Звездоплаватели - Георгий Мартынов

И это так и было в действительности. Звездолёт по самой своей сущности не принадлежал Земле. Он был на ней только временным гостем, а его подлинная жизнь протекала в космических просторах, ради которых люди и создали его. В противоположность всем без исключения произведениям человеческих рук, он был не нужен на Земле.

Через каждые десять метров коридор перегораживала круглая дверь, сейчас открытая. Рама двери образовывала высокий порог, через который приходилось перелезать. Это было утомительно.

— Как неудобно, — заметила Ольга.

— Зато в полёте очень удобно, — возразил Мельников.

— Вот здесь, — прибавил он, — находится моя каюта. Войти в неё сейчас нельзя, но осмотреть можно.

Дверь была такой же круглой, как и в коридоре, но не открывалась, а сдвигалась в сторону. Нижний край рамы находился на уровне груди Ольги, и она заглянула в каюту, как через окно.

Каюта представляла собой шарообразное помещение пяти метров в диаметре с такой же обивкой стен, как и в коридоре. Только там кожаные «подушки» были коричневыми, а здесь светло-серыми. Меблировка, которую Ольга по привычке рассчитывала увидеть, только с натяжкой могла быть названа «меблировкой». Такие обычные предметы, как стулья, кресла или диваны, отсутствовали. Не было ни кровати, ни стола. Прямо напротив входа помещался большой щит с многочисленными приборами, тремя экранами и, по крайней мере, тридцатью кнопками и рукоятками. Недалеко от него висела большая сетка с металлическими застёжками.

Что-то отдалённо напоминавшее шкаф было расположено с другой стороны щита. У этого предмета была эллипсоидная форма и створчатая дверца, придававшая ему сходство со шкафом. Точно такой же предмет находился и на другой стороне каюты. Рядом со входом Ольга заметила деревянную лакированную доску, висевшую на кожаных петлях. Каюта освещалась шестью лампами, такими же, как в коридоре, расположенными, с «земной» точки зрения, совершенно нелепо — равномерно по всей поверхности этого шара, который назывался «каютой», но ничем не был похож на то, что обычно подразумевается под этим словом. Войти было невозможно, разве что скатиться вниз по мягкой стене.

— Просто и уютно. — Ольга насмешливо посмотрела на мужа. — Объясни, пожалуйста, что это такое?

— Действительно! — сказал Орлов. — С точки зрения непривычного человека, это помещение довольно странное.

Мельников засмеялся.

— Всё же ничего странного здесь нет, — сказал он. — Это хорошая и удобная каюта, но только для полёта, когда отсутствует вес. Здесь есть всё, что нужно. Поймите! Когда нет тяжести, — нет ни верха, ни низа. Можно с полным удобством располагаться прямо на воздухе. Упасть некуда. Вон та сетка — это постель, и в ней будет удобнее, чем на любом пуховике. Ведь сколько бы ни положить перин и пуховиков, тело будет давить на них, а в мире невесомости тело ни на что не давит. Можно лечь на острия гвоздей и не заметить этого. Мы могли бы спать просто в воздухе, но при поворотах корабля вокруг своей оси, которые совершаются регулярно в целях равномерного нагрева его солнечными лучами, центробежная сила заставит спящего «путешествовать» по всей каюте. Поэтому приходится спать в сетках, прикреплённых к стене. Шкафы, на которые вы так удивлённо смотрите, действительно шкафы и предназначены для хранения в них вещей. Необычайная форма вызвана тем, что там не полки, а мягкие ячейки, снабжённые амортизаторами для предохранения хрупких предметов во время взлёта, когда тяжесть не только есть, но и превышает нормальную. Тут всё обдуманно. Вот эта доска — стол. В полёте, я могу поставить её в любое положение, и она не опустится. Обычные столы, стулья и тому подобное бесполезны в невесомом мире. Но на корабле они есть.

— Зачем же?

— Они понадобятся на Венере. Когда звездолёт опустится на поверхность планеты и займёт определённое положение, в каютах будут устроены временные полы и поставлена мебель. Мы ведь пробудем на Венере довольно долго, и надо жить с удобствами.

— А зачем в твоей каюте находится этот щит? — спросила Ольга.

— На корабле есть центральный командный пункт, — ответил Мельников. — Рубка, как мы его называем. Там находится главный пульт управления. Но такие же пульты помещаются ещё в трёх местах: в резервной рубке, каюте командира корабля, то есть Белопольского, и в моей. Как видишь, моя каюта внизу, Белопольского — наверху. Основная рубка находится ближе к носу корабля, а резервная к корме. — Увлёкшись, Мельников забыл об осторожности. — Всё это потому, что в космическом рейсе возможны самые непредвиденные случайности, и надо иметь возможность управлять полётом из разных мест.

Ольга пристально посмотрела на мужа:

— И ты и мой отец всегда утверждаете, что космические рейсы совершенно безопасны. Это плохо согласуется с тем, что ты сейчас сказал.

Орлов поспешил на помощь своему проговорившемуся товарищу.

— Здесь нет никакого противоречия, — сказал он. — Разумная предусмотрительность не означает наличие опасности. По-моему, полёт на космическом корабле не более опасен, чем на самолёте, на котором всё же имеются парашюты. Кстати сказать, я и на самолёте боюсь летать, — с улыбкой закончил он.

Но Ольга не приняла его шутки. Она молча повернулась и пошла дальше по коридору. Орлов и смущённый своим промахом Мельников пошли за ней.

Ольга сердилась на себя. Только что сказанная фраза вырвалась как-то нечаянно, против её воли, и она уже жалела об этом, так как хорошо знала, что муж не любит разговоров об опасности своей профессии. Да и к чему говорить! Разве она не знала, за кого выходила замуж? Волнуясь и тревожась, она гордилась его работой и любила его за это спокойное мужество и преданность своему делу.

Осмотр звездолёта продолжался более двух часов. Они побывали в обсерватории, в кают-компании, на командном пункте. Даже красный уголок существовал на этом гиганте.

В экспедиции на Венеру участвовало двенадцать человек, и каждый из них имел свою отдельную каюту, не такую большую, как Белопольский или Мельников, но достаточно просторную. Кроме жилых кают, были лаборатории, кладовые и различные подсобные помещения. Вместимость звездолёта, казалось, не имела предела.

Мельников показал «ангары», в которых находились два реактивных самолёта со снятыми крыльями, несколько вездеходов различных размеров и даже небольшая подводная лодка.

Размах экспедиции произвёл на Ольгу большое впечатление.

— Я никогда не думала, что ваш корабль так богато оборудован, — сказала она. — Зачем вам лодка?

— В план входит обследование и изучение океана Венеры, — ответил Мельников, — у нас есть и водолазные костюмы особой конструкции. Это последнее изобретение, очень полезное для нас. Если хочешь, пойдём, я покажу тебе их.

— Водолазные костюмы предназначены для профессора Баландина, Коржевского и Романова, — сказал Орлов. — Борису Николаевичу и мне не придётся пользоваться ими.

Он сказал это как будто так, между прочим, но Мельников понял, что астроном второй раз пытается исправить его ошибку, и мысленно выругал себя. Как он не сообразил, что эти подробности, приятные для него, должны волновать Ольгу.