В игре. Партизан - Виктор Мишин

– Мужики, вашу мать, поставьте меня на место, – орал я на всю поляну, боясь, что мои горе-братья меня уронят. После того, как я попросил у Оливии руку и сердце, парни схватили меня и начали качать. Точнее, швыряли в небо так, словно хотели на луну запустить с низкого старта.

Шашлычок получился обалденным. Не зря потратили полчаса на маринад прямо в дороге. Все объелись и, можно сказать, даже немного перебрали с выпивкой. Самым пьяным к вечеру оказался адвокат. Яша в начале пиршества строго вещал, что он трезвенник, но с русскими этот номер не проходит, споят кого угодно. Вот и сейчас еврей Робертсон, после того как вылакал в одну харю полбутылки вискаря, тихо спал на коврике под каким-то цветочным кустом, иногда подергивая во сне ножкой. Парни купались и веселились, как дети прям, а мы с Оливией наслаждались общением друг с другом. Нет, вовсе не так, как вы подумали. Мы просто разговаривали без остановки, ведь каждому хотелось узнать как можно больше о любимом человеке, ну и кушали мясо. Оливия еще и пару салатиков из прихваченных парнями овощей настрогала, довольно вкусных.

Вернулись в свой город только на следующий день. Родные нас почти потеряли, приняли с упреками. Разъяснив всем, где мы были и что делали, получили еще один нагоняй за то, что всех не позвали на пикник. Отделались с парнями обещанием повторить вылазку в ближайшее время. За были все, за исключением Робертсона. Яше было немного дурно после обильных возлияний, но ничего, он сказал, что поедет еще, только будет больше есть. Поржали. Объявление о моей женитьбе было встречено на ура. Женщины вообще солидарны в этом плане друг с другом, начались пожелания скорейшего пополнения семьи детьми, причем обязательно несколькими. Оливия постоянно краснела и стеснялась, ну, другой формации человек, у нее ведь до недавних пор вообще было совсем другое представление о жизни.

Зато едва войдя в мой недавно отстроенный дом, девушка показала себя во всей красе. Конечно, я ведь постоянно то тут, то там, как Фигаро. Обстановка чисто спартанская, только то, что необходимо, без излишеств. Женщине нужно все-таки чуточку больше. Не любят они жить в палатке, когда есть дом, вот так. Сказав ей просто, что отдаю все обустройство ей на откуп, успокоился. Ну, а что, пускай покупает и отделывает как хочет, деньги есть, а купить что-то не проблема, это ж Америка. Да, на общем совете решили в сентябре съездить к морю и отдохнуть.

Занимаясь устройством новой жизни, как-то совсем позабыл, что на родине вообще-то война идет. Ну, вот такой я. Ведь это же не в моем времени, поэтому я как-то и не чувствовал себя причастным к этой трагедии. Да, только попав, делал все что мог. Родина, в лице доблестных энкавэдэшников, не оценила, а я что, напрашиваться буду? И так чуть не расстреляли. Меня-то ладно, шмальнули бы, а я живой, вот была бы ученым потеха, еще бы, такой подопытный, что на нем можно все что угодно испытывать. Так вот, впервые на новом месте решил заглянуть в газеты еще в феврале, потом как-то недосуг было, вспомнил только в апреле. Но и зимой новости были – обалдеть какие. Оказывается, в этой истории немчура не дошла до Москвы аж двести километров, да и то их сразу отогнали. Главное же было в том, что не случилось блокады Ленинграда. Вот, я же говорил тогда генералу, что нужно авиацию уничтожать. Хотя, я думаю, тут все сразу сыграло. Сколько мы выбили самолетов, летчиков для них. Сколько угробили и угнали танков… Черт, а ведь и правда всерьез мы там порезвились. Сейчас идут бои за Харьков, Смоленск. Крым Манштейн, правда, все равно взял, наверное, потому что нас там не было, вот и шло, как в известной истории, только с задержкой. На коне сейчас Рокоссовский и Черняховский. Эти двое долбят фрицев в хвост и в гриву. А вот о маршале Победы почему-то не слыхать. Искал специально, думал, может, хоть где-нибудь мелькнет фамилия, но нет, глухо.

