

– Пришлось. Твои дружки чуть не покалечили моего парня, – сказала Осока. И, видимо, сообразив, что как-то очень уж принижает мою способность постоять за себя, добавила: – Не стрелять же было в этих дуралеев!

– Да, а теперь они там друг друга поколотят…

– Расплата за самонадеянность. Когда предлагают мирно закончить конфликт, надо так и делать, а не гонор показывать. Особенно когда не ведаешь, кто перед тобой.

– Вообще-то, я чуть не схлопотал и по твоей вине тоже, – проворчал я. – Думать надо, когда команды даёшь. Сказала «всем», он и лупил по всем, включая меня.

– Извини, торопилась.

– А где мама? – спросила Эрдени. – Она действительно тут? В новостях сказали…

– Говорил я тебе, ты не всё знаешь, – усмехнулся я. – Твоя сестра нарядилась ситом, приехала к наместнику и всех арестованных увезла. Цирк был похлеще, чем сейчас.

– Перестань уже! – воскликнула Осока. – Надо сообщить маме, что мы нашли Эрдени, а ребята уже в пути. Сказали, сядут на местном пляже, чтобы не привлекать лишнего внимания. Эрдени, подскажи, у вас тут где-то должен быть пляж, туда прилетят…

– Поняла я, не переводи, – перебила её сестра. – Пляж вот там, за крайними общежитиями, минут десять идти. Я заскочу, соберу вещи…

– Некогда, сестричка, некогда. Надо убраться с планеты раньше, чем сюда заявится имперский крейсер. Вещи я тебе потом новые куплю.

Она включила комлинк. Не прошло и пяти минут, как к нам присоединилась Ирис, а через четверть часа спидер уносил нас в космопорт Руяны. По дороге Иан и Базили принялись рассказывать, как переговорили с роднёй и друзьями, что узнали важного и кого завербовали на работу. Да-да, за полчаса, проведённые в родном городе, эти два орла ухитрились заручиться согласием нескольких неплохих механиков поработать на новообразованное акционерное общество. И обещанием сагитировать ещё технарей и пилотов, кто остался без постоянного заработка.

– Не зря Чучи взялась за изучение языка, как в воду глядела, – засмеялась Осока.

Эрдени с лёгкостью общалась с нами на словиоски, естественно, она ведь четыре года училась на Бреге. На базик она переходила только тогда, когда обращалась к матери.

– А давайте упростим ситуацию? – неожиданно сказала Ирис. И произнесла по-русски: – Думаю, я слышала довольно, попробую теперь говорить.

– Правильно, – поддержал Базили. – А то постоянно было неловкое ощущение, что Вы нас не понимаете.

– Отчего же? – удивилась профессор. – Вы же знали, что понимаю.

Базили развёл руками:

– Не могу объяснить. Подсознательно.

Вернувшись в космопорт, мы погрузились на «Горгулью» и стартовали сразу же, как получили разрешение от КДП.[13]И, всё же, опоздали. Это стало ясно, когда «Горгулья», пробив атмосферу, вышла на орбиту, и перед нами в свете Ладо предстал всей своей шестисотметровой тушей крейсер класса «Неустрашимый», так назвал его Базили. У нас тут же запросили регистрационный номер. Осока отправила подобранную Сакисом «липу». Тотчас же поступил вызов на связь.

– Ответь ты, – попросила моя подруга Иана.

– Легко.

– «Бен Гур», говорит имперский крейсер «Укротитель», – произнёс появившийся над линзой голопроектора флотский офицер. – Ваш код принят, заходите в ангар для проверки.

– А в чём дело, командир? – весьма натурально разыграл удивление бреганец. – Мы местные жители, никого не трогали, работу летим работать…

– Парни, спокойнее, – имперец широко улыбнулся. – Нас не интересует характер вашего груза и степень его законности. Если на борту нет тогрут, мы сразу же дадим вам зелёный свет.

При этих словах Ирис и Эрдени переглянулись. Иан же выглядел невозмутимым и даже обрадованным:

– А, ну, тогда вообще никаких проблем. Ждите в гости.

– На всякий случай, – заметил офицер, – если вдруг возникнет мыслишка поиграть в гонщиков, обратите внимание на обломки судна на минус восемнадцать и плюс шесть от вас. Они тоже считали себя очень шустрыми.

– Успел? – спросила Осока, как только погасла голограмма.

– В лучшем виде, – расплылся в улыбке тионец.

– На какое замедление ты поставил свой вирус?

– Шестьсот секунд, думаю, нормально?

– Надо немного ускориться. Желательно быть поближе, когда это произойдёт. Алекс, Базили, послушайте меня внимательно.

Она изложила нам план действий. Уйти на засветовую скорость сразу возможности не было, пока разгонимся, крейсер сделает из нас такую же груду обломков. Вариант один – идти курсом на «Укротителя», а затем, пока действует вирус, проскочить мимо. От нас с Базили – из двоих механиков он стрелял лучше – требовалось вот что: при подходе к крейсеру повредить носовые блоки двигателей ориентации правого борта, при отходе – кормовые левого. Тогда, восстановив управление, имперцы не смогут быстро развернуться в погоню. Им придётся либо сделать три четверти оборота вокруг вертикальной оси, либо повернуться вокруг оси продольной, дабы задействовать маневровые двигатели спинной и брюшной части. То и другое давало желанную фору и шанс прыгнуть. Укрупнив изображение крейсера, подруга показала мне, где расположены маневровые двигатели и как они выглядят.

– Как только вирус начнёт действовать, я сделаю горку, и стреляй, – подытожила она.

– Ясно.

Звездолёт приближался. Он не был похож на бумажный самолётик великана, как большинство крупных звездолётов Империи, а имел более традиционную форму, характерную для кораблей постройки Сиенар Системс или Рендили Стардрайв. Я усмехнулся про себя: эким спецом доморощенным стал, хоть во флот иди записываться. Впрочем, на повестке дня сейчас стояла несколько иная, более злободневная задача – не записаться в покойники. По моим прикидкам, до крейсера оставалось не больше двух километров, когда позиционные огни «Укротителя» мигнули, а по блокам маневровых двигателей пробежали сполохи ионизированного газа от беспорядочно включающихся сопел. И погасли вместе с «иллюминацией» корпуса. Тотчас же Осока задрала нос «Горгульи» и дала тягу, заставляя главные двигатели поворачивать вектор нашей скорости. Я щёлкнул тумблерами включения приводов и прицела, довернул орудия вниз и надавил спусковые клавиши. Турель мелко завибрировала, выплёвывая сгустки плазмы. Ого, а до крейсера-то не два, а больше пяти километров! Первые попадания легли чуть выше, чем я рассчитывал, и не причинили вреда на таком расстоянии. Я внёс поправку и удерживал перекрестье на блоке, а плазменные плевки корёжили тонкий металл блока, уродовали раструбы дюз, проникали куда-то вглубь, и через мгновение из-под обшивки показались струйки не то дыма, не то пара. Всё это продолжалось каких-то шесть или семь секунд. Автосопровождение на такой мишени не работало, да оно и не требовалось: взаимное перемещение «Горгульи» и крейсера было предсказуемым. По мере приближения приходилось всё быстрее доворачивать стволы, и настал миг, когда ручка управления упёрлась в ограничитель – привод тоже имел предел возможностей. Последние серии выстрелов ударили куда-то в крышу корпуса. Проскочили! И сразу же заговорили пушки кормовой турели, это Базили доделывал свою часть работы.