В один из дней июля ночью раздался стук в дверь, да громкий такой. Еще не успев подойти к двери, услышал на улице крики и ругань. С интересом открыв дверь, увидел картину. Яхненко катается по земле в обнимку с каким-то негром, ночь все-таки, не сразу разглядел, а рядом стоят остальные парни и угрожающе бряцают стволами.

– Это что тут за цирк? – окрикнул я. Пара катающихся борцов, услышав мой голос, резко распалась. Серега, вскочив на ноги, бросился ко мне как бы отгораживая. – Серег, ты чего? – произнес я тихо на русском.

– Старшой, тут какой-то ниггер к тебе ломился, мы услышали и вперед, я его оттаскиваю, а он все равно прет, что твой танк! Ух, ну и здоров же он, – Серега потер ухо, видимо, прилетело слегка. Появившийся за его спиной негр меня удивил.

– Коби?

– Я, сэр Гарри, извините, что так получилось, но… – А, он тоже получил от Сереги, вон, за челюсть держится.

– Да пойдем в дом, там и расскажешь, чего тут соседей пугать.

– Времени нет, вас слили федералы…

– Так, Серег, парней ко мне, кажется, войнушка до нас скоро докатится! – быстро отчеканил я и, заталкивая в дом Коби, вошел следом.

– Я тут с одними тусовался, работу вроде как обещали, ну и услышал случайно. В Денвере набирают группу, предположительно только из черных. Эта группа должна завтра прибыть сюда, сэр, они едут вас убивать. Я сам слышал, продажные федералы слили все о вас Семье Винченцо Маргони, слили, потому как не удалось вас засадить в тюрьму.

– Так, Коби, а чего это ты мне сэркаешь и на вы обращаешься? Мы же, кажется, с тобой еще в камере уговорились.

– Сэр… – видя мое недовольное лицо, Джоунс поперхнулся, – Гарри, я знаю, это ты устроил, что меня выпустили. В ФБР работает уборщицей одна «сестренка», она узнала для меня. А еще я узнал, что ты какой-то крутой бизнесмен, поэтому я и решил, что на ты будет с моей стороны наглостью.

– Наглостью было бы равнодушие и ложь, а ты сделал так, как велело сердце. Оно самый главный подсказчик, молоток, Коби. Так когда тут будут твои «братья»?

– Они мне не братья! Гарри, ты думаешь, что все черные друг другу близкие?

– Я имел в виду, что они такие же, как ты…

– Не такие. На такое идут одни беспредельщики, да-да, у нас тоже есть свой негласный кодекс. Просто об этом никто не говорит. Так вот, там одни торчки и бродяги, готовые за дозу и пару баксов убрать кого угодно.

– Коби, ты поступил просто отлично, я ведь тебе говорил, у нас здесь семьи. Ну ладно, значит – война!

– Гарри, а меня возьмешь? Я не подведу.

– Ты точно этого хочешь, Коби? Ведь там же…

– Я уже сказал, они мне никто. Думаешь, между нами, черными, не бывает убийств или еще чего? Да сколько угодно. Упыри они везде есть, ты ведь так говорил?

– Хорошо, но я тебе доверю одно дело, надеюсь, что ты меня не подведешь…

– Гарри, все что угодно. Дашь ствол, пойду хоть против федералов…

– Нет, не нужно. С этим мы и сами разберемся. Но мне нужны будут все мои ребята, мы команда, а у противника больше сил.

– Да, десятка два точно будет. У них даже «тарахтелки» есть. – «Тарахтелками» тут называли автомат Томпсона. Почему так пренебрежительно? Да понятия не имею, хорошее оружие. У нас тоже есть, но в основном мы с М1 Carbine работаем, отличная штука, а у Бурята еще и М-1903 на всякий случай, с хорошей оптикой.